Личное дело опера Иванова - Стася Андриевская

– Иди сюда. – Отполз к стене, опёрся на неё спиной, усадил Оксану к себе на колени. Она была такая хрупкая и беззащитная, что ком в горле вставал. Сжал, утопая в её аромате, целуя висок и плечо. – Ты больше не одна.

Она импульсивно обвила его шею руками, прижалась.

– До сих пор не верится, что мы… – смущённо замялась, – вместе.

Андрею тоже не верилось. Обхватил её лицо ладонями, жарко и жадно прильнул к губам…

Когда вернулся из ванной, туда, накинув на голое тело его рубашку, побежала Оксана. Он проводил её взглядом – такая красивая! Ужасно не хотелось, чтобы время шло, и это фантастическое утро сменялось новым днём. Проваляться бы в постели сутки-другие, можно даже без еды, главное, чтобы с ней!.. С этими мыслями и задремал.

Очнулся, когда Оксана вернулась. Плотно запахнув рубашку на груди, застыла возле дивана.

– С Мариной сейчас возле туалета столкнулись.

Андрей резко сел, но тут же спохватился.

– Ну… что ж теперь. – Окинул взглядом голые Оксанины ноги. – И как она?

– Сонная. Кажется, ничего не поняла.

– Ладно, неважно уже. Часом раньше, часом позже – всё равно узнает. Иди сюда.

Оксана подлезла в его объятия, обхватила его руки своими.

– Как думаешь, это нормально, если я похороню Фёдора на человеческом кладбище? Просто у нас там все рядом лежат, пусть и он тоже.

– Я думаю, это твоё личное дело. Кто тебе что скажет?

– Ну да. Тем более, я же отдельно, под сиренью у оградки.

– Помощь нужна?

– Нет, я сама. А потом качели-карусели с детьми, да?

Когда дети проснулись, Оксана уже ушла. Маринка вела себя, как ни в чём не бывало, видно и правда, ничего не поняла спросонья. Или заспала. Время тянулось небывало медленно, но совершенно не хотелось его чем-то занимать, а просто сидеть и ждать. Давно уже с Андреем такого не случалось. Наконец, после обеда позвонила Оксана, сказала, что освободилась. Договорились встретиться в парке.

Она появилась почти на полчаса позже назначенного времени, когда Андрей уже издёргался от волнения… Подвитые волосы красиво струились на плечи, лицо свежее, в глазах – блестящие озёра. Маленькая сумочка на длинном ремешке через плечо, игривые босоножки на небольшом каблучке, и платье – то самое, зелёное. Она шла к ним по аллее, а Андрей понимал, что надо бы захлопнуть рот, но не мог, лишь обалдело почесал в затылке. Происходящее начинало пугать своей фантастической идеальностью, но, как шепнул вчера на прощание Харламов: «Просто пришло твоё время, Андрюх!», и к чёрту все сомнения!

– А Марина где? – мило смущаясь, суетливо поправила Тёмкин воротничок Оксана.

– Там, – не отрывая от неё взгляда, кивнул на карусель с лебедями Андрей. – На три захода подряд напросилась, а потом за мороженным пойдёт.

– Так может, купить пока она…

– Нет. Пусть сама. Большая уже… Ты такая красивая!

Оксана вспыхнула. Кажется, они оба чувствовали себя юнцами, впервые пришедшими на свидание.

– Ну, слава богу! – нервно рассмеялась. – Я просто не знала, понравится ли тебе это платье, поэтому…

– Очень! – перебил Андрей. – С первого раза. Присядем?

Сидели на скамейке – рядом, но сдержанно. Говорили о какой-то ерунде, смеялись невпопад, иногда замолкая вдруг, и просто глядя друг на друга. А потом Андрей придвинулся чуть ближе и поймал Оксанину руку. Так и замерли: спереди всё чинно, а сзади, в промежутке между спинкой и сиденьем скамейки – неустанно переплетающиеся, ласкающие друг друга пальцы.

И вдруг Оксана выдернула руку, суетливо отвернулась к сидящему рядом Тёмке, но уже в следующий момент, снова развернулась к Андрею. На щеках стремительно проступал румянец.

– Привет! Накаталась?

Андрей тоже повернулся – справа от скамейки стояла Марина с тремя стаканчиками мороженого. На лице растерянность.

– Ну накоец-то! А то я уже начал думать, что тебя лебеди унесли. – Поднялся. – Ну что, в кино?

Раздал мороженное: сыну, дочери и Оксане. Но Маринка, глядя, как последний стаканчик переходит к Оксане, нахмурилась вдруг:

– Это вообще-то твоё было!

– Вообще-то, я тебе сказал купить четыре! – строго отрезал Андрей. – А жадничать вообще плохо!

– А она не жадничает, а волнуется за папу, да? – неожиданно вмешалась Оксана. – Держи, папа! – сунула своё мороженное обратно Андрею. – А мы с Мариной сходим и ещё купим, да?

Но Маринка идти отказалась. Уселась на скамейку и, сцепив руки на груди, уставилась куда-то в сторону. Андрей, демонстративно не обращая на её псих внимания, сам сходил и купил чёртово мороженное. И за всё это время Маринка, похоже, даже не шелохнулась. В итоге все, даже Тёмка, уже поели, а она всё сидела. Стаканчик прохудился, по упрямо сжатым пальцам ползли, падая на платье и сандалии, белые липкие капли.

Андрей порывался пресечь бойкот, но Оксана удерживала, и он уже не понимал, на что больше злится. Кто бы мог подумать, что его незамутнённое наивное счастье вот так просто разобьётся об капризы десятилетнего ребёнка и самоуправство женщины!

Наконец, донышко прорвалось, мороженное вывалилось из стаканчика, и Маринка заревела.

– Ну чего ты? – подсев, пыталась погладить её по голове Оксана, но Маринка взбрыкивала и уворачивалась. – Ну, пойдём, другое купим? Хочешь?

– Ещё чего не хватало! Она тут будет характер свой показывать, а мы перед ней… – начал Андрей, но Маринка вдруг сорвалась с места и убежала. – Стоять! – заорал ей вслед Андрей. – Вернись, я сказал!

– Не надо! – перебила его Оксана. – Я сама! – И поспешила за Маринкой.

После пятнадцати минут напряжённого ожидания, Андрей не выдержал и пошёл их искать. Народу – тьма, тротуары полные, везде крики, разговоры, грохот каруселей и треньканье велосипедных сигналов. Тёмка, погружённый в свои верёвочки, шёл так медленно, что Андрей издёргался. Пожалел уже, что вообще пошёл, так они только с большей вероятностью разминутся. Вернулись на скамейку.

Ещё минут через десять решил, что пора идти в административную точку, делать объявление по громкой связи. Но по пути обнаружил вдруг свою пропажу: Маринка в безумном хаосе другой детворы с визгом плескалась под струями фонтана, а Оксана с сандалиями в руке стояла возле бортика и только и успевала уворачиваться от брызг. На её восхитительном зелёном платье расплывались мокрые пятна, волосы растрепались, но она хохотала. Больше того – из фонтана к ней периодически подбегала насквозь мокрая Маринка и, кривляясь, как обезьянка, что-то возбуждённо тараторила. Мир и дружба. Идиллия!

– Замечательно. Мы там ждём, а вы тут… купаетесь.

Оксана обернулась, смутилась.

– Мы просто руки хотели помыть.

Андрей раздражённо поджал губы.

– Помыли?

В этот момент снова прискакала Маринка, но увидев его, замерла. От бурного веселья до ужаса глазах –