Смертельная клятва - М. Джеймс

К пяти часам Каин все еще не написал. Я снова принимаю душ, замечая маленькую красную метку у основания горла, которая, должно быть, осталась от его рта прошлой ночью, и снова надеваю джинсы и свитер с рисунком подсолнухов. Мари спешит забрать меня, и как только я сажусь в ее минивэн, она замечает отметину на моей шее.

— Еще одно страстное свидание? — Спрашивает она с ухмылкой, и если бы у меня было какое-то намерение солгать, оно мгновенно пропало бы, когда мое лицо так вспыхнуло бы. — Хорошо, это да.

Я киваю, тяжело сглатывая.

— Да, мы пошли в закусочную поужинать. И бар. Он показал мне, как танцевать в линию.

Мари издает взволнованный звук, слегка подпрыгивая на водительском сиденье и поворачивая к дому Синди.

— Да! Я так рада за тебя. Ты собираешься увидеть его снова? И как ты это получила? — Она указывает на мою шею, и я чувствую, как цвет моего лица становится глубже. — Вы двое…

Мне удается кивнуть, мое горло слишком сжимается от нервного смущения, чтобы что-то сказать, и Мари вскрикивает.

— Боже мой, ты должна мне все рассказать. Но подожди, пока мы не доберемся до книжного клуба. Остальные тоже захотят об этом услышать.

Я немного съеживаюсь на своем месте, мой пульс подскакивает в горле при мысли о том, что меня окружают все эти женщины, которых я едва знаю, жаждущие подробностей сексуальной жизни, которую я едва начала. Для меня это странно: женщины, которых я знала еще в Чикаго, которые были частью моей группы друзей или вращались вокруг них, не хотели рассказывать о своем опыте общения со своими мужьями. Не было ничего хорошего или интересного для обсуждения, не было ощущения стремления поделиться секретами. Их мужья были выбраны для них без всякой мысли о желании или привязанности, и они не были довольны физической стороной вещей. Мимо этого нужно было проходить мимо, а не взволнованно шептаться.

— Я не думаю, что Синди захочет об этом слышать, — выговариваю я, обхватывая пальцами подол рукавов. — Она не выглядела слишком счастливой, когда мы в последний раз болтали об этом.

— Это потому, что она ревнует. — Мари машет рукой. — Но это не значит, что она не хочет знать все секреты. — Она усмехается. — Она любит сплетничать, только потому, что ей хочется, чтобы это была о ней.

Я не так уверена. Но это не имеет значения, потому что зоркий глаз Дафны замечает отметину на моей шее, как только мы входим, и сразу же возникает шум, требующий подробностей. Я не знаю, насколько мне хочется поделиться. Но опять же, какой смысл держать это при себе? Это то, что делают нормальные люди, напоминаю я себе и пытаюсь подавить свое смущение, когда мне задают вопросы.

— Мы сошлись на полпути, после того как несколько ночей назад мы сходили в закусочную и бар «Ворона», — говорю я им, мои пальцы крепко сжимают кружку горячего сидра. — Но сейчас это было действительно здорово, — признаюсь я на выдохе, и Дафна нетерпеливо ухмыляется.

— По шкале того, сколько раз он заставлял тебя кончать, насколько это было хорошо? — Спрашивает она, когда Мари наклоняется и шлепает ее.

— Дафна.

— Что? Я хочу знать. Он просто так выглядит или у него есть язык, чтобы это подтвердить? — Она шевелит своим, и я ловлю себя на том, что невольно смеюсь.

— Дважды, — признаюсь я. — И дважды прошлой ночью, когда мы прошли весь путь до конца.

— До конца, — Синди удивляется. — Ты говоришь так, будто учишься в старшей школе, Сабрина. У тебя же это не был первый раз?

Я бледнею, слыша язвительность в ее словах, и знаю, что все замечают, как я вздрагиваю в ответ. Я была готова сказать, что да, рассказать этим женщинам о своем первом разе так, как никогда бы не рассказала в своей старой жизни, но едкий комментарий Синди заставляет меня задуматься, хочу ли я вообще это делать.

— Сабрина, — мягко говорит Мари, и когда я смотрю на нее, я впервые с тех пор, как Колдуэлл бросил меня в этом городе, понимаю, что у меня здесь есть друг. Синди смотрит на меня с нескрываемой ревностью, а Дафна смотрит на меня с жадным желанием узнать больше, и этот взгляд в разной степени отражается в глазах других женщин, сидящих вокруг нас. Но лицо Мари мягкое, открытое, она беспокоится за меня. — Это был твой первый раз?

Что-то горит у меня в горле. Я быстро киваю, понимая, что сдерживаю слезы. Но я не хочу плакать. Не перед Синди, которой, я знаю, это понравилось бы.

— Да, — выговариваю я немного хриплым голосом. — Кажется, я уже упоминала, что до переезда сюда я жила достаточно в консервативной семье. Я делаю все это впервые. Все это. — Я тяжело сглатываю. — Это было действительно хорошо.

— Ты уверена? — Спрашивает Мари все еще мягким голосом, в котором есть сестринская нотка или, может быть, материнская. — Он не причинил тебе вреда или…

При этом мое лицо краснеет. Да, но мне понравилось, я не могу здесь об этом сказать. Я вообще не могу себе представить, чтобы это сказала, я даже не могу признаться Каину, как сильно мне нравится то, что он со мной делает. Я с трудом могу признаться в этом и себе.

Синди все еще смотрит на меня через круг диванов и стульев с ревнивым блеском в глазах. Дафна откашливается в явной попытке вернуть всех к причине, по которой мы на самом деле здесь.

— Итак, все уже ознакомились с главами, на которых мы должны быть к сегодняшнему моменту? — Спрашивает она, и ропот согласия по комнате отвлекает всеобщее внимание от меня и сплетен о том, что случилось с Каином.

По дороге домой Мари расспрашивает еще немного, но я уверяю ее, что Каин меня не обидел, и это было хорошо.

— Однако он не остался на ночь, — медленно говорю я, задаваясь вопросом, может ли она дать мне хоть какое-то представление об этом. Это было последнее, в чем мне хотелось признаться на встрече книжного клуба, учитывая, как прошел разговор, но я чувствую, что могу рассказать Мари. Что еще раз заставляет меня почувствовать, что, возможно, у меня здесь все-таки есть друг.

Рот Мари кривится, когда она сворачивает на подъездную дорожку.

— Может быть, он просто напуган, — говорит она наконец. — Мужчины не умеют