Валентина Седлова - Просто Лиза

— Они просто не знают, что я еще жив и вполне дееспособен. Понимаешь, к чему я веду? Они считают, что Лиза — единоличная хозяйка квартиры. И про Лизу они как раз знают очень многое, поскольку несколько месяцев подряд расспрашивали на этот предмет наших дальних родственников.

— А родственники — что, совсем с катушек слетели, такие вещи кому попало рассказывать?

— Ну, там долгая история. Хоть и не хотел мужик, брат моей невестки, о том говорить, да я тоже не дурак, сам все из его намеков да недоговорок понял. Баба его позавидовала сестре мужа, пожалилась на то соседке, и понеслось. А, не о них сейчас речь. В общем, как я это себе думаю: парочка авантюристов без стыда и совести заявилась к Лизе. Представилась ее родственниками. А мы с ними близких отношений никогда не поддерживали, невестке моей не до того было. Поэтому Лиза, конечно же, никого из них в лицо не знает. Ну, родственники и родственники. Она впустила их к себе, после чего обманным путем ее вывели из игры.

— Каким же образом?

— Судя по всему, опоили. Как мне удалось выяснить, мошенники перед поездкой сюда специально купили сладкого красного вина. Подозреваю, что именно в него и была подмешана отрава.

— Что дальше?

— В квартире Лизы нет. Это мы с ее друзьями сразу же проверили. По непроверенным, но на мой взгляд надежным сведениям, у одного из оккупантов в Подмосковье в какой-то глухой деревне живет бабка. Только не родная, а какая-то там двоюродная. И я полагаю, что Лизу держат именно там. Больше просто негде. Слишком мало у них времени было, чтобы другой вариант найти.

— Так что требуется от меня?

— Мы все очень переживаем за Лизу, и боюсь, первым не выдержит ее жених. Пойдет и размажет эту парочку по стенам, как повидло. А этого допустить никак нельзя. И парня подставим, и Лизу не найдем. Пока что мы держим оккупантов под плотным наблюдением, но кроме неудачного похода к юристу и посещения вещевого магазина ничего не засекли. Нам надо их слегка пугнуть. Но грамотно. Чтобы они в панике не сбежали с квартиры от греха подальше, а отправились посылать весточку этой своей родственнице. Тут-то мы ее адресочек и узнаем, и нагрянем туда всей командой.

— А в милицию почему обратиться не хочешь? Уже сегодня бы приехали и повязали твоих оккупантов. Не надоело еще в юных разведчиков играть?

— А ты мне дашь гарантию, что эта парочка себя с потрохами сдаст и про местонахождение Лизы расскажет? Я бы на их месте держал язык за зубами, чтоб за решетку не сесть. У них сейчас, между прочим, в качестве отмазки действует очень гладкая история о том, что Лиза уехала к жениху, а их пустила к себе ненадолго пожить. Ну, заодно и за квартирой приглядеть.

— М-да. Тогда бы я тоже молчал на их месте.

— Теперь-то понимаешь?! Ну, продержите вы их в обезьяннике, сколько по закону можно, а потом и отпустите на волю за недоказанностью и отсутствием улик. Они вещички соберут, и поминай, как звали. А мне на них наплевать, мне Лизу целой и здоровой вернуть надо. Вот если мой план не сработает, тогда и придет время в милицию заявления писать. А пока, извини, нет.

— Ладно. Так что конкретно от меня требуется?…

В беседке по-прежнему сидели четверо: Тема с Машкой и Алексей с Сашей. Ничего не говорили, просто сидели и смотрели, кто в пол, а кто во дворы. Расходиться не хотелось, хотя было совершенно ясно, что Балобановы сегодня вечером никуда из дома не выйдут. Разве что в ближайший ларек за пивом и сигаретами.

Первой заметила Матвея Яковлевича Машка.

— Смотрите! Наш главнокомандующий возвращается! Сейчас скажет, удалось ли ему сделать то, что он хотел.

Все встрепенулись и посмотрели туда, куда указывала Машка. По направлению к беседке действительно шел Матвей Яковлевич. Шел неторопливо, словно человек после удачного, но тяжелого рабочего дня.

— Ну, как там у вас? Получилось? — спросил Леша, как только Матвей вошел в беседку.

— Да, я договорился с кем надо. Значит, так: завтра ровно в девять утра к Балобановым придут с проверкой. Придет местный участковый, которому якобы поступил сигнал от жителей, что в квартире организован притон. Он дотошно проверит все документы, задаст им кое-какие вопросы и аккуратно припугнет. Если я правильно все рассчитал, примерно в десять утра Балобановы либо лично отправятся навещать Лизу. Либо пошлют весточку туда, где ее содержат. Тут-то мы их и накроем.

— Ох, давно у меня на них кулаки чешутся! Вот завтра оторвусь!

— Алексей, я, видимо, неправильно выразился. Трогать мы их пока, я подчеркиваю — пока не будем. Все, что нам требуется от них — это адрес. Адрес, где сейчас находится Лиза. А уж когда мы ее вернем, тогда и будем вместе решать, что делать с Балобановыми. Все понятно?

— Не совсем, — вступил в разговор Саша. — А что мы будем делать, если они никому ничего отправлять не будут, а сами поедут к Лизе?

— О, хорошо, что напомнил. А то у меня это совсем из головы вылетело. Помнишь, ты говорил, что родители могут помочь автотранспортом?

— Да. Отец каждый день спрашивает, не нужна ли его помощь.

— Отлично. Передай ему, чтобы он был здесь… да, к десяти утра. Пусть припаркуется где-нибудь в тенечке и ждет, пока мы подойдем. Да, Саш, не подскажешь: у отца машина большая? А то боюсь, кому-то из нас придется обратно своим ходом возвращаться.

— Думаю, в этом нет необходимости. Раз так, батя «Газель» возьмет. У нас же две машины: для города и для дачи. Не все ли равно, на какой ехать. На большой, так на большой.

— А если Балобановы к своим родственникам на общественном транспорте махнут? — спросила Машка.

— Тогда разделяемся. Двое плотно садятся им на хвост и отзваниваются остальным, куда едут. Мы параллельно с небольшим отставанием едем за вами на машине. На месте встречаемся.

— А зачем тогда разделяться? — спросил Тема.

— Мы не знаем, в каком состоянии находится Лиза. И вполне вероятно, общественный транспорт для нее сейчас противопоказан. Плюс мало шансов, что с той деревней или селом, в котором содержится Лиза, есть нормальное автобусное сообщение. Про электрички я вообще не упоминаю. Так что машина будет нам очень кстати.

— Да, логично, — согласился Тема.

— А теперь, как самый старый и опытный, отправляю вас всех по домам. Завтра будет трудный день, и, возможно, завтра мы снова увидим Лизу. Если, конечно, не произойдет никаких сбоев. Так что хорошенько отоспитесь, и жду вас на этом же месте к девяти — девяти тридцати. Все, проваливайте, молодежь!

Поднялись все, кроме Алексея.

— А ты чего? — спросил его Саша.

— Я здесь останусь. Я так решил. Пожалуйста, не отговаривайте меня. Я все равно не засну, пока Лиза не найдена. Вы хоть это понимаете?