Барбара Делински - Созданные для любви

Лиа проснулась, когда время близилось к полудню. Ужаснувшись, что уже так поздно; она наскоро приняла душ и оделась. Потом тайком прокралась вниз, выбежала из дома, села в машину и поскорее уехала, пока сестры не узнали, что она только что встала. Единственной более или менее знакомой была дорога к ресторану «У Джулии», поэтому на нее Лиа и свернула. В ресторане она выбрала столик в углу, откуда можно было ненавязчиво наблюдать за всем залом, и заказала себе чай. Заказ принесла не та официантка, которая его принимала, а стройная женщина примерно одних лет с Лиа, в длинной широкой юбке и легком свитере, с темными вьющимися волосами, собранными в хвост на макушке. Во всем ее облике было что-то удивительно располагающее, и Лиа сразу прониклась к ней симпатией.

— Меня зовут Джулия Уотерман, — сказала женщина, ставя на стол чайник. — Я еще вчера хотела с вами познакомиться, но надо было помочь на кухне, а когда я освободилась, вы и ваши сестры уже ушли. — Джулия поставила рядом с чайником корзинку с хлебом, подвинула к себе стул и приветливо улыбнулась: — Добро пожаловать в Даунли. Хотите завести подругу?

Перед такой прямотой Лиа не смогла устоять. Если бы сейчас она осталась одна, непременно стала бы размышлять о событиях прошедшей ночи, а этого ей как раз совсем не хотелось. У нее словно гора с плеч упала. Дилемму Джесса Крэя придется отложить, к тому же Джулия уже получила прекрасные рекомендации.

—Как я поняла, вы из Вашингтона? Когда-то я то там жила, в Кливленд-парке.

Лиа улыбнулась:

—Это совсем недалеко от меня, я живу в Вудли.

—О, это прекрасный район! Там живет парикмахер у которого я стриглась. Такую стрижку, как он, мне больше никто никогда не смог сделать. Я имею в виду, что у меня страшно непослушные волосы, только он умел с ними спраляться.

—Вы говорите про Обри.

—Он еще там? Невероятно! Он вам нравится? После Вашингтона я жила в Нью-Йорке, но и там не могла найти парикмахера, который был хотя бы вполовину так хорош как Обри. Представьте себе, мне не раз хотелось слетать в Вашингтон только для того, чтобы подстричься у него. Так он по-прежнему там?

—По-прежнему.

— А «Таббард-инн», «Кафе ля Руш», «Тумз»?

Лиа кивала и улыбалась:

— Все на месте.

Она тоже знала и любила эти заведения, хотя многие ее знакомых считали их слишком молодежными и недостаточно изысканными.

— Да-а, — вздохнула Джулия. — Я иногда забываю, кой замечательный город Вашингтон.

— А почему вы переехали?

— Я вышла замуж. Алан работал в Белом доме, потом мы переехали в Нью-Йорк, где он смог стать консультантом и получать втрое больше. К тому времени, когда закончились следующие выборы, наш брак тоже закончился.

— Мне очень жаль.

— А мне нет. Я воспользовалась деньгами, полученными по разводу, чтобы переехать сюда и открыть свой ресторан — именно об этом я мечтала с самого детства. Я уехала и не оглядывалась назад.

—Вы не скучаете по городской жизни?

—Только когда мне нужно подстричься. Люди здесь очень дружелюбные. И у них отличный аппетит, что для меня особенно важно.

Лиа рассмеялась.

— Вчера нам очень понравился обед. — Она попробовала хлеб. — М-м, вкусно. С чем он, с укропом?

— Вы угадали. — Джулия просияла. — Могу предложить паштет, который отлично подходит к этому хлебу. — Она встала и собралась уйти, но помедлила. — Вы не возражаете против моей компании? Я сама проголодалась, да и вообще пора передохнуть. Но может, вы предпочитаете посидеть одна?

Лиа не раздумывала ни минуты. За человека, который любит «Тумз», стоит держаться.

—Несите свой паштет, я подожду.

Джулия принесла два сорта паштета, миску с ломтиками жаренных во фритюре овощей и бутылку «Сан-Пеллег-рино».

— Я умираю с голоду, — сказала она, — завтрак я проспала и еле-еле успела в ресторан к ленчу.

— Где вы живете?

— Дальше по улице. Дом у меня древний, но мне нравится, есть в нем какое-то очарование. Кухня довольно скромная, но тоже миленькая. — Джулия потянулась за хлебом. — Я слышала, в Старз-Энд великолепная кухня.

Лиа усмехнулась:

—Еще бы вам не слышать. Свояченица мастера, который устанавливал встроенную кухонную технику, завсегдатай вашего ресторана.

Джулия подвинула корзинку с хлебом поближе к Лиа.

—Попробуйте теперь вот этот хлеб, он другого сорта, медово-ореховый. — Она взяла один ломоть себе и стала намазывать его паштетом. — Хлеб — мой конек. Ну как нравится?

— М-м… восхитительно, — сказала Лиа, округлив глаза.

— Помню, в детстве мы покупали на церковном благотворительном базаре теплые булочки. Спору нет, овощи по-японски хороши и паштет вкусный, но мне для полного счастья нужен свежий теплый хлеб.

«Не думай о Джессе, — сказала себе Лиа. — Вот где нашла родственную душу». Она тоже обожала свежий хлеб.

—Дома, в Вашингтоне, я часто пеку хлеб с карри кленовым сиропом.

Джулия ахнула:

— С карри и кленовым сиропом? Интересно! Наверн это очень вкусно.

— Один ломтик с кусочком сыра на завтрак — то что нужно. — Только один и не слишком большой, чтобы снова не столкнуться с проблемами, в которых она увязла подростком. — Или если не на завтрак, то на ленч или на обед.

— Мечта! — вздохнула Джулия. — Если, пока живете в «Старз-Энд», будете печь хлеб, привезите мне немножко попробовать. Я бы с радостью предложила, его своим посетителям. Серьезно, испеките, будет чем заняться. Две недели — долгий срок, вам еще станет скучно.

Лиа улыбнулась. Значит, Джулия знает, на сколько времени она приехала.

— Что вам еще сорока на хвосте принесла?

— Что вы привлекательная молодая женщина, милая не замужем. Как вам понравился Старз-Энд?

— Удивительное место.

— Я тоже так думаю — если не обращать внимания нескольких старых консерваторов. И очень романтичное даже без Джесса Крэя. Он — прелесть, правда? Вы уже слышали, что говорят о Старз-Энд?

Лиа действительно кое-что слышала, но после событ прошедшей ночи она смотрела на все другими глазами.

—Анетт говорит, что здесь на художников снисходит вдохновение.

—Не только на художников, просто на мужчин и женщин.

Лиа хотелось узнать побольше, но Джулия принялась за еду и замолчала. Чтобы продолжить разговор, она спросила:

—Как вы думаете, все дело в здешнем воздухе? — «Должно же быть какое-то рациональное объяснение в противовес тому, что предложил Джесс». — Может, океан излучает

нечто такое, что по-особому действует на людей? Делает их проще, ближе к природе? Сводит с ума?

Влияние этой таинственной силы Лиа до сих пор чувствовала на себе.