Хочу влюбиться... - Галина Кор

вас, София Сергеевна, — и поворачивается ко мне, — экспресс тесты не показали у вас наличие наркотических препаратов и каких-либо других лекарственных средств, но лаборант провела тест на гормоны…, и они показали повышенный ХГЧ, вы знаете, что это может означать?

— Да, — подтверждаю я, — знаю.

— Что? — лицо Давида стало выражать глубокую озабоченность и тревогу. — Что-то серьезное?

— Ну, как сказать, если вы этого хотели, то, наверное, больше радостное…

— В смысле?

— Доктор, я дальше сама…, - и посмотрела на врача взглядом, говорящим, что ему пора свалить.

— Ясно. Документы получите через час, а сейчас можете остаться здесь. И все-таки, показатель ещё не велик, поэтому на учёт можете становиться через недельку, а там сразу и УЗИ.

— Я все поняла.

И врач кивнул и ушел.

— А я что-то не очень понял…, о чем он и вообще, что с тобой.

— Ну, как сказать то…, - набралась смелости, набрала побольше воздуха в лёгкие и выпалила, — Давид — я беременная.

А в ответ тишина. Сидит, соображает.

— Если сейчас ты ничего не скажешь, то я тебя стукну… А если еще и спросишь твой ли ребенок, стукну два раза…

— Что, прямо вот так…, сразу… Здорово, — и улыбка расползается по его лицу, — блин, я думал, что в моем возрасте дети так быстро не получаются, а тут — раз и … А я — снайпер. — И весь такой довольный.

Подтащил меня к себе и обнял.

— Ты не представляешь, как я рад…, - а голос хриплый. Поднимаю глаза, и все эмоции у него на лице. В глазах слезы…, и придурковатая улыбочка. Моя ты радость.

Как и сказал врач, через час нам отдали документы, и мы были свободны. Папа прислал за нами машину, и мы поехали домой.

Так как телефон мне ещё не вернули, все родственники наяривали на телефон Давида.

Первой была мама.

— Сонечка, — слышу по всхлипам, что мама рыдает.

— Мамочка, миленькая, ну не плачь. У меня все хорошо. Меня кормили, поили, не били, не насиловали. Правда, все хорошо. Рядом вот Давид, тоже жив-здоров, папа тоже, и Рус.

А в ответ мне только всхлипывания. Тут взяла трубку Марина.

— Привет, Соня. Я слышала, что ты говоришь, ты на громкой связи. Я очень-очень рада, что все обошлось, и что вы уже дома.

— Ну, домой мы ещё не доехали, но уже в пути. Скоро будем. Марин, пожалуйста, успокой маму. Правда, все хорошо. Я не приукрашиваю и ничего не скрываю. Все живы.

— Я думаю, что мы скоро вернёмся. Сегодня созвонимся с твоим отцом, и если он скажет, что можно приехать, то мы вылетаем.

— Как там твои богатыри?

— Да что им будет. Благодарны тебе…

— За что?

— За то, что каникулы им продлила.

— Вот чудики! А как там мой, красавец?

— Да как…, переживал, похудел. Скоро придет с Лизой из универа, наберёт…

— Слышишь, Марин, у нас тут на пару дней будет отключен телефон…

— Ну, ясно… Голубки. Вы там аккуратнее, мозоли не натрите, — и смеётся.

— Где?

— По рифме, — и уже не смеётся, а ржёт. Пусть лучше смеются, чем плачут.

— Не переживай, нынешняя секс-индустрия, нас подстрахует.

Тут уже на мой разговор обращает внимание Давид. Только разговор шел о слезах, а резко перешёл на секс, наверное, он посчитал, что это, как минимум, странно.

— Ладно, Марин, давай, мы пропадаем с радаров, но мы дома. Честное пионерское.

— А ты была пионером?

— Нет, — усмехаясь, — но слово — кремень.

— До связи, — и кладет трубку.

— И что это такое вы обсуждали с Мариной? — не выдержал, все-таки заинтриговал его мой разговор.

— Переживает за наши половые органы, — всегда говорю правду.

— В каком смысле? — да-да, у нас такая прикукуренная семейка и не надо смотреть на меня глазами по пять копеек.

— Говорит, что мозоли натрем, если два дня на связь выходить не будем. И именно в том месте, о котором ты подумал.

Ура! Мы доехали домой. Если сейчас я вылезу из машины, упаду на колени и буду целовать порог, соседи не подумают, что я кукухой двинулась? Но, я реально, очень, ну прямо очень, рада вернуться домой.

Поднимаемся на мой этаж. Руслан отдал мои ключи от квартиры Давиду, так что туда я попала, а почему телефон не передал…, вот чукча.

Моя квартира, квартирочка! Как я тебя люблю, мой белый диванчик, моя кухонька… люблю, люблю.

— Ты пойдешь в душ? — спрашивает Давид.

— Не-не, план не такой…

— Тебе обед заказать, я сейчас мигом. Вы, наверное, голодные, — и смотрит на мой живот.

— Ну все, начинается…

— Что? Начинается? — недоумевает он.

Беру его за руку и по пути в ванную комнату сообщаю.

— Заказывай еду, — начинаю раздеваться, — у тебя пять минут. Я захочу в душевую кабинку, а ты, — показываю на него пальчиком, — трешь мне спинку. Усек?

Стою перед ним голая. Приподнимают на цыпочках и целую, да так, что сама потекла. Руками забираюсь ему под футболку.

— А тебе можно?

— Вот поэтому и говорю, что начинает… Все мне можно, а главное хочется! А если мама довольна, то и ребёнок счастлив, тебе это любой врач подтвердит. А вот, что с твоими бинтами делать, вопрос?

— К черту, бинты… Иди сюда.

Подхватывает меня и делает шаг в кабинку. Совместили приятное с полезным.

Глава 34

София

Еду мы все-таки решили заказать, но не после душа, а точнее не после душа, стены и кровати, а на много-много позже.

Третий раз был на кровати — юбилейный…

Давид любил меня медленно, зацеловывая каждый кусочек мое тела, и это было не занятием сексом, трахом или соитием, а именно любовью. Изголодались мы друг по другу, просто не передать как. Хотелось целоваться и целоваться. Руки жили своей жизнью, походу мозг уже не отвечал ни за что, он расплавился от накала страстей. Я готова влезть к нему под кожу, настолько близко мне хочется быть к нему. Его движения во мне плавные, неспешные, аккуратные. Вот уж, перестраховщик… Но на третий раз, меня это уже устраивает. Зуд в одном месте уже прошел, можно и насладиться неспешным движениями.

После двухчасового марафона хотелось не есть или кушать, а тупо — жрать. Мы лежали довольные и счастливые. Давид взял телефон, чтобы заказать еду, но он начал звонить.

— Тимур звонит, — говорит Давид, — поговори с ним, я потом заказ сделаю…

— Возьми мой ноутбук, так быстрее будет. Хорошо?

Давид пошел искать мой ноут. Поднимаю трубку.

— Привет Тимур, как ты мой хороший, я так соскучилась по нашим созвонам, а