Сдавайся, колючка! (СИ) - Майер Кристина

Ради приличия я, конечно же, постелила нам в разных спальнях. Интересно, кто из нас первым не выдержит и побежит в соседнюю комнату?  Полезла в сумку за телефоном, я совсем о нем забыла. Там больше десяти пропущенных от отца. Сразу же в голову полезли плохие мысли, спешно перезвонила.

– Папа, что случилось?

– Ты где, Жанна? – голос злой.

– У Азамата, – я ведь его предупреждала,  с чего вдруг допрос?

– У Азамата тебя нет. К бабке своей поехала? Врешь мне! Продолжаешь с ней общаться! – начал кричать он в трубку.

– Может, не будешь на меня орать?

– Буду, предательница! Если бы не штраф из ГИБДД, ты бы продолжала меня обманывать!..

********    ********

Ромул

– Почему слезы на глазах? – вошел без стука в спальню Жанны.

Я слышал, что она на эмоциях громко говорит с отцом. Что там опять произошло? Не хочется портить отношения, но он напрашивается на мужской разговор.

– Он узнал, что я езжу в поселок. Забирает машину, деньги на карманные расходы. Говорит, пусть тебя бабушка обеспечивает.

– Внученька, я же просила ко мне не ездить, – у дверей стояла старушка и тоже плакала, качала печально головой. Жанна сбросила вызов, когда в дверях показалась Анастасия Федоровна. Тяжело было  наблюдать, как она переживает.  – Разве смогу я на свою пенсию тебя выучить?

– Ваши слезы меня огорчают. Прекращайте, – подошел к Жанне и прижал к себе. – Я у вас есть, нет причин переживать, – Анастасия Федоровна подошла и обняла нас. Вроде мои девочки стали успокаиваться…

Отец Жанны перезвонил, я взял трубку из рук Жанны и вышел во двор.

– Доброй ночи, Аркадий Романович, – холодно поздоровался.

– Азамат? Я бы хотел поговорить с Жанной.

Меня бесил его высокомерный тон. Он собирался продолжать ее доводить?  Вспомнил в этот момент своего отца, когда тот обижал Мадину.  Стало плевать на то, что могу испортить с будущим тестем отношения. Колючку не позволю обижать.

– Она расстроена. Ей нужно время, чтобы успокоиться. Если вы в течение двух часов не собираетесь ложиться спать, я предлагаю встретиться и поговорить, – это не было просьбой.

– Мне кажется, наш разговор может подождать до утра, – все еще с недовольством в голосе.

– Не подождет, если вы не хотите окончательно потерять дочь.  

Мое последнее предложение, сказанное жестким тоном, немного его остудило. Аркадий Романович пообещал меня дождаться. Вернулся в дом, женщины напряженно ждали, что я скажу. Оставил телефон на тумбочке и сообщил, что мне нужно съездить в город, утром вернусь.

Девочки в один голос принялись меня отговаривать. Их забота безумно приятна, но я должен решить этот вопрос.

– Ты мне веришь? – поднял за подбородок лицо Жанны, заглянул в глаза.

– Верю, – тихо.

– Все будет хорошо, утром вернусь. Ложись спать и не переживай.

Она вышла меня проводить. Притянул к себе и поцеловал, вложив всю свою любовь. Еще одна ночь порознь. Надеюсь, скоро это изменится.

**** ****

Через два часа я стоял у подъезда дома.  Аркадий Романович спустился во двор. Я  предложил такой вариант, чтобы не разбудить детей.  За два часа он немного успокоился, но продолжал настаивать на том, что дочь поступила некрасиво.

– Ваши отношения с бывшей тещей не должны были касаться Жанны, – не церемонясь, принялся выговаривать ему. –  Вы заставляете выбирать ее между двумя близкими людьми, шантажируете. Не по-мужски это. Бабушка – это связь с мамой, понятно, что она не хочет ее потерять. Вы  должны были понять.

– У нас плохие отношения с бывшей тещей. Винит меня в смерти дочери, а Жанна слушает эту ерунду, – ему явно был неприятен этот разговор. Он цедил слова свозь зубы, но слушал. Значит, не потерян.

– Жанна любит свою бабушку, – повторил я с нажимом. – Если не хотите потерять дочь, измените свое отношение. Гордость тут не советчик.

– Я никогда не приму их общения. Я не выношу эту женщину. Она порочит мое достоинство!  

– Анастасия Федоровна не мешает вам жить. Если бы ее слова влияли на вашу дочь, Жанна бы давно взбунтовалась. Я здесь, потому что меня волнует счастье и спокойствие Жанны. Я устраню любое препятствие, если оно плохо будет сказываться на ней, – это была прямая угроза. –  Если не хотите оказаться на месте бабушки, то не будете изводить дочь. Если бы вы Жанну по-настоящему любили, думали бы о ней, а не о своей обиде и гордости. Знаете, я хотел попросить у вас руки Жанны, но теперь не вижу в этом смысла. Как мужчину я могу постараться вас понять, но как отца не пойму.

– Вот будут свои дети, начнешь судить, – со злостью.

– Поверьте, я буду другим отцом, – твердо произнес. – Раньше Жанне некуда было пойти, она терпела ваших жен, любовниц, инфантильное поведение, – решил все ему высказать, может, задумается. –  Теперь у нее есть я. Не стоит пугать ее лишением денег и машины. Я смогу обеспечить своей женщине достойную жизнь.

«И машину куплю, когда она докажет, что  безопасно водит», – добавил про себя.

– Она пока не твоя женщина.

– Это легко исправить. Вы можете  теперь и меня ненавидеть, я ведь сказал вам правду в лицо, но не забывайте, что вы отец прекрасной дочери. И жизнь непредсказуемая штука, мы не знаем, что нас ждет завтра.

Это все, что я хотел ему сказать, продолжать разговор не видел смысла.

– Мне не понравился тон, которым ты со мной общался, но я могу понять. Ты любишь Жанну и защищаешь ее. Время все расставит на свои места. Всего доброго, – он покинул салон автомобиля.

– И  вам.

Переночевал в городе, не хотел будить Жанну и Анастасию Федоровну. Утром заехал в ювелирный салон и двинулся дальше в поселок.

Они на кухне пили чай, когда я вошел в дом. Колючка сидела на стуле в толстом свитере и шерстяных носках на голые ноги.  Обрадовались, когда меня увидели. Кинулись обнимать. 

– Что сказал отец? – когда волна радости улеглась.

– Ему нужно время, – не стал говорить ей правду. Хотя очень надеялся, он одумается.

– Понятно…  – грустно протянула Жанна.

– А мне время не нужно, я уверен в своих чувствах. Ты выйдешь за меня? – достал из внутреннего кармана куртки и протянул ей  кольцо. Анастасия Федоровна прикрыла рукой рот, который от удивления раскрылся, по старческим щекам потекли слезы. – Я люблю тебя, колючка…

– Да…  да, да!!!

Эпилог

Жанна

Прошло три года

Несколько недель назад выяснилось, что я беременна. Правильно говорят – стопроцентной защиты не дает ни один метод контрацепции. Купить тест мне подсказала Маша, у которой почти в одно время со мной появились две заветные полоски. Тошнота и головокружение – это не из-за стресса, как я думала, а из-за пузожителя, о котором мы мечтали, но планировали его родить чуть позже.

Мы с Машей почти одновременно узнали, что беременны. У нее в четырнадцать недель плоский живот, а у меня в двенадцать округлился настолько, будто я на пятом месяце беременности. Что-то я по этому поводу очень переживаю, но стараюсь не показывать вида. Сделаем сегодня УЗИ, все станет понятно. Главное, чтобы малыш был здоровым. Азамат скоро должен за мной заехать, и мы поедем в клинику.  

Спустилась во двор, чтобы постоять немного на свежем воздухе. В квартире духота, а кондиционеры Ромул не позволяет включать, чтобы я не заболела. Стояла у подъезда и ждала мужа, который запретил мне садиться за руль, пока не рожу. Вдруг за рулем сознание потеряю или мне плохо станет. 

Трясется надо мной, будто я хрустальная и могу разбиться. Азамата я порой не узнаю. Он ведь педиатр, столько детей через него прошло, была уверена: новость о  моей беременности  воспримет спокойно, а он? Так радовался, будто ничего в жизни так не желал, как нашего малыша. И до сих пор радуется. Этот кроха в моем животе совсем маленький, но его уже любят и ждут. Не только мы, но и бабушка, Мадина, родители Азамата, мои братья и Оля. Даже отец рад за меня, по крайней мере он так говорит.