Измена. Он не твой - Яна Мосар

Потому что ты – мама. А мама все выдержит.

А вечером, когда прихожу домой, чувствую, как ноет низ живота.

Глава 38

Я лежу на кровати, свернувшись калачиком, и держу руку на животе. Тянет. Не сильно, но с каждым часом как будто все ощутимей. Это не те легкие покалывания, что были раньше. Это что-то другое. Страх подкрадывается тихо, как вор. Я глажу себя по животу, будто могу унять боль прикосновением. Но не получается.

Катя садится рядом и начинает дергать меня за руку.

– Мам, давай поиграем? Ну, пожалуйста! Или куколке сошьем новое платье.

– Кать, мне правда нехорошо сейчас, давай чуть позже...

– Тогда почитай! Ну, мааам, почитай сказку! Маленькую!

Я закрываю глаза, пытаюсь не сорваться.

Катя убегает на пару минут, потом идет с зайцем подмышкой.

– Мам, я хочу кушать! Сваришь макарошки?

Я встаю, еле передвигаю ноги. Ставлю воду. Руки дрожат. Катя скачет рядом, тянет меня за кофту.

– Катюш, я пока тебя несла устала. Маме плохо.

Маме говорить не хочется, она и так за сердце хватается от каждой ерунды. Папа сразу в панику. К подруге… теперь уже ее нет. А больше… больше никого. Только Ярослав остается.

Я не выдерживаю. Сажусь за стол и беру телефон. Набираю Ярослава. Первый гудок. Второй. На третьем он берет трубку.

– Да?

– Привет, – голос срывается, и я с трудом сдерживаю слезы.

– Даш, все нормально?

– Слушай, можешь приехать? Мне... нехорошо. Я устала и хочу полежать, а Катя... она не дает мне покоя, я не справляюсь.

Молчание. Только его дыхание в трубке.

– Минут двадцать подожди. Надо что-то купить в магазине?

– Я не знаю. Я просто хочу отдохнуть. Наверное, нет.

– Я понял.

Я отключаюсь и облокачиваюсь на спинку дивана. Катя вдруг замирает, смотрит на меня с испугом.

– Мама, ты что, плачешь?

– Нет, солнышко. Просто мне нужно немного отдохнуть. Совсем чуть-чуть. Хорошо? Сейчас папа приедет и поиграет с тобой.

– Ура.

Она уже садится у окна и ждет его.

Я варю макарошки. Он же тоже захочет поесть. Но на большее сил нет.

Он приезжает даже быстрее.

– Папа! Папочка! – кричит наконец Катюша, когда видит его машину. – Папа! – хлопает довольно.

Она так любит его. Так всегда ждет.

Я поднимаюсь и тоже смотрю, как паркуется, достает из багажника пакет с продуктами. Идет к нашему подъезду.

Даже не звонит – просто открывает дверь своим ключом и входит.

Катя встречает его первым.

Подхватывает на руки и целует в щеку.

– Ты чего ходишь? – строго мне. – Иди, ложись.

– Там макароны… – киваю на кухню.

– Я доварю. Иди, быстро.

Послушно иду и ложусь, натягивая на себя плед.

Они там что-то орудуют с Катей. Мелкая шелестит пакетом.

Ярослав моет руки и идет ко мне.

– Где болит? – садится рядом, кладет руку мне на лоб, потом на живот. – Ты пила что-нибудь? Ела?

– Ничего. Лежала просто. Не сильно…

Я не хочу ему пока говорить про беременность.

– Просто живот крутит и подташнивает.

Наклоняется ко мне и целует в лоб.

– Ты что-нибудь хочешь? Принести?

– Чая сделай, с ромашкой. Там пакетики…

– Я найду.

Он кивает. Поднимается, уходит на кухню. Через пару минуту возвращается с чашкой ромашкового чая.

– Отдыхай, – прикрывает дверь, чтобы мне не мешать.

Катя что-то ему трещит о принцессах. А Яр ей о драконах.

Теперь спокойно и не так страшно.

Если что-то пойдет не так – есть он. Всегда рядом. Не подведет.

На кухне смех и звуки посуды.

– Пап, а что мы будем кушать? – спрашивает Катя, заглядывая в холодильник.

– Что-то очень вкусное, – уверенно отвечает Ярослав.

– Я маме покажу! – кричит из кухни.

– Подожди, – останавливает ее, – мама отдыхает. Давай ей сюрприз сделаем.

– Давай!

– Так, моя принцесса, теперь ты главный повар. Держи венчик, начинаем волшебство!

открываю глаза, когда слышу мелкие шаги.

Катя заглядывает ко мне. Волосы и щеки припорошены мукой. Но она выглядит такой счастливой, что я невольно начинаю улыбаться.

– Мне делаем тебе сюпиз!

– Хорошо.

– Пап, надо моко?

– Точно! Самая внимательная повариха! – смеется он, и от этого звука у меня внутри что-то мягко и нежно дрожит.

– Ой, папочка, прости, я нечаянно!

Что-то разлили.

– Ничего страшного, – улыбается он и подмигивает ей. – Теперь я буду очень вкусным папой!

Они хохочут и пекут блины. А мне становится так тепло и душевно.

Наконец, заканчивают и Катя с подносом гордо шагает впереди. Ярослав внимательно контролирует процесс позади. Они такие похожие, родные и близкие.

– Мамочка, это тебе! Не болей!

– Спасибо, моя хорошая, – глажу ее по щеке, вытирая следы муки.

– А блины папа пек, я только помогала. Но муку я сама рассыпала, – признается она, смеясь.

Ярослав улыбается, ставит поднос передо мной и заботливо поправляет плед.

– Как ты? – тихо спрашивает он, присаживаясь рядом.

– Лучше, – улыбаюсь я, ловя его теплый взгляд. – У тебя рубашка вымазалась. Давай снимай, я закину в стирку, – предлагаю я.

– Я сам, – быстро отвечает он, но, заметив мой взгляд, усмехается и расстегивает пуговицы. – Не поднимайся.

Я смотрю на него, ощущая как внутри все привычно сладко сжимается. Он заботливо помогает мне сесть поудобнее, поправляет подушку, следит за каждым моим движением. И это так ценно и дорого.

Когда Катя убегает смотреть мультфильмы, Ярослав садится ближе.

– Даш, может, все-таки в больницу съездим? – тихо предлагает он, внимательно заглядывая мне в глаза. – Мне не нравится, как ты себя чувствуешь.

Я вижу его волнение, такую искреннюю тревогу и готовность сделать все, лишь бы мне стало лучше.

– Ничего страшного. Останешься у нас сегодня?

Он кивает, нежно целуя мою ладонь.

– Конечно. Сколько потребуется.

Я прислоняюсь головой к его плечу, вдыхая его запах. И понимаю, что рядом с ним я всегда буду в безопасности. Что бы ни случилось.

Ночь в полудреме. Вроде уже не тянет так, но я все равно боюсь, что что-то может пойти не так.

Просыпаюсь от того, что кто-то тихо заходит в комнату. Это Ярослав. В полутьме он подходит ближе, наклоняется надо мной, чуть касается пальцами моего лба теплой рукой.

Дергаюсь.

–