Сандра Браун - Техас! Сейдж

Захлопнув капот, Харлан направился к квадратному кирпичному зданию общественного туалета.

— Сейчас вернусь, — кинул он через плечо. — Надо руки помыть.

Сейдж торопливо направила на себя зеркальце заднего обзора. То, что оно отразило, повергло ее в шок. Она не спала всю ночь, и это отразилось не только на ее самочувствии, но и на внешнем виде. Поскольку нормально поспать теперь было просто невозможно, Сейдж сделала все, что могла при помощи косметики.

И как Харлан импровизировал при починке «пикапа», так девушка импровизировала, приводя в порядок свое лицо, и делать все приходилось быстро, чтобы молодой человек не заподозрил, что она старается ради него. Как только Харлан показался из-за угла туалета, Сейдж тут же спрятала расческу в сумочку и сделала вид, будто очень переживает из-за вынужденной задержки.

Едва усевшись в кабину, он потянул носом воздух:

— Никак духами пахнет?

— Решила освежиться чуть-чуть. Не мешает?

— Конечно, не мешает. До этого ты вообще была черт знает на что похоже.

Она обиженно кинула ему рубаху. Поймав ее, молодой человек рассмеялся.

— А ты, оказывается, шуток не понимаешь?

Положив руки на огромную допотопную баранку, он поднял голову и взглянул на девушку.

— Если это немного утешит твое самолюбие, могу тебе сказать, Сейдж, что всю ночь крутить руль — чертовски выматывает.

Взгляд, которым они обменялись, неприятно затянулся. За это время Сейдж успела напомнить себе, что отношения их связывают чисто деловые. И это — ее правило. Она его установила — и не ей его первой нарушать. Кроме того, нельзя, чтобы хоть что-то отвлекало ее от конечной цели. Харлан может даже не особенно стараться отвлечь ее. Вообще, может не стараться.

Наконец, Сейдж оторвала взгляд от Харлана и указала на капот.

— Ну как, э-э, работает теперь?

— Еще как работает, — хрипло отозвался он.

— Не взорвется?

Парень с трудом сглотнул.

— Может. Главное, следить, чтобы не перегревался.

У Сейдж возникло смутное подозрение, что они говорят о двух разных моторах, и девушка нервно облизала губы.

— Может быть, рубашку наденешь?

— Зачем? Или вид моей голой груди тебя беспокоит?

— Вовсе нет.

Харлан улыбнулся с тем самым пониманием, от которого Сейдж начинала чувствовать себя прозрачной, как стекло. Соединяя два голых проводка, пускающих зажигание, он добавил.

— А ты не только шуток не понимаешь, мисс Сейдж, ты еще и врать не умеешь.

— Забавно. У меня ощущение какой-то свободы. А у тебя?

— Я же тебе говорил, что свободен с пятнадцати лет.

Они мчались по шоссе, рассекающему карту Техаса на юг до самой границы с Мексикой.

— Для тебя, может, чувство полной свободы и привычно, но не для меня, — сказала Сейдж. — Сейчас я чувствую себя беспечной цыганкой.

Девушка настояла, чтобы от Остина они ехали на ее машине, которая так и простояла возле дома Сейдж с того самого времени, как Трейвис отвез ее на праздники в Хьюстон.

В течение последних нескольких месяцев в колледже она постепенно перевозила вещи из квартиры, служившей ей домом более трех лет. Соседки с радостью выкупили у Сейдж ее долю мебели и утвари, поскольку собирались и дальше там жить. А немногие оставшиеся личные вещи пообещали сложить в шкаф и сохранить до тех пор, пока ей не представится случай их забрать.

В банке она сняла со счета все, что у нее было. Сумма оказалась незначительной, но голодная смерть ей теперь не грозит. Пока Сейдж улаживала дела, Харлан отправился куда-то и вернулся уже пешком.

Уже через несколько часов они выехали из Остина в южном направлении. Ехали налегке. Девушка попросила Харлана сесть за руль, поскольку сама была чересчур возбуждена и нервничала. Теперь, когда старые связи разорваны, миссия четко осознана и замыслы ее в процессе осуществления, Сейдж просто кипела от избытка энергии и энтузиазма.

Они проехали уже несколько миль, когда девушка сообразила, что следует выяснить, что стало с трейлером. Ведь прицепить его к машине Сейдж было невозможно и, естественно, пришлось его где-то оставить.

— У друга оставил, — ответил Харлан. — У него своя заправка, и он разрешил мне припарковать вагончик позади здания.

— А ты уверен, что он не пропадет? Харлан нахмурился.

— Я же сказал, что это мой друг. Мы с ним в море на буровой работали. Это же как войну вместе пройти.

— А «пикап»? Ты что, его просто на обочине бросил?

— Ну что ты, разве я похож на транжиру? Я его за двести долларов продал.

— Двести долларов? Да какой же дурак за это старье столько дал?

— Старьевщик.

— О!

Они улыбнулись друг другу. Потом Харлан снова сосредоточился на дороге.

Немного помолчав, Сейдж спросила:

— Ты всю жизнь связан с нефтью?

— Почти.

Сейдж решила подождать развития темы. Не дождалась. Замкнутость Харлана стала ее раздражать, и она спросила.

— А вот если бы тебе пришлось заполнять анкету, ты что бы написал в графе профессия?

— Я анкет не заполняю, — последовал ответ.

— Ну, а если бы пришлось?

— Не пришлось бы.

— Нет, Харлан! — настаивала Сейдж. — Ты вот представь, что пришлось бы!

Он тяжело вздохнул.

— Хорошо. Наверное, я назвался бы профессиональным специалистом по чужим несчастьям. Если у кого-то трудности, я вмешиваюсь и помогаю.

— У кого-нибудь? То есть, у кого угодно?

— Если человек мне нравится, и я ему, и если я вижу, что могу быть полезен.

— Так ты что, специально высматриваешь, у кого какие проблемы?

Харлану явно было неловко об этом говорить, и он просто пожал плечами.

— Да, можно, видимо, и так сказать. Вот в прошлом году встретил я Чейза в Хьюстоне, так он мне сразу понравился. И это взаимно. Он мне рассказал, что его компания прогорает. Но я тогда был занят и не мог помочь, но о нем не забыл. А как освободился, то сразу отправился в Милтон Пойнт.

— А как только проблема бывает решена…

— Ко всеобщему, заметь, удовлетворению…

— Так ты…

— Перехожу к следующей.

— И никаких долговременных отношений?

— Совершенно верно.

— Всегда?

— Всегда.

— Хм.

Какое-то время Сейдж впитывала в себя ощущение дороги; внезапно она почувствовала себя одинокой и покинутой. Харлан расставался с вещами — с пикапом, с трейлером — просто и без малейшего сожаления.

И когда приходил срок, он также расставался и с людьми — не оглядываясь. «Интересно, — подумала Сейдж, — а сколько женщин, влюбленных в него, он вот так бросил?»

И мысль эта лишила ее остатков хорошего настроения. В течение следующих нескольких миль девушка не проронила ни слова.