Эм + Эш. Книга 2 (СИ) - Шолохова Елена

— Что с ним? Говори же!

— Он позавчера ночью разбился на мотоцикле. Но он жив! Вроде только ногу сломал и всё. Он сейчас в больнице, в третьей травме.

Я обессиленно опустилась на стул. Дышать стало тяжело, грудь словно камнем придавило. Эш разбился! Как такое возможно? Выходит, когда я ждала его вчера, он уже лежал в больнице. А я ничегошеньки не почувствовала. Почему? Я ведь всегда его чувствовала. И зачем же он так гонял, глупенький? Ему же наверное сейчас так плохо и больно. А вдруг врачи что-нибудь просмотрели?

Саша бормотал что-то успокаивающее, но я ничего не улавливала.

— В третьей травме? — наконец отозвалась я. — Это на Тимирязева?

— Да, по-моему. Ты… хочешь к нему?

Я коротко кивнула.

— Я с тобой.

К Эшу не пускали! У меня едва истерика не началась. И началась бы, если бы не Дёмин. Сначала с горем пополам мы узнали, в каком отделении и в какой палате он лежит, а потом нас задержала на входе дородная тётка-охранница. Встала в дверях, заслонив собой проход. Как я её ни умоляла, как ни взывала к простой человеческой жалости, она точно биоробот твердила: «Посещение больных с четырёх до семи». А я и плакала, и денег ей совала, в конце концов, даже обозвала её в запале жестокой и бесчувственной.

— Ничего, Эм, подождём, — пыталась меня урезонить Саша. — Подумаешь, каких-то полтора часа.

Чтобы не толкаться в приёмном покое, где и так было людно и душно, мы вышли на улицу и свернули в больничный двор, исполосованный аллейками и тропинками.

— Пойдём вон там присядем, — Саша кивнул на ближайшую скамейку.

Он старался меня разговорить, но я от напряжения не могла даже смысла его слов понять. В голове стучало одно: «Как там мой Эш?». Ну и чуть ли ни каждую минуту спрашивала его, который час. Время же как остановилось!

— Саша, сколько сейчас? — снова спросила я. Но он не ответил.

Я проследила за его взглядом и увидела, что он пристально смотрит в сторону парковки, куда с вальяжной медлительностью въехал внушительный чёрный джип. Из джипа выскочил молодой крепкий парень, обошёл машину и открыл дверцу, выпустив женщину в белом брючном костюме. Лицо её закрывали тёмные очки, но я сразу же узнала Веронику. Она, цокая высоченными шпильками, направилась к больнице. Дёмин, очевидно, тоже узнал её, судя по тому, как сильно он напрягся и опасливо скосил на меня глаза. Выходит, Эш их познакомил? Мне отчего-то стало неприятно, но я тут же себя пристыдила. О чём я вообще думаю? Какая, к чёрту, разница, знакомил он её со своими друзьями или нет? Как я могу думать о такой ерунде, когда Эш там, в больнице?

Парень из джипа между тем открыл багажник, вытащил сложенное инвалидное кресло и поспешил за Вероникой.

— Может, в другой раз придём? — предложил Дёмин.

— Ты, Саша, иди, если тебе куда-то надо. Я и одна подожду.

— Да нет, мне никуда не надо, просто… — поколебавшись, он добавил: — Просто, может, нам лучше…

— Тоже её видел? — спросила я. — Вы с ней знакомы?

— Угу, — кивнул он. — Она как-то за Эшем заехала в академию и меня подвезла. Слушай, давай хотя бы подождём, когда она уйдёт? А потом поднимемся к нему.

— А зачем, как думаешь, им кресло?

— Может, прогуляться хотят? — предположил он.

Ещё ждать! Я и эти-то полтора часа еле вытерпела. Но Саша прав, мы не должны ставить Эша в неловкое положение.

— Подождём, — согласилась я.

Однако спустя несколько минут из больницы показался парень, что приехал с Вероникой. Только почему-то сейчас он вышел без неё. Может, она осталась с врачом поговорить? Перед собой он катил Эша. Я его как увидела, так у меня всё внутри оборвалось. Бедный мой…

Осторожно спустившись по пандусу, парень повёз его в сторону парковки.

У меня, наверное, разум совсем отключился, потому что дальше я себя перестала контролировать.

— Эш! — крикнула я и побежала к ним.

— Стой! — Дёмин попытался поймать меня за руку, но я вывернулась и припустила со всех ног. Он его что, увозит? Куда? Почему?

Я догнала их как раз в тот момент, когда парень подкатил кресло к джипу, а сам пошёл открывать багажник.

— Эш! Миленький! — я кинулась к нему, но в шаге остановилась как вкопанная.

Эш слышал меня и видел, вне всякого сомнения. Он даже оглянулся, но посмотрел так, будто меня не знает. Или даже нет — будто я ему неприятна. Этот его взгляд — как ушат ледяной воды. Как нож в грудь. В самое сердце. Я стояла, оцепенев, и таращилась на него, ничего не понимая. Только глупо открывала рот, но ни одного звука не могла выдавить из себя — горло перехватило. Что с ним? Почему он так?

Сзади подошёл Дёмин. На него Эш отреагировал нормально, пусть без особого энтузиазма, но во всяком случае не стал делать вид, что не признал, и даже поздоровался за руку.

— А мы вот тут с Эм решили тебя навестить, — неловко переминаясь, сказал Дёмин. — А тебя погулять вывезли?

— Вывезли, — невесело усмехнулся Шаламов, скользнув по мне невидящим взглядом. Теперь в его глазах не было даже холодной неприязни, как в первый момент, вообще ничего не было, будто меня тут попросту нет.

От потрясения я не только дара речи лишилась, но и двинуться с места не могла. Дёмин тряс меня за руку, куда-то тянул за собой, а я всё стояла и смотрела на Эша, пока парень помогал ему сесть в джип, пока складывал и убирал кресло. На меня же Эш больше ни разу не взглянул.

А потом подошла она, спросила, удобно ли ему, не больно ли. Он ответил, что всё нормально.

Этот их разговор, даже не разговор, а всего лишь пара будничных фраз как будто в один миг отсекли его от меня. Он остался с ней, вот что он сейчас мне показал! Он выбрал её, а не меня! Я попятилась, попятилась, а потом развернулась и пошла прочь. Сначала медленно, а затем всё быстрее, пока не сорвалась в бег. Я мчалась, не разбирая дороги, налетая на прохожих, но никак не могла остановиться.

Дёмин поймал меня в каком-то дворе, я даже не заметила, как тут очутилась. Меня колотило от беззвучных рыданий, которые никак не могли прорваться наружу. Он бросил меня. Бросил… Господи, за что? За тот случай в ресторане? Он всё-таки не смог меня простить? Но почему он ничего не сказал? Ни слова… Лучше бы обвинял, упрекал, чем вот так, молча и холодно отвернуться.

Дёмин крепко обнял меня:

— Эм, не переживай так. Этому наверняка есть какое-то объяснение. Может, он не мог при них…

Я хотела ему ответить, но из груди вырвался жалкий всхлип. И я наконец расплакалась. Саша продолжал что-то говорить, но я как будто оглохла и отупела от горя, от рыданий. И раз за разом повторяла вслух: «Я же уже не смогу без него».

Глава 35

Шаламов негодовал: зачем она пришла? Вот уж где верх цинизма!

Миленький! Хотя она наверняка даже не догадывается, что он всё знает. Что он её видел.

Когда он в субботу очнулся на больничной койке, когда вспомнил всё, что случилось, то даже пожалел, что выжил — настолько погано было. А то бы вон как красиво ушёл…

Называть свою фамилию и родственников он поначалу наотрез отказывался — не хотел никого видеть. Ни родителей, ни Веронику, никого. Потом уж в него вцепился въедливый мент, пришлось назваться, чтоб отвязался.

Веронике он был благодарен — забыла обиды, нашла вон его, перевела в клинику, где с него буквально пылинки сдувают, где под боком никто не кряхтит, не стонет, не требует утку. Хотя ему, если уж честно, на все эти «комфортные условия» плевать. Да и благодарность эта давила его уже как плита.

Одно в этой клинике было, безусловно, хорошо — по первому требованию кололи какое-то шикарное обезболивающее, от которого не только стихала боль, но и уплывал разум. И тогда мысли об Эм уже не разъедали душу. Получалось даже вообще о ней не думать.

Эм — это просто морок. Наваждение. Юношеская мечта, которая и тогда не сбылась, и сейчас.

— Ты ничего не поел, — хлопотала Вероника, которая буквально дневала и ночевала в его палате, обустроенной помимо прочего парочкой кресел и вполне уютным диваном, на котором она и отдыхала. — А тебе через двадцать минут надо быть в процедурном. Какие-то металлические стремена будут крепить, врач сказал.