Алиса Лунина - Нас повенчали снежинки

– Тогда в чем?

– Олег, ты же знаешь, в чем причина. Шесть лет назад я пыталась сказать тебе правду, только ты не захотел меня слушать.

В декабре 2007 года она действительно хотела рассказать Олегу о своем романе с Андреем. Накануне она вернулась из Праги, где пробыла неделю. Обычно муж никогда ни о чем ее не спрашивал, но в тот вечер спросил: «Маня, а куда ты так часто ездишь одна?» (спокойно так спросил, во время ужина, как бы между прочим); и вот в тот момент она почувствовала в себе силу сказать ему правду. Всю правду. Прямо сейчас.

– Олег, я давно должна была тебе сказать…

– Не надо ничего говорить! – прервал ее Олег, изменившись в лице.

Она была готова к чему угодно – любым сценам, упрекам, но только не к такой реакции.

– Тебе в самом деле все равно?

Олег пожал плечами:

– Ну, не то чтобы все равно, но устраивать «Кармен» я не намерен. Подобные опереточные страсти не к лицу мужчине моего возраста…

– А как мы будем жить дальше? – растерялась Маша; ей хотелось прибавить: «теперь, после того, как я поняла, что ты обо всем давно догадывался, но мирился с этим?!»

– Нормально.

– Олег, нам лучше расстаться. Зачем эта ложь?

– Глупости. Мы тысячу лет вместе, у нас идеальная семья, и я не позволю тебе все испортить из-за минутного порыва. Извини, у меня завтра трудный день, важное совещание. – Он поцеловал ее и ушел спать.

Нормально. Она полночи просидела на кухне, пригвожденная этим «нормально».

Но действительно потом все было «нормально», и в их отношениях ничего, в общем, не изменилось, кроме одного – в ней уже зрело, росло, крепло решение изменить свою жизнь.

В том же декабре две тысячи седьмого Андрей попросил ее встретить Новый год вместе с ним.

– Знаешь, Маша, уже много лет на Новый год я загадываю одно и то же желание, чтобы мы вместе провели эту ночь, вместе встретили утро Нового года, а потом легли бы спать. Как нормальные люди.

Она рассмеялась:

– Ты хочешь сказать – как уставшие друг от друга супруги?!

– Точно!

И она пообещала ему, что этот Новый год они встретят вместе. Тридцатого декабря Андрей должен был ждать ее в Праге.

Уже был куплен билет в Прагу, и уложены вещи, и придуманы фразы, с помощью которых она намеревалась объяснить Олегу свое решение, но днем, когда она собиралась в аэропорт, раздался телефонный звонок.

– Мария Морозова? Ваш муж попал в аварию…

– Где он?!

– В больнице.

Она бросила все и поехала в больницу.

Оказалось, что Олег, выпив на новогоднем фуршете и сев за руль «слегка пьяным», не справился в гололед с управлением, и его машина перевернулась.

– Нет, ничего серьезного, – пожал плечами усталый врач, – сломал пару ребер, легкое сотрясение мозга, в сущности – пустяки. Даже удивительно, в рубашке родился.

Она вошла в палату.

– Извини, Маруся, – виновато вздохнул Олег, – я испортил тебе Новый год…

– Да, ты испортил мне Новый год! – согласилась Маша.

– Хоть бы права не отобрали! – озаботился Олег.

Маша почувствовала раздражение и вышла в коридор. Она пыталась дозвониться до Андрея, но не могла – его телефон не отвечал. Она стояла в больничном коридоре у окна и смотрела, как падает снег. У нее было горькое чувство, словно она потеряла Андрея, казалось, она видела, как в эту минуту в пражском аэропорту высокий мужчина, высматривающий ее в толпе пассажиров, изменился в лице, поняв, что она не приехала.

Тридцать первого она наконец дозвонилась до Андрея.

– Андрей, с наступающим! Я тебе все объясню! – она задыхалась от волнения. – понимаешь, я уже собиралась в аэропорт, но Олег…

– Маша, извини, – прервал ее Андрей, – я не могу говорить, я вышел на дежурство, и сейчас у меня операция.

– С Новым годом! – растерянно сказала Маша уже в пустоту.

Новогодний вечер она провела в компании телевизора, потом приняла снотворное и за час до Нового года легла спать, отменив для себя праздник.

Утром, проснувшись, она позвонила Инне, чтобы поздравить ее с праздником, и между делом поделилась с подругой мрачным предчувствием: «Знаешь, мне кажется, этот год будет тяжелым…» И ведь как в воду глядела.

Да. В том декабре она предприняла первую попытку покончить с прошлым и начать новую жизнь; потом была вторая, которая тоже ничем не закончилась. «Что ж, видимо, у такой идиотки, как я, – усмехнулась Маша, – может получиться только с третьего раза!»

Она погрузилась в воспоминания, и, когда Олег взял ее за руку, даже не сразу вернулась в реальность. Ах, да… Столик у окна, красивый мужчина в прекрасном костюме (а я искренне рада, Олег, что у тебя все хорошо!), и со стороны, вероятно, они многим кажутся романтичной парой.

– Маруся, я понимаю, что виноват перед тобой, – мягко сказал Олег, – но ведь и ты не всегда была безупречна по отношению ко мне, правда? Главное, что все это в прошлом. Мы можем сделать выводы, исправить ошибки и снова быть вместе.

– Нет, Олег, это невозможно! – твердо повторила Маша.

– Почему, Маруся? Согласись, у нас с тобой было много хорошего?!

– Это правда. Хорошее было. И я за многое тебе благодарна. Но я не вижу для нас будущего. Давай честно скажем, что нет любви. А без этого ничего не получится.

– Любовь? А что такое любовь? – саркастически усмехнулся Олег. – Страсть, которая быстро сгорает и после которой ничего не остается?! Есть вещи куда важнее этого.

Маша поднялась из-за стола:

– Прости, мне пора.

– Хочешь, я отвезу тебя домой? – вскинулся Олег.

Она покачала головой – спасибо, не надо, и пошла к выходу.

Свернув в какой-то тихий переулок, Маша остановила машину и расплакалась. Пошел дождь. Автомобильные дворники отчаянно боролись с дождевыми потоками на стекле, но и с этой стороны стекла впору было включать дворники – столько дама наплакала! В конце концов, она долго держалась – столько-то лет без слез и нытья! Она не плакала даже в день, когда поняла, что окончательно потеряла Андрея, хотя ее тогда разрывало от боли (и теперь, спустя четыре года, ей больно вспоминать этот день; впрочем, как и весь тот год, в котором сбылось ее мрачное новогоднее пророчество – 2008 год действительно оказался тяжелым).

Сбываться началось в самом начале года. В январе заболела Изольда – мать Олега. Заболела тяжело, буквально таяла на глазах. У Маши с ней никогда не было особенного взаимопонимания, свекровь считала брак сына мезальянсом, о чем не стеснялась говорить и ему, и невестке, но сейчас было не до старых обид. Все заботы о больной легли на Машу. В это же время у Олега начались неприятности – со счетов партии, которой он руководил, исчезла крупная денежная сумма, вдобавок ко всему его политические противники собрали на него компромат – на Олега завели уголовное дело, он оказался под следствием. Зная, что муж ни в чем не виноват, Маша наняла адвоката и подняла на ноги всех знакомых, пытаясь помочь. Два месяца она разрывалась между больницей, работой и следственным изолятором.