Развод. Цена искупления (СИ) - Гранина Анна

— Ну что, беглянка, — говорит она, обнимая меня, — последний вечер в Москве. Поехали в «Лаванду», посидим по-людски. А это, — указывает на то, что принесла, — Откроешь в другой стране.

Я киваю, и мы едем в небольшой, но уютный ресторанчик в центре. Столик у окна, с приглушённым светом и запахом свежего хлеба. Оля заказывает вино, я беру чай.

Мы едим тёплый салат и пироги, и разговор течёт сам собой.

— Я всё ещё не верю, что ты уезжаешь, — говорит Оля, качая головой. — Это же не ты. Ты всегда держалась за дом, за привычное.

Я усмехаюсь, делая глоток чая.

— Я тоже. Но видимо, что-то изменилось.

Оля смотрит на меня пристально, будто пытается разгадать, что именно.

— Ты счастлива?

Я задумываюсь.

— Я свободна.

Она кивает.

— Хороший ответ. И ты улыбаешься.

Мы замолкаем. Через минуту Оля смеётся, вытирая слёзы, которые навернулись на глазах.

— Блин, Вика, я ведь думала, что ты останешься тут навсегда. Будешь время от времени приходить в ателье, злиться на меня, что я делаю всё не так…

— Я и издалека смогу злиться, на расстоянии, — ухмыляюсь я.

— Ох, уверена, — фыркает она.

Мы смеёмся, но потом снова замолкаем. В воздухе висит прощание, неизбежное, тёплое, но от него всё равно щемит в груди.

— Ты справишься, — говорю я, сжимая её руку.

— Я знаю, — улыбается Оля, но глаза мокрые. — Но ты будь там осторожна, ладно? Не теряйся.

— Не потеряюсь, — обещаю я.

Мы сидим ещё долго, просто говоря обо всём и ни о чём. О планах, о работе, о том, как быстро летит время. Смех сменяется слезами, слёзы — улыбками. Время тает, и когда мы выходим на улицу, ночь уже накрывает город своим тёмным покрывалом.

Оля обнимает меня крепко, так, что становится трудно дышать.

— Я тебя люблю, дура, — говорит она шёпотом.

— Я тебя тоже, — отвечаю я.

Мы стоим так ещё немного, прежде чем разойтись. Завтра меня здесь не будет.

Утро приходит холодным. Я еду в аэропорт, чемоданы в багажнике такси, сердце колотится.

Всё происходит слишком быстро. Регистрация, контроль — всё как в тумане. Пишу Ромке, что уже прошла регистрацию.

В зале ожидания я стою у окна, смотрю на людей, и страх сжимает грудь. А вдруг он приедет?

Максим.

Я оглядываюсь, ищу его в толпе — его высокую фигуру не спутаю ни с кем. Он наверняка знает, что я уезжаю. Я чувствую это — он всегда знал каждый мой шаг, следил, контролировал и заботился.

Но его нет. Ни в толпе, ни у выхода, нигде.

Я выдыхаю, облегчение смешивается с грустью.

Если бы он пришёл, было бы совсем тяжело.

Я сажусь в самолёт, у окна, смотрю на Москву — серую, родную, мою.

Грудь сдавливает. Глаза жгут. Слёзы текут по щекам, и я не пытаюсь их сдержать.

Прощай, Москва.

Прощай, мой дом.

Прощай, Максим.

Я беру телефон, пальцы дрожат. Решаю написать ему, поставить точку. «Прощай, Макс. Будь счастлив.»

Отправляю. Доставлено. Прочитано.

Сердце сжимается, но я выдыхаю — это сделано.

И тут же телефон вибрирует снова.

СМС от клиники: «Добрый день, Виктория. Ваши анализы готовы. Обратите внимание на показатель ХГЧ.»

Я моргаю. Открываю вложение. Пробегаю глазами цифры. Останавливаюсь.

ХГЧ: 351 мЕд/мл. Предположительный срок беремености: 4 недели.

Рекомендации: Сдать анализ через 2 дня и посмотреть динамику роста. При отклонениях – консультация гинеколога и УЗИ.

Голова кружится. Я перечитываю снова. И снова.

Нет. Нет, нет, нет.

Не верю, Господи… Почему именно сейчас, когда все рухнуло?

Но цифры не исчезают. Они чёткие, реальные.

Я беременна.

Господи.

Я опускаю руку на живот. Там, внутри, крошечная жизнь — с махоньким сердечком, что бьётся так сильно и отчаянно.

Самолёт взлетает, я смотрю в иллюминатор, Москва уходит вниз, а я улетаю, унося в себе новую жизнь.

Прощай, прошлое. Здравствуй, будущее.

Конец первой книги