Кэтрин Блэр - Битва за любовь

— Ничего подобного вы не сделаете, — возразил Леон. — У нас достаточно места, чтобы устроить всех. Антуан! Подавайте жареную утку.

Люси отдала свою едва тронутую тарелку, и перед ней поставили другую. Она тщательно выбрала себе кусочек, добавила овощи и салат и откинулась с бокалом вина, пока Антуан подавал Леону и Кэтрин.

— Это совершенно великолепная идея — прощальное празднество перед отплытием. Только вы можете придумать такую вещь, Леон.

— Дело не только в круизе, — сказал Леон. — Пришло время как следует познакомить Кэтрин с моими друзьями… и отчасти это связано и с вами, Люси.

— Со мной? — Казалось, что она не сможет удержаться от быстрой торжествующей улыбки. Но она все-таки скрыла ее. — О, как это невероятно мило с вашей стороны, Леон! Я бесконечно благодарна вам.

Но видимо, Леон больше не хотел говорить на эту тему. Он мало ел и после того как все выпили кофе, сказал, что, если дамы не будут возражать, он перейдет к себе в кабинет. Ему нужно просмотреть целую гору бумаг, которые на следующий день будут отправлены в Лондон.

Люси, однако, осталась в салоне; она шла вдоль стены, трогая безделушки и проводя пальцем по холсту картин. Кэтрин очень хотелось, чтобы она поскорее ушла, — один вид длинных жадных рук, скользящих по прекрасному старинному фарфору и бронзе, действовал на нее так же, как звук ножа по стеклу. Но Люси наслаждалась.

— Все эти вещи стоят очень-очень дорого. Но это песчинка по сравнению со стоимостью дома и всего, что в нем. У Леона страсть окружать себя редкими и прекрасными вещами. — Она тихо засмеялась: — Вот почему он хочет жениться на мне — самой красивой женщине, которую он смог найти. Поэтому, — она благосклонно улыбнулась, обращаясь к Кэтрин, — вы ему понравились, хотя и не относитесь к тому типу, которым он особенно восхищается. Скажите мне, — очень непринужденно спросила она, — не предлагал ли он вам какую-то денежную компенсацию?

— Нет. Я бы не согласилась, даже если бы он и предложил.

— Как глупо… — кратко сказала Люси. — А маленький мальчик? Он оформил что-либо документально, или он просто наследник?

— Понятия не имею. Но может быть, вам будет небезынтересно узнать, что доктор Селье говорил мне о Леоне? У него железная конституция.

— Вы начинаете сердиться. Я ведь только поинтересовалась. Долг богатого человека позаботиться о будущем своего имущества. Абсолютно здоровые люди умирают иногда в среднем возрасте. — Она подошла к зеркалу в позолоченной раме и стояла перед ним, разглядывая себя. — Вы не боитесь, что я могу повлиять на Леона не в вашу пользу, когда мы поженимся?

— Зачем вам это нужно?

— Ну, вы ведь меня не любите и будете ревновать — ведь все привязанности Леона отныне сосредоточатся на мне. И потом, я буду хозяйкой здесь во всем, а это вам, безусловно, не понравится, вы будете протестовать. Но я этого, конечно, не потерплю.

— Но пока-то еще вы не жена Леона, ведь так?

— В качестве его жены я едва ли стала бы разговаривать с вами так, как сейчас. Но вы должны видеть, что нам пора достичь понимания в вопросе наших взаимоотношений. Вы слышали, что сказал Леон: этот праздник будет иметь отношение ко мне?

— Он не совсем так это сформулировал.

— Я знаю Леона. У него все не так, как у других. Но я его изучила. Он бы не сказал мне, что этот праздник будет связан отчасти и со мной, если бы у него не было веской причины. И я могу догадаться, что это за причина.

Кэтрин была утомлена и даже расстроена:

— А я думала, вы решили, что он сделает вам предложение на яхте во время круиза. Должна сказать, что для женщины, претендующей на глубокое знание влюбленного мужчины, вы говорите слишком неуверенно.

Люси повернулась и остановила свой темный, неулыбающийся взгляд на украшении, стоящем в маленькой нише как раз над головой Кэтрин.

— Вам нужно еще очень долго учиться, чтобы понять вашего свекра. Он не такой, как все прочие люди, и потому он подходит к решающим событиям своей жизни тоже не как все. Но как я уже сказала, я знаю Леона. Я не ожидаю предложения во вторник.

Кэтрин смотрела на красивые черты удлиненного лица, которое в этот момент было лишено всякого выражения.

— Какое же другое значение может иметь для вас этот вечер?

Люси слегка дернула плечом, оборвав этот выразительный жест:

— У него, без сомнения, сложился некий план. Он планирует все. Во вторник он подготовит почву для предложения. Он подарит мне бриллиантовое ожерелье.

— Ах, ожерелье… — невыразительно повторила Кэтрин.

— Оно уже доставлено сюда. Вы знаете об этом? Оно здесь, в этом доме. Разумеется, меня это очень интересует, и сегодня утром я телефонировала своему человеку… своему знакомому в ювелирной фирме. Он сказал, что они отправили его Леону. И он сказал мне еще одну вещь. На платиновой застежке этого колье выгравированы мои инициалы.

— Тогда вы, вероятно, правы; он подарит вам его во вторник.

Люси взяла свою сумочку, расшитую старинными монетами:

— Если Леон собирается вечером работать, мне незачем тут оставаться. Вы позаботитесь, чтобы мне приготовили комнату к вечеру вторника?

— Я скажу мадам Брюлар.

— Она не должна выходить на восток — я совершенно не переношу солнца ранним утром. — Она улыбнулась: — Может быть, во время морского путешествия мы с вами начнем ценить и понимать друг друга. Если вы не будете жадничать, у нас обеих будет всего в избытке. До свидания.

Только когда послышался удаляющийся шум автомобиля Люси, Кэтрин смогла глубоко вздохнуть, чего ей давно хотелось. Когда она поднималась к себе, у нее дрожали колени и в глазах мутилось. В первый раз после приезда в Понтрие она почувствовала себя полностью побежденной.

Глава 9

Во вторник, несмотря на предстоящие большие хлопоты, весь персонал виллы сиял улыбками. Но к вечеру воцарилась атмосфера покоя и ожидания. Тимоти за день выбился из сил и очень обрадовался, когда ему позволили поужинать в его игровой комнате, тем более что шеф-повар успел изготовить особое блюдо специально для него. Это был разноцветный заяц, изготовленный из рубленых фруктов в зеленом желе, у которого даже уши стояли торчком, пока Тимоти не съел их.

Уложив сына в постель, Кэтрин приняла ванну и потом начала одеваться. Сегодня ей предстояло явиться в одном из творений модельеров Ниццы, и так как Леон однажды сказал: «Белое вам идет», — она надела платье из белого кружева, отливающего серебром.

Было еще только полвосьмого, когда она сошла вниз. Гостей ожидали не раньше восьми. Праздник должен был длиться всю ночь.