Беременна от сына президента (СИ) - Любовь Попова

что я бы все равно за тобой пришла. Где, кстати, он тебя держал?

— Жилой комплекс в парке за магистралью. Там хорошо, и клиника рядом.

Мы приезжаем в эту клинику, идем толпой в палату.

— Стойте, — торможу отца, чье решительное выражение лица пугает. — Ей семьдесят лет. Она пережила инсульт. Давайте вы не будете толпой заходить и орать.

— И ты предлагаешь просто спустить ей это? Она прекрасно знала, кто ты такая. Тебя искала вся страна. Мало того, что она тебе возраст сменила. Так еще и имя.

— Она виновата, но давай сейчас я ее спрошу, а

16:37

ты будешь спокойно стоять рядом, пожалуйста!

Отец трет переносицу, потом поворачивается к маме, которая прячет улыбку за ладонью.

— Вот как на нее орать? Ей только крыльев не хватает.

— Я тебе поору.

— Ладно, егоза, слово тебе, но если она начнет быковать, я в стороне не останусь.

— Хорошо. Ты не посадишь ее?

— Надо бы….

— Не надо. Она уже никому не сможет причинить вреда.

— Вред ты причиняешь себе тем, что всех так легко прощаешь. Арина, так нельзя. Люди жестоки, они тебя обидят.

— Но теперь у меня есть ты и братья. И Карим.

— Лучше, блять, молчи. Пошли к твоей старушке, я очень хочу знать, как она все это провернула.

Бабушка бледнеет, как только видит, с кем я зашла. Ее всю трясет, но я тут же накрываю ладонью ее руку.

— Бить он тебя не будет, просто задаст пару вопросов. Вернее, я задам, а он постоит.

— Ты вспомнила?

— Да. Вчера.

— Я все гадала, когда это случится, все ждала, что однажды за мной придут и меня накажут.

— А потом решили, что раз не пришли, то можно врать и дальше.

Бабушка вздыхает, устраиваясь поудобнее.

— У меня была дочь. Она вышла замуж за пьяницу и ублюдка. Сначала родились парни, потом Арина. Другая Арина. Родители умерли, а мне осталось воспитывать этих троих дьяволят. Они постоянно убегали, воровали, курили уже тогда. Ей было девять, когда она ушла. Сначала я даже была рада, особенно после того, как она украла дорогую икону, а на деньги купила себе сладостей. Я пошла за ней только через два дня, искала ее. Но вместо нее обнаружила светловолосого ангела, лежащего на берегу в ночи. Всю продрогшую и замерзшую. Я забрала ее домой, отогрела, накормила, я просто стала называть ее Ариной, убедила, что она и есть моя внучка, что родили умерли, что Витя и Степа — ее братья.

Ты не помнила ничего, и я просто вложила в твою голову новые воспоминания.

— А братья? — сижу реву, вытирая слезы краем одеяла. — Они же видели фотографии пропавшей девочки. Как они одну приняли за другую?

— Они так часто где-то гуляли, что просто не обратили на это внимание. Совсем еще пацаны были тоже.

— Вы понимаете, что совершили преступление?

— Понимаю. Но я же ее спасла.

— Да вы не… — папа готов сорваться, но я беру его за руку, чуть сжимаю.

— А где настоящая Арина? Неужели вам никогда не было интересно ее найти?

— Нет. Я лишь надеялась, что у меня никто не заберет тебя. И когда тебя купили, я так боялась, что тебя заберут. Что ты уйдешь и бросишь старуху, — срывается она на громкий рев, а отец шипит мне в ухо.

— Что значит, купили, Арина? Кто тебя купил?

— Это уже не важно…

Отец бросает мою руку и уходит из палаты, я подтыкаю одеяло бабушке и иду за ним. И тут, как назло, Карим стоит, пытается пройти через братьев.

Ну, почему все так не вовремя?

Отец уже летит на Карима, но его тормозит дородная медсестра.

— Никаких драк в больнице. Идите на улицу.

Я переглядываюсь с Аллой, стыд заливает лицо. Теперь еще и все узнают, что я была куплена, как шлюха. Неужели Карим скажет всю правду?

На улице отец берет Карима за грудки, рычит в лицо.

— Что значит, купили? Объясни, блять, раз уж пришел!

Карим кидает на меня быстрый взгляд, а я качаю головой.

Пожалуйста, не надо! Я не хочу, чтобы они знали! Не хочу!

— Арину хотели продать Джамалу, владельцу местного рынка в их городке. Я выкупил ее, сделал вид, что использовал. На утро мы расстались, но встретились на дне города, где Арина пела.

Я вздыхаю. Слабая версия, но лучше той грязи, что была на самом дне.

Все-таки родителям о детях нужно знать далеко не все.

— Ты не рассказывала…

— Меня спас сын президента, ты бы поверила?

Алла пожимает плечами. Мы вместе наблюдаем как отец отпускает Карима, чуть толкая его.

— Спасибо, если это правда.

— Правда. Карим говорит правду.

— А теперь ему пора.

— Мне нужно переговорить с Ариной. Я не уйду без этого,

— Говори.

— Наедине.

Отец показывает Кариму фигу, а потом рявкает.

— По машинам.

— Пап, — прошу тихо. — Дай нам пять минуты. В знак благодарности, что он спас меня от ужасного человека и привез домой. Пожалуйста.

Отец морщится, словно ему тяжело позволить это. Но кивает.

— Две минуты.

Мы стоим друг на против друга, чувствуя, как кончается время, которое нам отвел мой отец.

— Обустроилась? В вашем доме.

— Там все тоже самое. Словно в детство вернулась. Марина, наверное, рада без ума.

— Да не совсем, учитывая, что мы расстались вчера.

— Расстались? Это, потому что я Садырова? Типа теперь я достойна самого сына президента.

— Да, примерно так я вчера и думал, но знаешь, родители порой говорят очень мудрые вещи. Мама дала понять, что не стоит к тебе лезть, если не люблю, а просто хочу вернуть свою игрушку. И я бы пиздец многое отдал, чтобы вернуть ее, — подходит он ближе, но соблюдает дистанцию. — Но стоит мне подумать, что игрушкой детства была Ира Садырова, как меня ломает от стыда. Я нихера не понимаю, что чувствую и чего хочу, понимаешь? Разве что впервые быть с тобой честным. Сказать, что не смогу доказать тебе свою любовь, лишь желание. Вот в нем я уверен…

— Честным это хорошо. Но я бы лучше жила с мыслью, что тебе запрещает отец, чем с мыслью, что все что между нами было далеко от любви.

— Хочешь жить во лжи?

— Я думала тут, что и в детве свято верила, что мы поженимся, но ведь это были только мои фантазии. А ты рано или поздно нашел бы себе девушку, а я бы тебя возненавидела. Переспала бы с кем — то из школы и на этом великая детская любовь закончилась.

— Ну или случилось бы беременна в