Ты – всё (СИ) - Елена Тодорова

Честно? Вариантов нет.

Не представляю, чтобы кто-либо из сотрудниц был способен на такой низкий поступок, как кража бывшей в употреблении косметики.

Да и техперсонал тоже не тронул бы. Я уже оставляла не раз. Забывала в уборной даже золотые украшения. Находила потом ровно там, где оставила. Никто бы не рискнул работой из-за подобной мелочевки.

Чтобы привести себя в порядок в этот раз, приходится серьезно постараться. Леплю на заю пластырь — благо в уборной имеются аптечка и предметы гигиены. Из нее же беру ополаскиватель для рта. Не знаю, сколько раз использую ядрено-мятную жидкость. На нервной почве с треть банки расходую. Застирываю кровь на манжете. Распыляю по блузке освежающий спрей и пробегаюсь по ткани ручным отпаривателем.

Периодически в уборную забегают сотрудницы. Подшучивают над моей маниакальной озабоченностью своей внешностью. Но мне плевать, кто что думает. Я в том тревожном состоянии, когда любое несовершенство в собственном облике способно подорвать эмоциональную плотину. А я этого допустить не могу.

Умываюсь, умываюсь… Макияж остается лишь на глазах.

Надевая блузку, сокрушаюсь из-за того, что нечем закрыть губы. Это расстраивает сильнее всего. Но я слишком брезглива, чтобы просить у кого-то помаду.

Вернувшись в кабинет, достаю из сумки духи. Щедро ими обливаюсь. Лишь после этого более-менее успокаиваюсь.

И снова жду, жду… Нечаев мотается по делам весь день. Весь офис расходится, а его все нет на месте.

Звоню Лиле.

— Ян Романович не сообщал, когда вернется? Мне ждать? Или можно ехать домой? — последнее произношу с надеждой.

А вдруг?

Мне бы эта передышка очень пригодилась!

— Ждать? — теряется Лиля. — А зачем?

— Он должен посмотреть мой план… — начинаю пояснять, пока не понимаю, что это лишнее. — Ладно. Неважно. Сообщите мне, пожалуйста, когда он будет на месте, — кладу трубку раньше, чем она дает согласие.

И снова… Жду, жду, жду… Жду!

Испытываю такое колоссальное напряжение, что кажется, получу отек мозга. Слезы сдерживать все тяжелее.

Мадина Андросова: Ты куда пропала? Я, конечно, понимаю, что ты теперь бизнес-леди, но, может, заедешь? Мы скучаем!

Юния Филатова: Не могу. До сих пор на работе.

Мадина Андросова: Ты там состаришься!

Мадина Андросова: Может, помочь чем-то? Как Нечаев себя ведет?

Судорожно втягиваю воздух. Можно сказать, всхлипываю. Но тут же беру себя в руки. Прижимая к губам руку, быстро пишу ответ.

Юния Филатова: Все нормально.

Мадина Андросова: Забеги хоть на пару минут. Я твои любимые роллы закажу.

Юния Филатова: Постараюсь. Соскучилась по Рокси.

Мадина Андросова: Только по Рокси???

Чудо, но я улыбаюсь.

Юния Филатова: По вам тоже.

Мадина Андросова: Ждем!

Не успеваю отложить телефон, как приходит сообщение от другого абонента.

Илья Нечаев: На пару дней сделаем перерыв, ок? Нужно кое-что решить.

После ультиматума Яна удивлена, что вообще написал. Наверное, еще не в курсе, как старший брат отреагировал на наше общение.

Юния Филатова: Ты узнал, сколько будет стоить покраска?

Илья Нечаев: Пока нет. Должен идти. Свяжемся позже.

Не отвечаю больше.

Поднявшись из-за стола, выхожу в коридор и направляюсь в сторону кухни. Делаю это не только чтобы сменить обстановку и размяться, но и ради того, чтобы реально подкрепиться. Есть не получается. Спасаюсь, как могу. Завариваю крепкий черный чай, кладу в него три полные ложечки сахара и заставляю себя выпить напиток.

Лишь около семи часов вечера, когда я беспокойно рассекаю пространство кабинета, звонит, наконец, Лилия.

Нечаев вызывает меня к себе.

Ну, вот и все… Ожидание закончилось.

Легче ли мне?

Нет. Гораздо хуже!

Если на протяжении всех этих часов мне лишь казалось, что я сойду с ума, то вот сейчас как раз тот момент, когда это происходит.

Обезумев от переживаний, я готовлюсь к незамедлительной атаке. Ведь это он… Он довел меня до края!!! До состояния необоснованного животного страха! До яростной дрожи! До гребаного отчаяния! До бешеной жажды крови!

«Что тебе от меня нужно?!» — все, что я хочу прокричать.

Прокричать так громко, чтобы Ян почувствовал ту боль, которую чувствую я! Чтобы она его разорвала раньше, чем разорвет меня!

Но…

Очутившись в логове хищника, я снова теряюсь.

Как еще реагировать на то, что он говорит???

— Все, как я и предполагал, Юния Алексеевна, — заключает Нечаев лишенным каких-либо эмоций голосом. — Весь ваш план — бессмысленный набор таблиц.

В кабинете полумрак. Горят лишь лампы у входа.

Ян стоит за своим креслом. Несмотря на яркие огни вечернего города, которые через панораму находящихся за его спиной окон сеют по периметру помещения дополнительные блики, выглядит мрачным как никогда.

Из-под густых, черных и угрюмо изогнутых бровей мерцает мнимым гостеприимством ад.

Впервые Нечаев на рабочем месте без пиджака. Более того — отсутствует галстук. Верх рубашки расстегнут. Манжеты закатаны до локтей. В руке, которой он опирается о спинку своего кресла, стакан с янтарной жидкостью.

«Холодно, холодно… Мне очень холодно», — убеждаю себя, когда ощущаю, как вспыхивает кожа лица.

Только бы не допустить всепоглощающего пожара. Я его не переживу.

— Юния Алексеевна, если вы считаете, что, нарисовав в итоговой ячейке красивую сумму, сможете кого-то обмануть, то вы глупее, чем я думал, — толкает сердито, с явным желанием задеть за живое.

Однако я слишком ошарашена, чтобы это сработало.

О чем он говорит? Что за вздор?!

Я прийти в себя не могу!

Нечаев же, сделав большой глоток алкоголя, сгущает вокруг себя тьму. Задерживая на мне свирепый взгляд, с неясной мне безысходностью припечатывает:

— И гораздо сложнее.

То сжимая, то разжимая кулаки, бестолково пялюсь, напрочь утрачивая связь с прошлым и забывая, наконец, кем Ян Нечаев был когда-то.

Нет того парня. Ничего, кроме внешнего сходства, не осталось. Да и то благодаря суровому облику, который он сейчас собой являет, просматривается незначительно.

Именно в этот момент мне становится по-настоящему холодно. Нутро заволакивает инеем. Сердце перестает сокращаться. Тело бьет дрожь. Душа стонет. Глаза заволакивает слезами.

Ощущение, что я распадаюсь на тысячи теней, настолько велико… Чтобы не рехнуться сию секунду, приходится найти одну из зеркальных поверхностей и убедиться, что я выгляжу точно так же, как всегда.

Хорошо. Почти идеально.

Невинно. Почти мило.

Сдержанно. Почти равнодушно.

Где мое сердце? Где?!

Я еще здесь? Или уже умерла?

Я не чувствую пульса… Господи, я не чувствую пульса!

— Ты меня видишь? — выпаливаю в один миг, задушенно обращаясь к тому Яну Нечаеву, которого потеряла.

Но…

Правда в том, что даже когда он является другим, чужим для меня, я хочу его узнать.

Господи… Я ведь и