Не твоя семья (СИ) - Оливия Лейк

очень любил меня когда-то. Но во что он превратил меня… — мама печально смотрела куда-то мимо меня. — Не делай такого со своей женой. Любовь без примеси страха — особенное чувство.

— Я никогда не обижал Ангелину: не бил, не пил, не гулял! — возразил запальчиво, когда мама сравнила нас. — Я не такой, как он.

— Твой папа тоже не бил, не пил, не гулял, вроде бы… Не знаю, — пожала плечами. — Мы вместе тридцать восемь лет, я бы не дала руку на отсечение относительно верности. А ты… Ангелина слишком любила и многое тебе позволяла, ты пользовался. Ты ее любишь, я верю, но раньше постоянно подавлял ее. Ты был центром, а она крутилась вокруг тебя где-то на периферии. Сейчас Ангелина на равных с тобой. Тебя это бесит, раздражает, тебе непонятно и непривычно.

Я опустил голову. Мама права. Это новая Геля меня смущала и удивляла. И бесила, да. Непокорная, совсем другая! Но я люблю ее любой. Правда, у меня даже не было возможности признаться в чувствах. Я столько раз говорил, как хочу ее. Жена смеялась и указывала на дверь. Я трусил сказать о любви и узнать, что меня не любят. Искренне признаться и получить честный ответ. Сейчас все складывалось так, что казалось, будто бы Ангелина меня действительно разлюбила.

— Не пытайся переделать и подмять жену, просто люби ее и сына.

— Думаешь, Геля ответит?

— Время покажет, — закончила мудро.

— Мам, а ты не думала развестись? — вопрос стал и для меня самого большой неожиданностью. Мама вскинула голову, взгляд такой загнанный. Я невербально ощутил, как ей сложно. — Мама, если ты хочешь, просто скажи. Я поддержу.

Она сжала мою руку, очень крепко, даже не думал, что такая хрупкая женщина может быть такой сильной.

— Мы разберемся, сынок. Сами разберемся, — и поцеловала меня по-матерински нежно. Какой же я придурок: требовал от жены выбрать между мной и ребенком. Неужели забыл, что такое материнское сердце? Моя мама любила меня очень сильно и вопреки всему. Правда, ее материнское сердце однажды пошло на поводу у жестокой реальности.

Я уехал на заседание в правительство. Освободился только в пять вечера. Дел столько, что не расхлебать и до двенадцати ночи, но я забил. Поехал за сыном в сад. Обычно его Ангелина забирала — у нее график гибкий. У меня, к сожалению, нет столько времени, чтобы чаще приезжать вот так пораньше, но я мог бы отвозить его. Нужно обсудить с женой этот вопрос. Пора ей уже доверить мне нашего ребенка.

— Здравствуйте, а вы за кем? — спросили на охране.

— За ребенком, — ответил сухо. — Или у вас, кроме детей, кто-то еще есть? — решил смягчить шуткой.

— Фамилию, — строго спросила.

— Мантуров Егор.

— Ждите здесь. Вызову воспитателя. Мы, знаете, раньше вас не видели.

Вот старая су… Возрастная женщина. Прямо интересно: все отцы в час пик успевали детей забирать?! Неужели никто не работал?!

— Здравствуйте, — вышла приятная молодая девушка, — я воспитатель младшей группы, Юлия Георгиевна.

— Тимур Викторович. Привет, Егоркин.

— Пивет, папа.

Когда Егор звал папой, внутри что-то так сладко сжималось. Может, это оно и есть — отцовский инстинкт, родительская любовь, величайшая нежность.

— Поехали домой, — поправил ему шапку и протянул руки. Егор чуть подался ко мне и я, схватив его подмышки, подбросил вверх. Сын верещал от страха и в тот же момент громко хохотал от удовольствия. Я хотел прекратить, боялся напугать, но он требовал продолжения банкета.

— Егоркин, — посадил сына в автокресло (да, тоже заказал себе, у жены подглядел марку), — может, по мороженому из «Точки», м?

Из фаст-фуда Ангелина иногда позволяла ему сырную пиццу и наггетсы. Егор обгрызал хрустящие корочки и кляр. А вот ванильный рожок из бывшего Макдональдса должен заценить. Может, уже пробовал, но я при любых раскладах в выигрыше, потому что это реально вкусно. Подкуп, да. А что делать!

— Пойдем мыться, пока мама не приехала, — повел сына в ванную. Нам бы еще постираться. В мороженом и ветровка, и шапка. Плюс на радостях забыл Геле позвонить и сказать, что сына из садика забрал. За что получил хорошей трынды по телефону.

— Па, смоти! — я решил набрать джакузи, включить гидро и искупать Егора целиком — все равно мыться. Ему нравились пузырьки. Он зажимал ладошкой отверстие, потом другое и так веселился. Я ему помогал.

Я думал, что никогда не проигрывал. А вышло, что целую жизнь потерял. Жизнь с сыном и любимой женщиной. Когда смотрю на Егора, жену, на них двоих, привязанных, любящих, понимаю, что женщина и ребенок — особая форма любви. Мужчина может стать частью сокровенного, но не подменить эту любовь своей. Если бы Геля была не так сильна духом, то у нас бы не было этого чудесного мальчика.

— А я вот так умею! — задерживал дыхание и опускал лицо в джакузи. Егор считал до целых трех! У него через неделю день рождения. Надо обсудить с Гелей программу. Можно устроить большой праздник.

— Развлекаетесь? — Ангелина стояла в дверях и загадочно смотрела на нас.

— Ругаться будешь? — поинтересовался с самым невинным видом. Так легко на душе сейчас. Не хочу ссор. Сейчас бы обнять ее, поцеловать губы спелые, в ванную бы с пеной. Я вообще не люблю заниматься любовью в воде, трение не то, но прелюдию такую можно. У Гели такая нежная кожа…

— Не буду, — тряхнула волосами. — Пойду что-нибудь приготовлю.

— Мамоська, мы молзеное ели, кусное.

— До ужина мороженное, ай-яй-яй, — но, кажется, она не злилась.

Ангелина сварила спагетти и сделала мясной соус. Я ждал приглашения за стол. Оно было молчаливым: она поставила мне тарелку, наполнила ее и даже тертый пармезан рядом поставила. Неужели метеорологи передавали потепление?

— Гель, у Егора день рождения скоро. Как праздновать будем?

— В садике в группе будет программа: аниматоры, шары, бумажное шоу, торт.

— Может, закатим праздник в ресторане? — предложил я.

— А кого позовем? Трехлетних карапузов? Или чиновников с пузом?

— Ты права. На пять лет позовем кабинет министров и депутатов, — на полном серьезе ответил. Были мысли позвать родителей, друзей с детьми, правда, таких маленьких в моей компании нет, да и папа вел себя максимально странно. — Может, сходим