Музы и мелодии - Ребекка Яррос

class="p">Внутри все перевернулось. Пока Никсон держал свое слово, но как долго это продлиться, когда меня уже не будет рядом на каждом выступлении?

— Меня это не волнует, — ответил он Крису, но смотрел прямо на меня.

— Ладно. Она необычная, если это имеет значение. Намного старше, — добавил Крис.

— Все равно не интересно, — ответил Никсон.

Меня немного отпустило беспокойство.

— Я не бросаю тебя, — тихо сказала я, отталкиваясь от стойки.

— Побудешь еще пару месяцев, — парировал он, стягивая рубашку через голову и бросая ее на диван.

У меня пересохло во рту при виде знакомых, четко очерченных линий его татуировок.

— Ты же знал, что Бен приставил меня к тебе до февральских выступлений. И ты не хотел, чтобы я была рядом с тобой.

— Тогда ты мне не нравилась! — он подошел ко мне. — Когда ты собиралась мне сказать?

— А сейчас, значит, нравлюсь? — спросила я в ответ. — Я собиралась сказать тебе, когда Бен — мой босс — разрешит.

— Ты мне очень нравишься, Зои. Однажды, возможно, ты начнешь в это верить.

Я вздернула подбородок.

— Ты просто хочешь меня. Есть разница.

Он склонил голову набок и окинул меня горящим взглядом, явно оценивая мое тело. Я не обратила внимания на то, как напряглась моя грудь и закипела кровь.

— Спойлер: я всегда тебя хотел. Годами мечтал о том, чтобы снять с тебя эти платья.

Я открыла рот от удивления. Никсон этим воспользовался, наклонил голову и коснулся моих губ.

— Ты не собираешься сказать мне то же самое?

— Я никогда не видела тебя в платье.

Он ухмыльнулся.

— Не умничай.

— Каждая женщина, которую я знаю, хочет тебя, — прошептала я. — Ты попадаешь в список всех завидных женихов. Ты самый сексуальный мужчина. Самый популярный музыкант. Ты прекрасно осознаешь свою привлекательность.

— Мне насрать, чего хотят все остальные женщины. Я спрашиваю тебя. — Он зажал мою нижнюю губу и царапнул зубами.

— Я хотела тебя с того самого дня, как встретила, — призналась я торопливым шепотом.

Никсон расплылся в улыбке.

— Хорошо. Приятно осознавать, что в этом вопросе мы на равных. — Он резко повернулся и сдернул с вешалки рубашку, которую вот уже пару лет не надевал на выступления.

— Проводишь меня на сцену, Шеннон?

Шеннон.

— Конечно.

Он закинул за спину свою любимую гитару Les Paul и открыл дверь.

— Они все ваши, — он махнул рабочим сцены, которые начали привычный ритуал доставки остальных гитар на сцену.

Никсон придержал для меня дверь, а затем пошел рядом, положив руку мне на поясницу.

Где ей и положено быть.

— Я все еще зол на тебя, — прошептал он мне на ухо и помахал фанату с пропуском за кулисы, который во все глаза пялился на него.

Я повернулась, и мы оказались близко друг к другу. Очень близко, учитывая, что были уже не одни.

— Но ты все еще хочешь меня.

У него дернулась челюсть.

— Никсон! — пронзительно закричала женщина позади.

В этом не было ничего необычного, но рука Никсона на моей спине напряглась.

— Никсон! Пожалуйста! — продолжала кричать она.

Мы одновременно повернулись и увидели блондинку средних лет, которая пыталась прорваться мимо охраны.

— Выступление еще не началось, а тут уже шоу, — съязвила Куинн, выходя из своей гримерки и присоединяясь к нам.

Взгляд у Никсона стал жестче, когда он уставился на кричащую фанатку.

— Никсон! — завопила она, когда Крис обхватил ее за талию, не давая броситься к нам.

Что-то в этой женщине щекотало память, но я не понимала, что именно. У службы безопасности был список «бешеных» фанатов, и если бы она была одной из них, то ее бы сюда не пропустили.

— Никс? — спросил Крис, уклоняясь от ее молотящих кулаков.

— Не волнует, — ответил Никсон, его голос был таким же холодным, как взгляд.

Он развернул нас и повел дальше. Но был так напряжен, что, наверное, мог сломаться, не дойдя до сцены.

Джонас вышел из своей гримерки, к большому удовольствию группы фанатов, собравшихся в коридоре. Никсон расслабился, когда все трое остановилось, чтобы раздать автографы и сфотографироваться. Одна девушка предложила Никсону расписаться прямо на ней. Меня тут же бросило в жар. Я пощупала лоб, чтобы проверить, не поднялась ли температура. Так оно и было: я сгорала от ревности. Я не хотела, чтобы он прикасался к ней или к любой другой женщине. Я хотела, чтобы он был моим.

Я вздохнула с облегчением, когда Никсон поставил роспись на ее ладони.

Куинн перевела взгляд с Никсона на меня, приподняла бровь и скривила губы.

Она была права, я влипла. Я хотела Никсона больше, чем на пару месяцев. Где-то между его пентхаусом в Сиэтле и ранчо в Колорадо, между частными самолетами, гримерками и маминой кухней я влюбилась в него. Неудивительно, что я была готова нарушить все правила.

— Все еще не надумала бежать от него? — тихо спросила Куинн, подходя ко мне.

— Уже слишком поздно, — прошептала я.

Ее глаза вспыхнули, а плечи напряглись, когда она снова перевела взгляд с Никсона на меня, словно это напряженное, потрескивающее пространство между нами было осязаемым.

— Боже, помоги нам всем.

— Все будет хорошо, — ответила я, убеждая в первую очередь себя, и пыталась улыбнуться, когда Никсон и Джонас закончили.

— Теперь твоя главная цель не утонуть, и найти место повыше, где в случае чего можно спастись. Это единственный способ выжить с ним, — быстро и тихо предупредила она, когда парни направились в нашу сторону.

— Дальше я не пойду, — сказала я Никсону, который на взгляд обычного зрителя казался спокойным и собранным, но я-то знала, что это не так. Эта маленькая искорка паники в его глазах, сжатая челюсть, щелчки по костяшкам пальцев... Он определенно был не в порядке.

И это была моя вина. Я должна была рассказать ему о сделке с Беном.

Неужели я все испортила до того, как у нас появился шанс попробовать?

— Увидимся после шоу.

Я поймала его за руку, когда Куинн и Джонас уже отвернулись, а затем