Продайся мне - Анастасия Соловьева

не доверял, поэтому мы пользовались только презервативами. Я чётко помню, что каждый наш секс был защищён. Так что это не беременность, а просто гормональный сбой какой-то на фоне постоянного стресса. Такое же бывает, правда?

Похолодевшими пальцами я захожу в интернет и читаю однотипные статьи. Пишут, что в норме у женщин могут случаться задержки до семи и даже до девяти дней. Значит, я просто попала в число этих счастливиц, ребёнок тут совершенно ни при чём. Надо купить тест и окончательно убедиться в том, что беременности нет.

Меня знобит. Растираю плечи ладонями, закусив губу, смотрю в окно, но картинка расплывается, она нечёткая и рваная. Мы с Назаром всегда предохранялись. Я помню. Точно помню. Он использовал презерватив даже в тот раз, когда без спросу взял меня сонную. Так ведь? Боже! Не хочу возвращаться в ту ужасную ночь, но я должна, должна.

Мысли сбиваются в кучу, слабостью окатывает каждую мышцу. Я еле сижу, мне хочется упасть, свернуться в клубочек и потерять сознание, лишь бы только не думать о том, что сделал Назар. Он занялся со мной сексом, наплевав на мои возражения. Я ведь не хотела, я устала и ничего не соображала. А он воспользовался мной. Грубо, эгоистично, потребительски. Потом ещё и ржал, когда я посмела возмутиться.

Неужели это было насилие? И точно ли он тогда предохранялся?

Как назло, к горлу подкатывает тошнота. Я быстро вскакиваю и бегу в туалет, где меня выворачивает недавно выпитым капучино. Умываю лицо, пытаюсь расчесать пальцами растрёпанные волосы. Выгляжу просто кошмарно: красные глаза с расширенными зрачками, бледные обкусанные губы, поникшие плечи.

Достав из сумки освежитель для полости рта, я щедро его распыляю, чтобы избавиться от неприятного привкуса. Помогает. Можно представить, что ничего кошмарного не случилось, я всё та же Илана, у которой есть планы на будущее.

Надо купить тест. Срочно. Я должна знать правду. Вдруг мне больше не светит желанная свобода?

На выходе я сталкиваюсь с Дамиром. Он словно лучик света в тёмном царстве моих тревог. По телу тут же разносится горячая дрожь, губы сами расплываются в улыбке. Несмотря ни на что, я очень рада его видеть. Даже на душе становится чуточку легче.

— Привет, — здороваюсь с ним и отвожу взгляд. — Ты быстро.

— Здравствуй, — он берёт меня за руку, наклоняется и целует в губы.

Он прикасается ко мне с такой ощутимой нежностью, что в груди затягивается кровоточащая рана. И мир снова обретает краски. Обнимаю Дамира за плечи и пылко отвечаю на невинный поцелуй. Меня тяготит неизвестность, но я хочу урвать себе несколько часов счастья. Тест сделаю вечером, никуда он не сбежит.

— Ты в порядке? — прищурившись, спрашивает Дамир. В его голосе сквозит беспокойство, отчего я невольно улыбаюсь. Ему не плевать. Он волнуется, он чувствует меня.

— Много событий произошло за один день. Переезд, тяжёлый разговор с мамой, встреча с риелтором.

И задержка, о которой я ничего тебе не скажу, — добавляю про себя. Дамир не должен знать о моих проблемах. Зачем тревожить его лишний раз? К тому же моя беременность будет означать конец всему. Ни один нормальный мужчина не потерпит ребёнка от другого. Это всем известно.

— Присмотрела квартиру? — мы садимся в машину и куда-то едем. Я не спрашиваю, где мы будем ужинать, это ведь совсем не важно. Главное, что мы вместе. Пока что.

Внутри меня бушует настоящий ураган: в висках давит, сердце болезненно покалывает, в животе неуютно и тяжело. Я не буду думать о задержке, не буду!

— Да, мне пригляделась одна квартира, возле набережной. Через недельку позвоню риелтору, — отвечаю на вопрос Дамира, когда пауза слишком затягивается и он начинает странно на меня посматривать.

— Почему через неделю?

Опускаю глаза на свои сцепленные в замок руки. Правда тяжело мне даётся, но я очень стараюсь.

— Потому что аванса не хватит. Жильё дорогое.

— Понял, — кивает Дамир.

И больше ничего. Он не предлагает свою помощь, не расспрашивает меня о деньгах. Как же здорово! Я не хочу говорить о своём финансовом положении. Дамир умный, и так всё прекрасно понимает. Раньше меня обеспечивал Назар, а теперь я могу полагаться только на собственные силы.

Спустя десять минут мы заходим в ресторан итальянской кухни. Играет приятная музыка, официант в чёрно-белой форме принимает заказ. Я выбираю пасту с морепродуктами и зелёный чай.

— Может, вина? — улыбнувшись, интересуется Дамир.

Я прячу под столом дрожащие пальцы, с трудом выталкиваю из себя отказ:

— Нет, сегодня не хочется, — бессовестно вру. На самом деле я бы с удовольствием выпила красного вина, но нельзя. Вдруг внутри меня уже зародилась новая жизнь?

Дамир снова реагирует нормально: не давит, не уговаривает, лишних вопросов не задаёт. Кажется, я с каждой секундой влюбляюсь в него всё сильнее. Умный, красивый, честный, галантный. Не представляю, как дальше жить без него. Лишь бы это был гормональный сбой! Каких богов молить о таком подарке?

— Илана, ты можешь поделиться со мной своими тревогами. Я же вижу, что ты подавлена, — говорит Дамир, когда я отодвигаю от себя тарелку с недоеденной пастой. Аппетита совсем нет.

Проталкиваю внутрь безрассудное желание обо всём рассказать Дамиру. Это испортит наши хрупкие отношения. Он моментально от меня откажется.

— Голова болит. Прости, — неловко оправдываюсь я и снова прячу взгляд, потому что в карих глазах мелькает недоверие.

Он молчит, а я с каждой секундой нервничаю сильнее. Ладони мокрые, в носу щиплет. Признание уже готово сорваться с моих губ, когда Дамир зовёт официанта и просит счёт.

Внутри что-то обрывается. Он нахмуренный и серьёзный, в тёмных глазах нет былой теплоты. Мы словно отдаляемся друг от друга, между нами вырастает невидимая стена, и в этом только моя вина.

— Переночуешь у меня? — в его бархатном голосе вновь слышится тревога, а цепкий взгляд ни на секунду не покидает моё лицо.

Я отчаянно бросаюсь в его объятия и целую, целую так сильно, что в лёгких начинает жечь, а губы становятся слишком чувствительными. Оторвавшись от Дамира, мотаю головой и шепчу:

— Нет, я у мамы останусь. Извини.