Развод. Ведьмы не стареют - Элен Блио

я понял о чём ты...да, знаешь, я, пожалуй, соглашусь.

- С чем?

- С тем, что молодые девицы не заводят романов со старыми сантехниками, предпочитая старых миллиардеров. Угадал?

Усмехаюсь, пожимая плечами.

- Это было не трудно.

- Не скажи. Но вообще, я готов согласиться со всем что ты скажешь или подумаешь.

- Откуда такая щедрость?

- У меня приватная вилла на том конце острова.

Метрах в ста отсюда? — опять усмехаюсь.

- Примерно в ста пятидесяти.

- И что там? Приглашаешь посмотреть "гравюры"?

- А ты в курсе, да?

- Разумеется, любая образованная женщина должна знать о гравюрах.

- Но ты мне откажешь?

Он останавливается так, чтобы остановилась и я. До этого момента мы очень медленно брели по узкой береговой линии. По белоснежному песочку, распугивая крабов.

- Демид...

- Нет, Янина. Я не приму отказа.

Что ему сказать?

Я не смотрю на него, любуюсь искрящимся планктоном.

Хочется зайти в воду.

Хочется смыть с себя всю тяжесть и грязь этих месяцев.

- Не нужно, Демид. Пожалуйста.

- Яна…

Мгновенно его становится слишком много, впечатывает меня в своё тело, ошпаривает жаром желания.

Закрываю глаза.

Если бы могла — закрыла бы и уши, чтобы не слышать дикий стук его сердца, перестала бы дышать, чтобы не чувствовать этот аромат, обезоруживающий, заставляющий терять волю.

- Яна…

И голос... Голос, который обволакивает, который гипнотизирует, вводит в транс.

Голос, которому я должна сказать «нет».

Руки, которым я должна сказать «нет».

Тело, которому я должна сказать «нет».

Двум телам. Его и моему, которое тоже не может понять, почему «нет».

- Ян…

Губы близко. Нет смысла отворачиваться. Нет смысла сопротивляться.

Но я должна дать ему понять, что ничего быть не может. Что всё прошло. Что всё кончилось не начавшись.

Упираюсь руками в грудь.

- Ян... я прилетел к тебе, как только смог Быстрее никак не получалось. Что произошло, ты можешь объяснить?

Неужели он сам не понимает?

- Янин… скажи мне...

- Как? Как я могу сказать, если ты не даешь? Пусти... Демид... Пожалуйста.

Он не слушает. Не опускает руки. Не расцепляет объятия. Только крепче вжимает меня в себя.

А я в панике представляю, что где-то рядом может быть дочь, которая нас увидит, и…

- Пусти, пожалуйста, я не хочу...

- Что?

- Не хочу, чтобы нас видели.

- Кто нас тут увидит? Крабы?

- Демид! Я тут не одна! Я..

- Если ты боишься, что нас увидят твои знакомые или твоя дочь — не бойся, я всё контролирую. Сюда никто не подойдет.

- Демид…

- Если ты не хочешь, чтобы нас заметили — тогда пойдём ко мне. К приватной вилле никто и близко не подойдет, её охраняют.

- Демид, пожалуйста

- Янина, я прошу тебя... Ты мне нужна, понимаешь?

- Зачем? Всё же закончилось? Всё получилось? Иван под стражей. Мы добились того, чего хотели.

- Что? — тон его голоса меняется

- Мы получили каждый своё. Или ты считаешь, что я тебе ещё что-то должна?

Его руки повисают вдоль моего тела.

Дыхание становится другим, более поверхностным, что ли…

Всё вокруг становится другим.

Вся эта красота — звездное небо, искрящийся океан, песок, который, кажется, светится изнутри — всё становится бессмысленным.

Как глянцевая нейро картинка, на которой роскошное место, несуществующее в природе. Или существующее, но ты знаешь, что никогда в жизни не сможешь туда попасть. И зачем тогда тебе это видеть?

- Идём. Я провожу тебя.

Молча киваю, даже не думая, заметит он или нет.

Следую за ним, не обращая внимания куда.

Мы на крохотном острове, затерянном в Индийском океане.

Тут невозможно потеряться.

Тут нельзя заблудиться.

Обойти этот клочок суши можно за несколько минут.

И всё-таки, когда я понимаю, что мы пришли не туда, становится слишком поздно.

- Демид? Ты сума сошёл?

- Я? Нет. Кажется, это ты сошла. Ну, ничего страшного, мозги мы тебе быстро вправим.

Он хватает меня на руки и несёт.

- Демид! Отпусти, я буду кричать.

- Кричи, тут тебя услышат только летучие лисицы, примут за свою.

- Демид!

- Расслабься, Янина. Расслабься, и получай удовольствие.

 

41.

Чертова ведьма!

«Мы больше ничего друг другу не должны».

Или она как-то иначе сказала?

Зараза!

Нет, я в курсе, конечно, что все бабы — те еще сучки, но..

Янину я не считаю бабой.

Женщина.

Очень непростая женщина.

Женщина, на долю которой выпали не самые простые испытания.

Конечно, кто-то может сказать, что это не так. Какие, мол, испытания?

Сытая жизнь при обеспеченном муже?

Предательство этого мужа?

Подумаешь.

И что такого - муж изменил!

Подумаешь, любовница у него не одна!

Подумаешь, еще и жену сына совратил, хотя тут не понятно кто кого. Вернее, понятно, там дамочка оказалась хитрая и хваткая, и знала, на что шла. Почти всё просчитала. Кроме того, что мужик, которого она вознамерилась получить может всё потерять и сам потеряться.

Кто-то вполне реально может удивится — что такого сложного в жизни Янины?

Может и нет ничего сложного.

Просто в жизни таких женщин вообще не должно быть никаких проблем.

Ни горестей, ни волнений, ни страданий, ни слёз.

Я ей это обеспечу.

Говорю уверенно и сам себя торможу.

Ты, Демид, считаешь, что всё будет вот так вот просто?

Нет — сам же себе и отвечаю — не считаю.

Но я намеренно не хочу говорить, допуская какие-то оговорки.

«Я надеюсь, что так будет», «я обещаю, что так будет», «я думаю...»

Нет, не надеюсь, не обещаю, и не думаю.

Сделаю.

Позволит ли она?

А кто её будет спрашивать?

Не буду.

Как и сейчас не спрашивая привожу к своей вилле, поднимаю на руки, заношу внутрь.

- Демид!

И даже отвечать не буду!

Сразу несу в душ.

Девочки же любят, когда вот так, когда у них всё чисто?

И могут стесняться, если по-другому.

Сам бы я, конечно, сразу потащил её в койку, сорвал бы этот сарафанчик, под которым тонкое бельё. Всё бы сорвал. Дышал бы её запахом, жрал бы его как одержимый.

Собственно, это я и делаю в душе.

Сначала срываю, а потом...

- Демид...

Сопротивление слабое. Понимаю, что силёнок у неё маловато.

А еще чувствую, что Янина в жёсткой борьбе с самой собой позволила себе эту ночь.

Позволяет.

При том, что я знаю — она хочет. Хочет меня. Горит, как и я.

Умирает