Мой зверь безжалостный и нежный (СИ) - Шолохова Елена

— Слушай, давай я тебе накину ещё косарь, но едем молча? Музон вон включи.

Мужик обиделся, но врубил радио и перестал тарахтеть.

До города мы доехали часа за три с небольшим, потом еще час кружили по улицам — искали адрес из папки. Я тот район не знаю, поэтому тоже тупил. Но в конце концов нашли.

Я расплатился и отпустил мужика.

Разволновался опять, аж пот прошиб и сердце выпрыгивало. Вот здесь она живет… Так-то обычный двор, обычные пятиэтажки. Но, блин, где-то тут она ходила, всё это постоянно видела, вон в том продуктовом, наверное, закупалась.

Нашел её подъезд, но сколько ни звонил, ни долбился в квартиру — никто не открывал. Потом на шум выползла бабка из соседней квартиры.

— Чего ломишься? Нет их. Уехали они.

— Тут ведь Марина живет?

— Да, но она уехала еще в июне. И Ромка её тоже уехал. Нету никого.

Вот как. Они и живут вместе. Под ребрами снова всколыхнулось и едко зажгло. Еле подавил это гадское ощущение.

Убеждал себя всячески: ну не новость же — этот её жених. И с ней уже всё, ничего не будет, это ясно. Надо просто с этим свыкнуться как-то. И главное, я ведь не за тем сюда подорвался. Жених тут вообще ни при чем. Это же из-за меня она вынуждена была уехать. И из-за меня ее могут теперь найти и… даже думать не хочу, что тогда будет. Но если её тронут… им тогда просто не жить. Не знаю, кто они, не знаю, что и как с ними сделаю, но сейчас мне казалось, что весь мир готов взорвать лишь бы…

Я опустился на лавку, упершись локтями в колени, обхватил голову ладонями. Где вот только искать её? Куда, к кому ехать?

Потом сообразил, что она наверняка ещё в пути. Директор её высадил в Байкальске, оттуда она тоже, скорее всего, не сразу же уехала, раз автобус рейсовый. Может, даже до сих пор там.

Это я ступил, что помчался сразу в Иркутск, а надо было туда, в Байкальск, завернуть. Вполне возможно, мы прямо там бы, на остановке, и встретились. Только теперь какой смысл задним числом сокрушаться. Решил, что приеду сюда позже, вот и всё.

А пока отправился домой. Отец, конечно, всполошится, с чего вдруг я нарисовался, когда всего несколько дней назад меня из лагеря было не выманить. И я решил, что всё ему расскажу, вообще всё. Пусть поможет найти этих ублюдков, которые за ней охотятся. Пусть поможет их прижучить.

Но дома отца не оказалось. Меня встретила Тоня. Покончив с радостными излияниями, она наконец сообщила, что отец умотал по делам в Китай ещё вчера. И вернется дня через три, не раньше. Пока я мылся в душе, она накрыла на стол. Я, конечно, набросился на её стряпню, будто из голодного края явился. Ну да, последний раз я ел вчера.

Она сидела рядом и с умилением наблюдала, как я уплетал её котлеты и всё остальное. Рассказывала, как к отцу дважды приходила Жанна, но оба раза он её выставил вон, не дрогнув. Ещё что-то говорила, но я под её монотонный бубнеж поплыл. Или от сытости сморило. Да и ночь накануне не спал совсем.

Короче, я задремал, думал — полежу часок-другой, а проснулся уже утром, даже ближе к обеду. Вскочил как ошпаренный. Сначала не понимал со сна, как очутился в своей комнате, но чувствовал, что надо куда-то мчаться. А когда вспомнил, так меня ещё больше пришпорило.

41

Тимур

Через час я снова был у дома Марины. Влетел в подъезд, и на этот раз её дверь оказалась открытой. Незапертой изнутри. У меня сердце сразу же опустилось от дурного предчувствия. Только бы с ней ничего не случилось! 

Я толкнул дверь, осторожно шагнул в квартиру. Сначала мне показалось, что там нет никого, но потом уловил приглушённые всхлипы. И сразу гора с плеч упала. Я перевел дух. Она здесь! Жива! Пусть и плачет, но с этим мы разберемся.

Я пошёл на звуки плача и… обнаружил её жениха. Это он сидел на кухне, прямо на полу, и скулил, уткнувшись в колени. Как там его? Ромка? Да пофиг. Где Марина-то?

— Эй, — позвал я его.

Он продолжал подвывать, даже голову от колен не поднял. Я подошел ближе, тихонько ткнул его в бедро носком кроссовки. Он наконец зашевелился, посмотрел на меня.

— Ты чё тут воешь? Марина где?

Он шмыгнул носом, по ходу, уже разбитым.

— Забрали Марину, — выдавил он и снова уронил голову на колени с горестным плачем. Капец просто!

— Кто забрал? Куда забрал? Нормально ответить можешь?

Но он продолжал выть.

Меня взвинтило так, что хотелось схватить этого жениха за шкирку, тряхнуть от души, а то и ввалить хорошенько. С Мариной беда, а он тут сидит, горюет и даже объяснить ничего толком не может. 

Я взял с полки какой-то ковш, набрал из-под крана холодной воды и опрокинул на него. Жених сразу встрепенулся, уставился на меня, хлопая глазами.

— Ты чё творишь?

— Марина где? Кто её забрал? Куда?

— А ты кто такой?

— Б..., не доводи меня лучше. Отвечай.

— Я вспомнил. Ты тот пацан из лагеря. Чё тебе надо?

Короче, всё-таки я втащил этому жениху. Тот выругнулся, но зато сразу стал разговорчивее.

— Да кто, кто? Парни Яши Черного.

— Что за хрен?

— Ты чё? Он же шанхайский рынок держит! Очень серьезный и опасный чел.

— И зачем ему Марина?

— Это он из-за меня её… — жених снова заныл, начал опускаться на корточки, но я успел его подхватить за воротник и дернуть вверх.

— Поконкретнее давай. Это ты ему бабло должен?

Он кивнул.

— Я его мерин разбил. Случайно. Он нам его в сервис пригнал, подлатать по мелочи. Ну и я… разбил, короче. И чё делать? Поехал искать бабки к корешу в Улан-Удэ, ну чтобы расплатиться с ним. А мы с Мариной собирались в августе пожениться. Все наши в сервисе про неё знали и, суки, сдали ему. Он её тогда ещё поймал. Ну не он сам, конечно. Его шестерки. Она от них сбежала в этот ваш лагерь. А я бабосов наскреб почти всю сумму. Приехал отдать. Они бабло забрали, говорят: мало. Я говорю: заработаю, дайте месяц сроку. Они поржали, типа, мы тебе не банк. Завтра чтоб всё принёс. Тачку ещё мою отжали, уроды. В счет долга. Ну вот и сказали: сутки, типа, тебе. То есть сегодня вечером я должен им отдать остальное. И Марину забрали с собой. Сказали, если не привезу бабки, они её это… заставят отрабатывать долг.

— И чего ты тут сидишь?

— А чё я сделаю? У меня вообще ни рубля! Где я возьму за день столько? Да и не за день… это тупо нереально.

— И сколько тебе надо вернуть?

— Двадцать штук зеленью.

— И ты решил тогда просто сидеть и мотать сопли на кулак? А она пусть там отдувается за тебя?

— А что я ещё могу сделать?

— Да хоть что! Хотя бы ментов вызвал.

— Ага, ты чё, наивный? У Яши в ментуре такие подвязки, что… Он бы с ними махом все уладил, а отвечать пришлось бы нам с ней.

— А так пусть она одна отвечает, да? Как ты вообще позволил её забрать?

— А что я мог? Один против них?

— Да что угодно!

— Легко тебе говорить. Посмотрел бы я на тебя там.

— Уж поверь, я бы её не отдал. А как они вообще её так быстро нашли? Откуда они сразу же узнали, что она тут? Она же только вчера приехала в Иркутск.

Он сглотнул.

— Я… я… не знаю. Могу только догадываться, что её слили наши из сервиса. Опять. Да, конечно, они! Больше-то некому.

Он явно гнал, потому что у него так и бегали глаза. Хотя, может, просто перенервничал чувак.

— Так ты знаешь, где они её держат?

— Нет, мне надо им позвонить, когда бабки найду. Мне назовут адрес, я им туда привезу и заберу Марину. Баш на баш. Так они сказали.

— Ну чё сидишь? Звони давай.

— Как? У меня же нет…

— Я не понял, ты что, собрался тупо оставить её им?

— А что я могу сделать-то?

Я взглянул на его красную опухшую физиономию. Как Марина могла вообще на такое чмо позариться? Меня аж передернуло от отвращения. Так, стоп. Её выбор — это уже не моё дело.

— Звони. И говори им, что бабки нашел, куда, типа, везти. И спроси, где она, что с ней.

Он явно не хотел никуда звонить, начал юлить, отмазываться, лепить что-то про минусовой баланс. Я снова закипел — возможно, каждая минута на счету, а этот чмошник ещё ломается. Сгреб его за грудки, вжал в холодильник.