Валентина Седлова - Под потолком небес

Ржали все. Ржали так громко, что одновременно коллективным разумом дошли до одной и той же простой мысли: столько смеяться опасно. Можно лишиться премии, зарплаты и работы в целом. Поэтому через два этажа, сделав морды тяпкой, тактично заткнулись, давя в себе икоту и часто-часто смаргивая выступившие слезы. Шеф сделал вид, что так и надо. Слава Богу, пронесло!

К должникам и проштрафившимся партнерам без всякого зазрения совести применяли самые садистские меры. Так, выяснив, что приехавший буквально на полдня представитель одной строительной фирмы из Воронежа не имеет на руках и половины нужных бумаг, женщины под предводительством Натальи организовали ему поднос с бутербродами, огромную кружку обжигающего чая, посадили его к факсу, и пялились на бедолагу до тех пор, пока тот не созвонился со своей организацией, и не получил все необходимое. Справедливости ради надо отметить, что глазели на него женщины вовсе не из своих кровожадных соображений, а просто потому, что поспорили: красит он волосы, или нет. Но откуда же несчастный мог это знать!

Но за всей этой суетой Наталья не находила себе места, и отнюдь не из-за того, что что-то упустила, или что-то сделала не так. Просто она успела здорово привязаться к Андрею, своему странному «личному водителю», как он сам себя со смехом величал. Без ежедневных разговоров с ним ей уже было трудно представить свой рабочий день. Но сегодня, как и вчера, и позавчера, Андрей не будет ее встречать, поскольку улетел в командировку и вернется, самое раннее, через неделю. Поэтому настроение у Наташки было что ни на есть скверное, и даже то, что сегодня она полчаса убила на украшение своего кабинета новогодней мишурой и игрушками, радости не прибавило. Без Андрея она чувствовала себя в эмоциональном вакууме. Ей не с кем даже просто поделиться новостями! Павел все равно ничего в этом не понимает, разве что поддакнет для порядка, и все. С Зинаидой Наташка все разговоры старается сводить к минимуму. Мишка — ребенок. Дашку напрягать не хочется, у нее своя жизнь. И что же это получается? Совершенно чужой человек стал ей ближе, даже чем гражданский муж?

И ведь это все притом, что дальше разговоров и совместных поездок на головокружительных скоростях дело не заходило! Наталья так и не смогла выбрать в своем загруженном графике время для посещения автомобильного клуба, в котором состоял Андрей. Да и машину себе пока не выбрала. Тем более что острая необходимость в ней как-то сама собой отпала с появлением Андрея. В гости они друг друга по понятным причинам не приглашали, кроме как в салоне «волги» нигде не общались. Безумие какое-то! Сейчас она начинает понимать Дашку, которая может с каким-нибудь незнакомцем общаться в чате или по электронной почте, сходить с ума от беспокойства, когда от него нет весточек, и при этом даже не знать со всей уверенностью: с парнем или с девчонкой она переписывается! Когда в свое время Наташка ее спросила, как же так, Дашка ответила: «Здесь главное — духовное единство, то, что тебя понимают и принимают со всеми потрохами, такой, какая ты есть. И местоположение или пол твоего друга уже не играют никакой роли. Разве что для удовлетворения любопытства поинтересуешься когда-нибудь. А то и этого не надо».

Вот-вот. То самое пресловутое «чувство духовного единства» настырно требовало очередного допинга общения с Андреем, и не находя его, превращалось в стойкую хандру. Даже Пашка уже заметил, что с Натальей что-то неладное творится. И что ему сказать? «Извини дорогой, у моего случайного знакомого помимо меня оказались еще и свои планы, и я просто скучаю без него»?

Желудок громко икнул и совершенно нетактичным образом намекнул на то, что хорошо бы забросить в него что-нибудь пожевать. Наталья закрыла за собой кабинет и отправилась на первый этаж, где работал буфет, и располагалось еще множество мелких фирм торгующих разной всячиной от косметики до одежды. Забросив в себя пирожок с капустой и потягивая за стойкой томатный сок, Наталья, от нечего делать, рассматривала их вывески. Взгляд ее помимо воли то и дело упирался в броскую надпись «Сотовая связь» с разноцветными лампочками гирлянды, призывно поблескивающими по периметру вывески. А что, может быть, зайти? Сделать себе подарок к Новому году? Или не стоит?

Покончив с соком, Наташка все же решилась. Про сотовый телефон она подумывала уже давно, да и шеф ей как-то говорил, что половина расходов сотрудников на разговоры — за счет фирмы. Грех не воспользоваться.

В итоге через двадцать минут Наталья уже была счастливой обладательницей новенькой трубки, заботливо упакованной в кожаный футляр. Но только к вечеру, когда пришла пора уходить с работы, Наташа вдруг поняла, что теперь расстояния между ней и Андреем ничего не значат. Он же говорил ей, что специально включил роуминг. Значит, стоит только набрать его номер, и она услышит его голос!

Это осознание было настолько острым, что на мгновение Наталью словно парализовало. Пришлось немедленно присесть и собраться с мыслями. Когда она вышла из ступора, то хмыкнула про себя: это же надо, как «от радости в зобу дыханье сперло»! Потом достала трубку и, набрав заветные цифры, которые за это время выучила наизусть, прислонила ее к уху.

— Алло?

— Алло, Андрей, это Наталья, не отрываю?

— Наташа, как я рад тебя слышать! Я тут со скуки помираю в этой Богом забытой гостинице. Рассказывай, как у тебя дела, как живешь!

— Да вот, сотовый купила.

— Значит, это теперь твой номер?

— Да, мой.

— Отлично! Я его немедленно запомню. Слушай, не боишься, что я тебе теперь названивать начну посреди ночи? Я тут уже волком вою от тупости местного начальства и от кретинизма обслуживающего персонала. Не поверишь: уже собирался махнуть бутылку, чтобы отрубиться до утра и ни о чем не думать, и как раз твой звонок! Прямо как глоток воды умирающему в пустыне!

— Прямо уж и умирающему?

— Наташенька, чувствую, что наговорю тебе сейчас кучу глупостей, но я здесь дни считаю до возвращения и до встречи с тобой. Я настолько привык к нашему общению, к полетам на ласточке. Нет, ты ничего такого не подумай… Хотя, я, наверное, вру.

— В чем ты врешь?

— Наташка, я чувствую себя, как тоскующий влюбленный сопляк, которого родители заперли дома на шестнадцатом этаже и не пускают к подружке. Я знаю, что не имею на это права, у тебя своя жизнь, любимый человек, сын, и все такое, но уже не могу с этим справиться. Наташка, прости засранца, но скажи: я тебе хоть чуть-чуть нравлюсь? Если я тебе надоедаю, мешаю — ты только скажи, и я уйду из твоей жизни. Но скажи, что ты чувствуешь? Для меня это очень важно! Жизненно важно!

— Андрей, я не знаю, как и сказать…