Остров (не) везения - Галина Кор

и просто не даст ей открыться.

— Ага, — подтверждает она.

Тут залетает мой напарник, а за ним еще несколько человек из нашего отдела.

Никто ничего не понимает, но всем очень интересно, что происходит…

Глава 43

Кира

Права была тетушка, лекарство — огонь. Летел Захар в туалет, как пуля…, сметая все на своем пути. Опрокинул чайный столик, в коридоре что-то упало… Прямо торнадо…

Такой хороший чайный сервиз разбил. Скотиняка.

Прошла на кухню, взяла стул и подперла дверь так, что не открыть ему ее ни за что, как бы не старался. Пусть посидит на горшке и подумает над своим поведением.

А Захар распинается, обещая мне «небо в алмазах» … С виду интеллигентный, а слова такие матерные говорит, что хоть прямо бери, и записывай.

Взяла веник и совок, чтобы смести осколки. И тут грохот бьющейся двери о стену. Да что за день-то такой!

Выхожу в коридор, и вижу запыхавшегося и бледного Кирилла. С пистолетом на перевес, грудь колесом, Коммандос, блин, смотрю с грусть на выбитую входную дверь и:

— Ну еее-моее, Кир, а дверь зачем выбил? Позвонить в звонок не судьба? — А по глазам его вижу, что он ожидал увидеть все что-угодно, даже остывающее тельце, но не меня с веником.

— Он что, в туалете? — удивление в его голосе не скрыть ничем.

— Ага, — не успеваю продолжить свою мысль, залетает толпа мужиков. И я понимаю, что пора всем объяснить ситуацию, а то затопчут. — Мальчики, спокойно. Разувайтесь и проходите. Чай, кофе?

— А водки нет? — спрашивает тот парень, который был в парке.

— Есть.

— Неси.

— Обойдешься, — отвечает Кирилл за меня.

— Тогда кофе…

— Только руки на кухню идите мыть…, там Захарушка на долго. Успеем все обсудить.

Вернулась в гостиную уже с подносом. Мужики сидят какие-то прибитые, а Кирилл не то, что напряжен, он весь на нервах. Ставлю поднос на стол и сажусь рядом с ним.

— Ну, рассказывай, — говорит он мне, — как ты докатилась до того, что к тебе маньяки среди бела дня приходят.

— Принес букет и пакет якобы от Георгия. Попросил угостить чаем, а потом понеслось… Я так понимаю, что разговор ты слышал?

— Частично, — подтверждает Кир, — но в записи весь разговор.

— Ну так смысл тогда разговор пересказывать, запись прослушаете.

— О каком лекарстве он говорил?

— А я откуда знаю, там на кухне кружка с той лабудой, возьмете анализ, и узнаете.

— Как ты догадалась, что он тебе что-то подлил?

— Увидела… Чуйка. А потом, все время ты перед глазами со своим бубнежем: «Не пей то, что тебе дают», тоже сыграло свою роль. Я увидела Захара на пороге, и прямо разрыв шаблонов, какой-то… То он тень своего хозяина, то смело высказывается в его адрес. Да и первое, что смутило — это цветы.

— Цветы?

— Ага, они самый.

— Почему?

— Какие цветы дарил мне Георгий?

— Розы.

— Вот видишь, и ты знаешь. И если бы ты был на его месте, чтобы принес? Правильно — розы. А Захар принес сборный букет, что говорит о том, что это — его личная инициатива, а не Георгия…

— А если он просто не уточнил, что именно надо подарить? — спрашивает один из парней. Кир, так и не удосужился мне их представить.

— Я думаю, что Георгий в этих вопросах внимателен, да и вообще человек чисел и анализа не может быть рассеянным.

— А что ты подлила Захару? И почему он в туалете?

Достаю и кармана пузырек и протягиваю Киру.

— Слабительное?

И тут, один из парней, который пьет кофе, прыскает им в сторону.

— Не переживайте, в вашем кофе ничего подобного нет.

— Спасибо, — хрипит он.

— Просто я все вылила Захару, значительно превысив дозу, так что, когда его попустит, неизвестно.

— Так, ладно, — Кирилл хлопает руками по своим бедрам, — чего расселись, — обращается он к парням, — идите выковыривайте его из туалета, и везите в управление.

— А если он машину загадит?

— Значит быстро везите, там доделает свои дела, что нам его целый день ждать?

Парни нехотя идут в сторону туалета. Оттуда все еще доносятся угрозы Захара, но теперь они еще и с завыванием, кряхтением и причитаниями. Вот кого-кого, а его я точно видеть не хочу. Встаю и закрываю дверь в комнату.

— Можно я у тебя переночую? — спрашиваю у Кира.

— Нет. Ты у меня не переночуешь, а переедешь со всеми чемоданами. Ясно?

— Прямо сейчас?

— Возьми самое необходимое, а завтра заберем остальное. — Как-то он смотрит на меня странно.

— Что? Чего ты так смотришь.

— И гольфики эти прихвати… Тебе очень идет.

— Кто про что, а Кирилл о сексе.

— Не без этого. У меня стресс. Знаешь, как я за тебя пересра…, в смысле испугался. До сих пор внутри трясет.

— Так может тебе валерьяночки накапать, или пустырника?

— Не пугай меня. Откуда у тебя все это в аптечке? А главное — слабительное?

— Тетка здесь иногда жила, вот и осталось от нее. Все мои реплики в свой адрес, она переносит только с настойкой в руках. Любит шоу и показуху…

Вижу через стеклянную часть двери, что провели Захара, а главное слышу, его матерные обещания. Честно, аж передернуло. Когда я мечтала участвовать в расследовании, я как-то не подумала, о негативной стороне дела. Мой мозг принимал участие в процессе поимки преступника, но никах не желает слушать эти кровавые обещания «не радужного будущего». Этот момент не внушает уверенности…

Видно, что Кирилл заметил, как я поникла и решил подбодрить.

— Не переживай, он не отвертится, лет двадцать ему точно светит, а там… будет видно. Насильников не очень-то уважают в тюрьме.

— Интересно, почему люди такие? — и кивком показываю в сторону двери.

— Родился, наверное, таким… А может обида на мать? Она бросила их с отцом ради богатого любовника. Кстати, она тоже мертва, только найдена повешенной. Надо бы поднять и ее дело, что-то мне кажется, что сынок приложил руку к ее горлу.

Пока Кирилл рассказывает, я достаю сумку и кидаю нужные вещи.

— Что-то все у нас с тобой не по плану. Люди сначала встречаются, потом знакомятся с родителями, потом съезжаются, а у нас все наизнанку. Не находишь?

— А кто сказал, что правильно жить по стандарту? Главное не упустить друг друга, а на мнение и нормы других — плевать, — подходит и обнимает меня. И нет в мире более нужного и важного для меня, только тепло его тела и признания в чувствах, которые он нашептывает.

Стук в дверь, просовывается голова одного из парней.

— Кирюха,