Бывший. Ты будешь моей (СИ) - Бонд Айрин

Он зовет Дашу, поднимает ее на руки, прощается, шутит, улыбается. Она обнимает его на прощание и просит, чтобы возвращался как можно быстрее, потому что мы уже по нему скучаем.

Наварский обещает, что вернется максимально быстро… А у меня внутри тревога и чувство, что сказка исчезла, как волшебное марево.

Когда Глеб уезжает, купаю Дашу и укладываю спать. Только в этот момент в полной мере наваливается осознание всего. Наварский женат.

Еще женат…

Когда он мне это сказал, я думала, что мне послышалось.

- В… в каком смысле «женат»? – спросила я, заикаясь.

Знаю, глупый вопрос, смысл ведь и так понятен.

- Ты ведь говорил, что…

- Возникли трудности с разводом. Я их решаю.

- Я… я… не понимаю. Я ведь… Боже, ты женат, а я… я с тобой целовалась, я…

Задыхаюсь от осознания, что были не только поцелуи, но и ласки, такие, что просто щеки начинаю полыхать.

- Прекрати себя винить, - строго чеканит он. – Ничего ты не сделала. Я решаю вопрос с разводом. Если всё так, как мне сообщили мои люди, то я решу этот вопрос с ближайшее время.

Прикрываю глаза, шумно вдыхаю, потом выдыхаю.

- Алис, - он перехватывает мои запястья и притягивает меня к себе.

Усаживает на колени. А я будто в тумане. Пытаюсь осознать всё.

- Я хочу, чтобы вы были со мной. Всегда. Не на праздники и выходные, а всегда. И всё сделаю для того, чтобы было именно так, - медленно, серьезно говорит он, смотря мне в глаза. – Слышишь меня?

Коротко киваю, хмурюсь, пытаюсь всё осознать.

- Почему ты ничего не сказал раньше? Я бы… вообще не поехала бы сюда с тобой. Я… - осекаюсь, понимая, что поехала бы ради Даши.

- Я хотел, чтобы ты поехала.

Замираю от этого ответа. Только в этот момент до меня доходит, что я сижу на руках у всё еще женатого мужчины. Да, он разводится, но… еще не развелся!

Поэтому я вскакиваю и отступаю на пару шагов. Это осознание накатывает волнами. Сколько всего я делала того, что неправильно, просто недопустимо!

- Глеб, - бубню я, - я поехала, да. Спасибо за то, что провел это время с Дашей. Она… очень счастлива. Но… больше меня не целуй, не обнимай и… больше ничего не делай! Ты женат. Для меня это… недопустимо. Понимаешь? – выпаливаю я. – И вообще мне стыдно. Если бы я знала, я бы…

Наварский стискивает челюсти, встает, надвигается на меня. Я трусливо пячусь.

- Ты ничего не сделала, - чеканит. – Тебе нечего стыдиться. Ясно? Вся ответственность на мне.

Да что ясно? С совестью договориться сложно. Он не в разводе! А это главное!

- Больше не прикасайся ко мне, - прошу. – Пока ты женат, не трогай меня! Я…

- Вернемся к этому разговору через несколько дней, Алиса, - твердо говорит он.

- Пока ты женат, мы к этому разговору не будем возвращаться, - тихо говорю я.

- В ближайшие дни я решу этот вопрос, - чеканит он. – Тогда поговорим.

Закусываю губу. Смотрю на него во все глаза. Я успела в нем начать тонуть. Или уже успела утонуть?

- Я устала. Поужинаешь сам, хорош? – выпаливаю на одном дыхании.

Надо сбежать, пока я не расплакалась или не начала давать шанс нашим отношениям, которых нет. Он женат! Пока еще…

Наварский мрачно кивает, рассматривает с легким прищуром, задумчиво, возможно с сожалением. А я разворачиваюсь и убегаю из кухни. Быстро поднимаюсь в свою комнату и ложусь спать.

Ворочаюсь почти до утра. Мыслей в голове море. Слишком всё сложно. И усугубляет это всё то, что я влипла, поплыла, влюбилась…

Следующий день до обеда мы провели в коттедже, возле него. Даша с Наварским играли в снежки. Я сослалась на то, что у меня болит голова, поэтому просто наблюдала со стороны.

Он рад дочери. Это бесспорно. Вижу нежность в его взгляде, восхищение и искреннюю радость от общения с ней. И это дорогого стоит!

У моей дочери появился отец. Это самое главное! Не об этом ли я мечтала? Отец, который будет ее любить и хотеть проводить с ней время… А Наварский именно такой отец. И неважно, если у нас с ним ничего не сложится. Хотя он уверяет, что развод – это вопрос, который он в ближайшее время решит…

После этого Наварский катал Дашу на снегоходе. Они ездили вглубь леса смотреть на белок, которые иногда выбираются из своих гнезд. В итоге увидели одну белку и лису. Даша с восторгом это мне всё рассказывала. Наварский измерял меня серьезным взглядом, не лез в душу. Было видно, что прекрасно понимал, почему я в таком состоянии.

И вот к вечеру Наварский привез нас обратно. Кажется, что за эти три дня в том лесном коттедже мы прожили целую маленькую жизнь, в которой мы счастливая семья: я, Наварский и Даша…

Следующие два дня хожу на работу, как на автомате. Кажется, что всё поменялось, но и осталось прежним. Наварский звонил и позавчера, когда доехал до Москвы, и вчера вечером… Общался с Дашей. Я сократила наше с ним общение до минимума. Пусть проводит время с дочкой, даже онлайн. Я в этот время решила максимально не вмешиваться.

На обеде выхожу с Кристиной из нашего офисного здания. Хочу пообедать, а потом позвонить маме. Меня девчонки зовут на встречу выпускников. Еще не решила окончательно, но с мамой хочу договориться на всякий случай, чтобы посидела с Дашей.

- Алиса? – внезапно окликает меня женский голос.

В первую секунду кажется, что зовут не меня, но голос повторяется:

- Алиса, можно тебя?

Оборачиваюсь и замираю, как вкопанная. В стороне стоит… мама Наварского.

Я ее знаю, потому что она иногда приезжала с сыном к бабушке.

В ступоре смотрю на нее, а потом беру себя в руки и отвечаю:

- Да, можно. Здравствуйте, Елена Васильевна.

- У меня к тебе есть разговор, - говорит она. – Пообедаешь со мной?

59

Алиса

Если честно, не по себе. Такие же глаза, как у Глеба и у моей дочки, смотря на меня серьезно и… осуждающе. Мы садимся за самый дальний столик в кафе. Елена Васильевна ждет, пока официант раскладывает перед нами меню.

Только он уходит, она сразу переходит к сути дела.

- Алиса, я так понимаю, что ты с моим сыном.

Не спрашивает, а констатирует факт. Откуда она узнала, я не знаю.

- Не совсем так, - аккуратно, насторожено отвечаю.

- Дорогая, я понимаю, у тебя ребенок. В таком положении, как у тебя, это настоящая удача – отхватить богатого, успешного, молодого, красивого мужчину. Еще и убедить его уйти из семьи – это, конечно, двойная удача, - говорит она слова, от которых внутри всё холодеет.

Замираю, в горле пересыхает. Надо что-то сказать, но язык будто прилип к небу. Хочу сказать, что она ошибается, я не любовница! Но вспоминаю поцелуи и не только…

- Но, дорогая, я помню тебя открытой, хорошей девочкой! – продолжает достаточно мягким голосом Елена Васильевна. – Ты не заслуживаешь такого постыдного статуса, как любовница… Я это понимаю. И понимаю, почему ты хочешь, чтобы мой сын ушел из семьи…

- Всё не так… - шепчу я.

- Я понимаю, что тебе всё видится не так. Ты, скорее всего, хочешь сказать, что ты его любишь. И это понятно. Я верю тебе. Но, детка, на чужом несчастье счастья не построишь. Понимаешь?

Просто коротко киваю, находясь в шоке. Я и так чувствую себя падшей женщиной.

- Светочка беременна… - продолжает Елена Васильевна.

А меня будто окатывает холодной водой. Что?! Жена Наварского беременна?

- Сейчас лежит в больнице на сохранении. От новости, что Глеб завел любовницу и хочет от нее уйти, у нее угроза беременности.

В ушах стучит пульс. Кажется, что я попала в какой-то фильм ужасов.

- Пожалуйста, Алиса, не разрушай крепкий брак. Они ждут ребенка. А я жду внука или внучку. Я ведь так этого хочу… - продолжает мама Наварского.

А у меня слезы наворачиваются на глазах. Руки дрожат, и я хочу убежать, куда глаза глядят, лишь бы всего этого не слышать.

- Дорогая, - Елена Ивановна подается вперед и берет меня за руку, - ну разве ты будешь счастлива, если будешь знать, что из-за тебя у Светы произойдет выкидыш?