Где кончаются нервы - Мари Секстон

class="p">Но сегодня вечером я даже не мог отличить привлекательных мужчин от непривлекательных. Они все сливались воедино. От мелированных волос до ярких рубашек и облегающих брюк, они сливались в одно бесцветное, невыразительное зрелище, лишенное того, что я на самом деле искал. Не было ни любителей ковбоев, ни геев, никого в моем вкусе или во вкусе Сета. Только серое море выпивки, волнений, метания дротиков, но не Майкла.

Вздохнув, я повернулся обратно к бару. Кого, черт возьми, я обманывал? Это был не тот вечер, когда любое теплое тело могло бы снять напряжение. Это был Майкл или никто другой.

Неважно, кто именно.

Я отставил в сторону свой стакан, к которому почти не притронулся, бросил рядом с ним пятерку для бармена и ушел, но не сразу поехал домой. Опустив стекло и включив радио, я покатил по городу. В Квартал фонарей. На север, огибая Университет Такера. И на юг от Государственного университета Ист-Сентенниал - Ист-Сент, как его называли. Я зашел в несколько клубов, которые показались мне многообещающими, хотя бы для того, чтобы провести вечер за легким джазом и холодным пивом.

Нет, слишком беспокойный. Слишком взвинченный. Обычно джаз мог меня расслабить - а в этом городе его было предостаточно, - но сегодня вечером я был уверен, что он просто напомнит мне о том, как сильно я не мог расслабиться.

В конце концов, мне пришлось вернуться домой. Примерно в половине одиннадцатого я перестал искать причину, чтобы не делать этого.

Машина Майкла стояла на подъездной дорожке. В его спальне горел свет, что означало, что он не спал, но, по-видимому, был один. Надеюсь, в наушниках, с закрытой дверью и совершенно не заметивший моего возвращения. Если, конечно, он не передумал. В таком случае, я надеялся, что он хорошо осведомлен о том, что я вернулся домой.

Тихо поднимаясь по лестнице, я не слышал ни звука, кроме собственных шагов. Если бы не полоски света над и под дверью его спальни, я бы вообще не подумал, что здесь кто-то есть.

Я закрыл за собой свою дверь. Откинувшись на спинку кровати, я предался фантазиям, которые крутились у меня в голове всю ночь. Черт возьми, всю неделю. С тех пор, как я встретил его, если быть честным с собой, и вдвойне с тех пор, как прикоснулся к нему.

Закрыв глаза, я подавил стон, когда мой член затвердел в джинсах. Я потянулся к молнии, но от этого простого движения каркас кровати почти неслышно заскрипел. Я замер, уверенный, что скрип эхом разнесся по комнате Майкла, нарисовав ему мысленную картину того, как я лежу здесь, возбужденный и все такое. И если бы я пошевелился, если бы сделал хоть что-нибудь, он бы это услышал, он бы это понял, и он бы понял почему.

А на восьмой день Бог создал душ, чтобы такие мужчины, как я, могли дрочить, оставаясь незамеченными.

Я спустил ноги с кровати и встал.

В ванной я включил воду, по привычке установив температуру настолько горячую, насколько мог выдержать. Кожу обожгло, и я инстинктивно повернулся, чтобы падающая вода ударила по моим нежным мышцам.

Мое плечо болело, но это было не так сильно по сравнению с другой болью, которую нужно было унять, прежде чем я смог бы даже подумать о чем-то другом, поэтому я проигнорировал боль, оперся о стену левой рукой и погладил свой член правой.

Я достаточно общался с Майклом, чтобы знать, как он звучит, выглядит и какой на вкус, когда был так же возбужден, как я сейчас. Я запомнил каждый стон, каждое рычание, то, как его лицо выражало боль, когда он был близок к тому, чтобы кончить. Моя рука повторяла его движения, сжимая и разжимая там, где он бы сделал это, если бы был в душе со мной, целуя меня со смесью смелости и неуверенности. Беспомощные стоны и хриплое рычание, когда он трахал меня. Руки и рот, которые не могли быть такими неопытными, какими был он сам.

Боже, Майкл, я так сильно хочу тебя...

Мои глаза закатились, колени подогнулись, и сперма смешалась с горячей водой в моей руке. Я перевел дыхание и сосредоточился на том, чтобы удержаться в вертикальном положении. Не упасть в обморок. Не упасть в обморок. Никаких ушибов коленных чашечек, ко всему прочему. Стоять.

В конце концов, мои ноги перестали дрожать. Зрение прояснилось. Я перевел дыхание и восстановил равновесие. Горячая вода все еще струилась по моей коже. Плечо все еще болело.

А Майкл все еще был в соседней комнате. А я все еще был здесь. От толчков оргазма у меня покалывало в основании позвоночника, но этого было недостаточно.

Этого было совсем недостаточно.

- ДЖЕЙСОН, нам нужно поговорить.

Я поставил чашку с кофе на кухонный стол, медленно перевел дыхание и обернулся.

Майкл прислонился к дверному косяку, засунув большой палец в карман джинсов.

Не нужно было быть гением, чтобы понять, что нам нужно обсудить. После нескольких дней ощутимого напряжения кто-то рано или поздно должен был сдаться и нарушить молчание.

Расправив плечи, я встретился с ним взглядом.

- Ладно. Давай поговорим.

Его кадык дернулся.

- Предполагалось, что это соглашение - я буду жить здесь - снимет некоторое напряжение с нас обоих. - Он заерзал. - Но, похоже, оно возымело обратный эффект.

- Да, я думаю, что это только ухудшило ситуацию.

Майкл кивнул.

- Так что же нам делать? – спросил я. - Ты живешь здесь, и у нас... что ж, суть в том, что, что сделано, то сделано.

- Да. - Он провел рукой по волосам и вздохнул. - Думаю, что сейчас самое лучшее - забыть об этом и двигаться дальше. Это случилось, но...

- Но это была ошибка. - Я вздрогнул.

Избегая моего взгляда, он снова кивнул.

- Может быть, это соглашение не такая уж хорошая идея. Если мы не можем жить вместе, не сходя с ума, тогда... может быть, нам не стоит.

Я опустил взгляд. Каждая частичка меня хотела отвергнуть это предложение и настоять на том, что у нас все получится, но...

- Может, нам не стоит.

-