Порочный контракт - Анна Олеговна Ковалева

что там ей нужны деньги, но нужны же, раз пошла в сговор с подружкой.

А если я прав в своих подозрениях, и Маша кинет Юлю, то та от нужды и безвыходности может взять следующий контракт.

И это осознание злило до кровавой пелены в глазах. Что пойдёт и с легкостью ляжет под другого мужика. Это со мной она вся смущается и дрожит как осиновый лист, потому что я у неё первый клиент.

А потом втянется и пойдёт на дно… Как только психика и тело подстроятся, то ничего уже не будет иметь значения. И к БДСМ привыкнет, и к фистингу, и к сексуальному удушению. И в итоге станет точной копией своей блядовитой подружки. Аж тошно становилось от этих мыслей.

Только вот что я мог поделать? Об этом я думал, пока мы ехали к особняку Черкасовых. Закрыть в подвале, что ли, эту дурную девчонку? Или… Или просто плюнуть на всё и отпустить?

Наверное, будь я джентльменом, так бы и поступил. Но я не такой, как бы ни играл на публику. Жажда обладания Юлей гораздо сильнее всех разумных мыслей.

Не могу я её отпустить, уже не могу. И дело давно не в чёртовых деньгах, хотя я постоянно за них цепляюсь. Просто это помогает успокоить совесть. Успокоить тем, что я всего лишь беру своё по праву, беру тело, за пользование которым заплатил сполна.

А нюансы уже не имеют значения. Подсел я на Юлю, как ни на одну женщину ранее. Даже в юности такого не было. Никогда так не крыло.

А в ней увязаю все глубже. Поэтому и отпустить не могу. Не насытился еще, не наигрался. Она моя, и я буду делать с ней всё, что захочу. В конце концов, упрямая крошка сама приняла правила игры.

Раздумывая над всем этим, я нахожу третий выход — оптимальный для нас обоих. Я предложу Юле долгосрочный контракт. Только со мной одним. Деньгами не обижу, так что ей не придётся ложиться под богатых толстых мудаков. Помогу грамотно вложиться, чтобы ни в чём не нуждалась.

Квартиру куплю, чтобы жила в нормальных условиях. Ведь если контракт изменится, то держать Юлю в доме смысла не будет, девчонке ведь еще и учиться надо. Вот и будет учиться, а вечерами встречать меня.

И не придётся ей таскаться по ночным клубам, рискуя нарваться на пьяных неадекватов или просто извращенцев. А я буду наслаждаться желанным телом до тех пор, пока не надоест. А потом отпущу в свободное плавание.

Да, вариант просто идеальный. В этом я убедился окончательно, увидев как на Юлиану пялились все мужики в зале. Отчего собственнический инстинкт буквально лез наружу, не давая нормально дышать. С трудом удавалось сохранять спокойствие и держать радушную улыбку на лице

Еще и Юлю поддерживать надо было. Крошка волновалась, это было видно по чуть подрагивающим пальчикам, которыми она вцепилась в ткань моего пиджака, по трепетанию ресниц и алеющим щекам. Она украдкой облизывала губы, думаю, неосознанно. Что сводило меня с ума.

Блядь, утащить бы её в какую-нибудь комнату и насадить на свой член. И наблюдать за тем, как она будет всхлипывать, содрогаться и кончать на мне. Кричать, срывая голос. Это я особенно люблю. У моей невинной распутницы очень красивый голосок, и когда она сладко вскрикивает от удовольствия, меня штырит до полной невменяемости.

Я буквально превращаюсь в зверя, теряющего над собой контроль. Желающего подчинить, подмять, пометить свою самку.

Твою ж мать! Нельзя, не сейчас, не здесь. Глушу в себе первобытные инстинкты. Вечером оторвусь на девочке, как наедине окажемся. Так, чтобы утром ходить не смогла.

А пока приходилось держать на лице маску и играть. Попутно оберегая Юлю от из лишнего внимания. Сознательно представлял ее как свою спутницу, не желая, чтобы кто-то догадался о её связи со Стрелецкой.

Хотя Кабанов, паскуда, все же просек что-то.

— Стас, — подвалил ко мне, отведя чуть в сторону от группы, в которой находилась моя малышка. — Где ты откопал такую конфетку? Если у Стрелецкой, то дай потом её контакты, как у вас все закончится. Люблю драть таких аппетитных сучек.

— Ваня, — стиснул его руку так, что захрустели кости. — Ты что, не знаешь как выглядят девки Стрелецкой? Совсем глаза пропил?

— Эээ, — тот сразу сник и попытался вырвать руку. Заблеял как последний баран: — Прости, Стас, чёрт попутал. Просто ты в последнее время только с её девицами в свет выходил, вот я и подумал…

— Индюк тоже думал, а потом в суп попал, — оскалился я. — Чтобы я тебя рядом не видел со своей женщиной. Не смей трепаться и даже не смотри в её сторону? Понял?

— Да-да-да, — как болванчик закивал тот. — Приношу свои извинения за то, что оскорбил твою подругу.

— Проваливай…

Возможно, я и перегнул палку, зато был уверен, что никто не будет распускать о Юле грязных слухов. А еще я убедился в правильности своего решения. Контракт со мной избавит крошку от общества таких мразей как Кабанов.

Но на всякий случай решил подстраховаться. Девчонка довольно упряма, и я не могу предугадать, где ее переклинит.

Она может отказаться продлять контракт. А это приведёт к ненужным последствиям. А значит, следовало действовать на опережение.

Поэтому уже в самом конце вечера я нашел Стрелецкую и отвел её в сторону. Юлю в это время отвлекала разговорами недалёкая жена Мельникова.

— О, Стас, рада видеть тебя, — прокаркала Екатерина и как-то хитро прищурилась, метнув взгляд в сторону столика, где сидела Юлиана. — Как тебе девчонка? Радует?

— Более чем, — не став водить хороводы, решил сразу перейти к делу. — И в связи с этим у меня к тебе просьба. Убери Юлиану из своего каталога, все фото, досье, контакты. И если она вздумает просить о новом контракте, пошли на все четыре стороны.

— О как, — женщина цинично усмехнулась. — А с каких пор тебя волнует судьба твоих «покупок»? Неужели эта милашка растопила твоё чёрствое сердце?

— Катя, я тебя по-хорошему прошу! — прорычал я. — Убери девчонку из каталога. И не надо строить идиотских домыслов. Я не хочу, чтобы Юля продолжала работать с контрактами. На это у меня свои причины, но вовсе не та, что ты озвучила. И отчитываться я не собираюсь.

— Грубить женщине нехорошо, — оскалилась Стрелецкая в ответ. — Я ведь и обидеться могу.

— Учитывая, какие деньги я тебе отваливаю — не можешь.

И нет, я не перегибаю. Прекрасно знаю, как себя с ней вести. Стрелецкая жесткая, прожжённая жизнью женщина, и принимает только