Вторая семья. Неверный (СИ) - Манаева Ирина

— Ты ничего для меня не значишь.

Я лгу. Пытаюсь защититься, только броня уже повреждена, а потому голос дрогнул.

— Моя девочка, — трётся носом о мою щёку, — я же вижу, насколько глубока обида, что ты не хочешь дать нам шанса.

— Нет никаких нас.

— Есть, Карин, — перечёркивает мои губы своим пальцем. — Когда-то не было. А сейчас есть и будем. Потому что я слишком долго ждал, чтобы сказать тебе одно самое главное слово.

Он смотрит в мои глаза, а моё сердце предательски стонет.

— Люблю…

Глава 59

Месяц спустя

- Мне кажется, ты на свадьбу свою так не переживала, — усмехается Лиза, поправляя шары. Мы украсили большую гостиную так, чтобы было ощущение праздника. Пока ещё не успели всё разобрать в новой квартире, которая со всеми потрохами только моя.

— Свадьба может быть не один раз, а десять лет не повторятся.

— Да брось, это всего лишь детский день рождения.

— Рубцов обещал прийти.

Лиза застывает на мгновение, хлопая глазами.

— И зачем ты согласилась?

— Он отец, Лиз. Поговорили нормально. Обещал вести себя прилично.

— Ты сама в это веришь? — хмыкает она.

— Не знаю, — прикладываю руку ко лбу, потому что нереально волнуюсь. Не хватало, чтобы он устроил фарс на празднике. Не совсем же у него с головой не в порядке?

Первым приезжает Рустам, и я вижу, насколько они сблизились с сестрой. Как он нежно держит её под локоть, боится задеть наметившийся живот. Совсем маленький, потому что срок ещё не пришёл, но по её виду понимаю, что она в положении. Конечно, рядом с такой яркой и красивой девчонкой куда лучше бы смотрелся кто-то другой. Такой, как её фотограф. Только смотреть на них будут со стороны, а вот жить им. Потому не стоит влюбляться в картинку, лишь в человека.

— Привет, — целую Рустама в обе щёки, — ты похудел? — замечаю, будто он реально сбросил вес. Он косится на Лизу, которая хитро улыбается. Вот она — любовь. Я никогда не думала, что Рустам способен на это, а тут, погляди-ка, реально стал уже.

— Не вгоняй меня в краску, — шепчет, вручая подарок, только я зову Кира, который копается с одеванием.

— Это же не мне, отдай имениннику.

Гости прибывают, и, когда появляется Роберт, счастливо выдыхаю. Мне пришлось заново поверить ему, и с каждым днём он доказывал, что стоит выданного шанса.

— Это маме именинника, — вручает мне букет.

— Да не стоило, — смущаюсь, потому что в нашу сторону смотрят знакомые.

— Не думай о них, — обнимает меня Роберт. — Неважно, что думают другие. Главное, что чувствуем мы, — он подмигивает, громко спрашивая, где именинник, и идёт поздравлять Кира. Да, вот так просто он втёрся в доверие к ребёнку и стал ему другом.

— Роберт, — радостно встречает его сын, а я оборачиваюсь к двери, предчувствуя нового гостя.

Я продала дом. Скинула приличную сумму и быстро избавилась от него, нашла другой, поменьше. Но тот, который будет принадлежат только мне и Киру. Лиза, я уверена, здесь до поры до времени. Она съедет. Пусть через год или два, но это факт. А мы останемся.

— Привет, — на пороге застыл Рубцов. Лицо ещё больше осунулось и приобрело болезненный вид. — Я к Киру.

— Конечно, проходи.

Нас развели. Это было непросто, учитывая, что Макс хватался за любую возможность не разбегаться. Сперва не желал отдавать сына, только Кир уверенно сказал, с кем желает остаться, потом Рубцов прикрывался своей беспомощность. Будто реально думал, что я буду заботиться и содержать его. Да, инвалид, только не по моей воли. И, наверное, у меня нет совести, к которой призывала свекровь.

Инга исчезла из жизни Макса. Просто порвала всё, что их связывало. Роберт говорил, что был большой скандал, потому что Рубцов пытался отжать у второй жены квартиру и бизнес. Только Инга не из тех, кто остаётся в дураках. А сейчас и вовсе уже нашла себе кого-то.

Любовь была недолгой, закончилась вместе с крахом «Максимального комфорта», и теперь Макс был в дискомфорте.

Проходит в дом, здороваясь со знакомыми. Пока общих знакомых много, но со временем, уверена, обзаведусь теми, кто не вхож в наш семейный круг.

— Почему он здесь? — шипит в мою сторону Макс, хватая за локоть, и я понимаю, о ком речь. Конечно, он про Роберта.

— Я его позвал, — появляется Кир, и я улыбаюсь сыну, вырывая свою руку из лап ненавистного мужа.

— Ты сегодня у меня такой красивый, — целую его в щёку, а Рубцов вручает подарок, что-то шепнув сыну на ухо.

— У тебя рыбья память, Карина, — усмехается Рубцов, когда отходит ребёнок, и его лицо искажается злобой. — Забыла, из-за кого распалась наша семья?

— Серьёзно? — удивлённо смотрю в его сторону. — Он тебя связал и всунул в клетку к своей сестре? Она тебя изнасиловала, заставила купить квартиру, потом родила и приезжала против воли?

— Ты понимаешь, о чём я.

— Да, конечно, — улыбаюсь мимо проходящим гостям. — Все вокруг виноваты в том, что ты в заднице, — смотрю на него с презрением.

— Шл. ха, — шипит он мне в спину настолько громко, что все, кто здесь был, оборачиваются.

Глава 60

Сдерживаюсь, чтобы не влепить пощечину Рубцову. Потому что здесь слишком многолюдно, да и не желаю показывать, насколько задевают его слова. Я выше этого, пусть исходит ядом.

— Если тебе некомфортно, дверь там, — киваю в сторону, отправляясь на кухню. Последние приготовления, а меня колотит, мама не горюй. Открываю холодильник машинально, потому что надо чем-то себя занять.

— Я могу набить ему морду, — звучит голос совсем рядом, — правда, тут есть небольшая проблемка, — закрываю холодильник, смотря на хитрое лицо Роберта.

— День рождения ребёнка?

Он качает головой, растягивая улыбку, а потом приближается к моему уху и шепчет.

— Я женщин не бью.

Цокаю языком, но он поднимает мне настроение.

— Хочет сказать, что я все эти годы жила не по ГОСТу? И не по закону?

Он пожимает плечами, хлопая меня по ягодицам, отчего я тут же дёргаюсь.

— Роберт, не здесь.

— Я ничего не видела, — появляется Лиза, закрывая глаза ладошкой, и утаскивает с собой две тарелки с салатами, а Гиле быстро целует меня и предлагает помочь.

Когда усаживаюсь за стол, неприятно холодит под ложечкой. Напротив искажённое злобой лицо Макса. Он хватает шампанское, намереваясь пить. Только времени прошло слишком мало с момента операции, чтобы он пускался во все тяжкие.

— Давай помогу, — Роберт умело выхватывает из рук Рубцова бутылку, но тут же меняет её на другую. — Лимонад, как раз для детского праздника, — оповещает, наливая в стакан, и понимаю, что сейчас взорвётся вулкан.

На выручку приходит аниматор, и я благодарю богов, что оттягивает внимание на себя, утаскивая детей в другую комнату, чтобы поиграть.

Рубцов снова хватает бутылку, а я осознаю, что идея открыть для него двери была глупой. Мы не можем остаться в хороших отношениях.

— Макс, нет! — звучу жёстко и холодно.

— А что? — спрашивает с вызовом.

— Ты же в курсе, что может быть?

— Что может быть хуже того, во что я превратился?

Он звучит жалко, и я сгораю со стыда среди оставшихся, которые пытаются делать вид, что не слышат.

— Давай, Макс, подышим, — пытается поднять его Роберт, но тот толкает его, и Гиле удерживается на ногах.

— Ему нельзя пить по состоянию здоровья, — пытаюсь объяснить остальным причину нашей ссоры. — Может быть кома.

Слово страшное, от которого ахают две знакомые, а Макс тем временем с презрением смотрит на меня.

— Что? — усмехается. — Заменила мужа-инвалида другим? Свалила сразу, как только узнала, что я болен? Списала со счетов?

Он пытается выставить меня последней сволочью. И для непосвящённых выглядит всё именно так.

— Так, тебе реально пора, — дёргает его из-за стола, Гиле, и Рустам подрывается с места.

— Макс, пойдём. Давно не виделись.

— Да иди ты на х…, друг, — отмахивается от него Рубцов.