Кетти Слейк - Лунная дорожка счастья

Кэл тоже побежал, но пуля Ли Фарренса воткнулась в землю перед ним, заставила его остановиться.

Внезапно все слилось воедино — голоса и движения. Фарренс и Джим Бродски, отдавая приказы, бросились к самолету. Пилот вышел из-под крыла с поднятыми руками, Эмми безвольно хныкала, обхватив лицо руками, Хейл, грязно ругаясь, корчился на земле. Охотники за сусликами жались с краю, пытаясь рассмотреть происходящее.

Барт подбежал к Кристине, кинувшейся на землю при звуках стрельбы. Он стал на колени, содрал повязку с ее рта, достал из кармана нож, переждал несколько секунд, унимая дрожь в руках, и перерезал веревки.

Кристина прильнула к Барту, спрятав лицо у него на груди.

— С тобой все в порядке, любимая? — Его голос от волнения звучал хрипло.

Она хотела сказать… но в горле все пересохло. Барт увидел в глазах Кристины то, что так хотел увидеть, и нежно поцеловал ее в губы.

Остались вдали проклятия Хейла, ругань Кэла, назойливые причитания Эмми: «Говорила я, надо было взять ружья», и отрывистые команды других лесничих, наконец, совсем близко:

— Что это, черт возьми, здесь за игры в «полицейские и воры»?

Они уставились на негодующие усато-бородатые лица, вернувшие их к действительности. Барт не мог справиться с доброй усмешкой.

— Я ведь тебе говорил, Кристина, что суслики очень полезны для пустыни. — И они безудержно захохотали.

Усы и Борода, обменявшись беспокойными взглядами, попятились от них, как от сумасшедших.

Барт был счастлив: смех Кристины звучал в лунном свете радостно и мелодично, как песня пересмешника.

Глава двадцатая

Поединок завершился для контрабандистов двумя точными выстрелами. Фарренс вызвал по радио полицейское подкрепление, а Джим Бродски соорудил с помощью аптечки Фарренса и нескольких носовых платков временный бандаж для раненого плеча Хейла.

— Чисто сработано, Барт, — сказал Бродски, — даже суд не придется откладывать.

Хейл держался угрюмо. Он бросил на лесничего тяжелый взгляд, попытался расправить свою окровавленную куртку и с холодной ненавистью посмотрел на Кристину.

— Это ваших рук дело, Тина, вы меня погубили, но я еще увижу, как вы за это поплатитесь.

Барт замахнулся, но Фарренс сдержал его. Кристина не испугалась и не смутилась.

— Вы неправы, Хейл. Вы давно испортили себе жизнь. Я лишь не дала вам погубить свою.

— Ложь! Ничего этого не было бы, если б вы поехали со мной. Я ведь ждал до трех, как и сказал, прежде чем уехал из Джошуа Три.

Он ничего не понял и никогда не понимал, что она имеет в виду. Но она удивилась его последним словам и с ее губ невольно сорвался вопрос:

— Почему же вы вернулись?

— Вы плюнули мне в душу дважды, Тина, — проговорил он раздраженно, — вы из меня сделали дурака. Но я уехал в соседний городок и купил старый автомобиль, чтобы вернуться, и этот, этот лесничий, — он зло посмотрел на Барта, в голосе его слышались злость и оскорбленное самолюбие, — не узнал мой «линкольн». Я собирался успешно провести эту операцию, а потом убедиться, что вы наказаны за то, что сделали со мной.

Кристину охватило отвращение и жалость от того, что столько ума, амбиций и шарма пропало впустую, выродилось в чудовищный эгоизм и алчность.

Хейл, кажется, понял, что говорил слишком открыто. Его глаза перебегали с одного сурового лица на другое. По лицу струился холодный пот. Он слегка покачнулся, схватившись за рану. Под белым лунным светом его лицо выглядело бескровным. Бродски отвел его к самолету, чтобы он мог опереться. Фарренс все еще был настороже, не выпуская из рук ружье.

Пилот предусмотрительно помалкивал, но Кэл бормотал что-то невразумительно-протестующее о своей невиновности до тех пор, пока Бродски не извлек из его карманов рогатку с пригоршней стальных шариков. Только тогда он замолк.

Но тут словно открылся другой кран: Эмми запричитала и выложила все, что она думает о Филлипсе и его планах, прошлых и настоящих, с тех пор как они с Кэлом впервые встретились на экспортно-импортном оптовом складе. Она обернулась к Кэлу, признаваясь в полном крахе.

— Я знала, что это место несчастливое, еще когда тот первый старикашка нас увидел. Я просила подобрать другое место встречи. Так нет, ты и мистер Остряк Филлипс все знали. Ты сказал, что никто никогда не найдет его там, где мы его похоронили, под теми камнями.

— Заткнись, Эм, — проворчал Кэл, а Хейл сделал угрожающий жест, но боль в плече остановила его.

— Конечно, у тебя вечно «Заткнись, Эм». И вот что вышло. Права-то я, разве нет? А другой старик, что окочурился в Стоун Хаусе? — Она вздрогнула. — Никогда не забуду, как он лежал, уставясь в окошко, словно мог нас видеть. Говорила тебе тогда и сейчас скажу: контрабанда — одно, а убийство — совсем другое.

Кэл хотел ударить ее, но был схвачен Джимом за руку. В глазах Эмми мелькнул страх, и она с запозданием замолчала.

Кристина чувствовала, что под ненавидящими взглядами Хейла ее покидают силы. У нее закружилась голова, и она оперлась на руку Барта.

— Тебе лучше присесть, дорогая, и отдохнуть.

Головокружение прошло, и она согласилась, когда Фарренс сказал:

— Почему бы вам не отвезти Кристину домой, Барт? Думаю, ей на сегодня достаточно.

Барт ничего не имел против, но кивнул в сторону четырех пленников:

— Уверены, что справитесь с ними?

Фарренс отцепил моток нейлонового шнура от пояса и кинул Джиму.

— Не беспокойтесь. Скоро еще подойдут люди. Свяжи им руки, Джим. — Он повернулся к Усам и Бороде. — Вы, ребята, тоже можете идти, но позже можете нам понадобиться как свидетели.

Барт и Кристина, держась за руки, пересекали низину. Она рассказала о внезапном озарении, заставившем ее покинуть Стоун Хаус, и обо всем, случившемся после, вплоть до возникновения на горизонте Хейла.

— Господи, да ты не отбившаяся лань, — прошептал он, — а настоящая рысь.

— Я и вправду думала, что погибаю. С Кэлом и Эмми так было страшно, но когда появился Хейл! Я даже и представить себе не могла, что он замешан во всем этом. Жуткий шок — увидеть вдруг вместо приятеля дьявола.

Барт погладил ее волосы, его руки жаждали ее.

— Если бы события не развивались так быстро, мы бы связали все ниточки в одну. Меня интересовал Филлипс, ты вычислила, что Хокинсы были в…

Она удивилась:

— Ты подозревал Хейла! Значит твои вопросы о Хейле прошлой ночью были не случайны?

— Ну, разумеется. Южноамериканский коммивояжер появляется здесь как раз в это время, и без всякого приглашения. Я проверил в мотеле после того, как уехал от тебя вчера, но он уехал, так что я оставил эту гипотезу.