Отпуск в лотерею - Татьяна Рябинина

- В смысле? – я даже растерялась от такого неожиданного разворота темы.

- В прямом. Муж, друг… не знаю.

- Нет у меня никого. Жили вместе с одним, но расстались. А у тебя? - почему бы не воспользоваться мутацией? Не я ведь начала разговор.

- У меня есть девушка, - глядя в бокал вина, мрачно сказал Ник. - Точнее, я уже не уверен, что она есть.

- Это как?

- Ну… у нас все было плохо, мы решили встать на паузу. Чтобы подумать. Что дальше. И вот теперь мне кажется, что дальше – ничего.

- Понятно…

Надо было срочно ховаться. Чтобы не назадавать случайно всяких лишних вопросов. В общем и целом, это все равно ничего не меняло, но тут вышло как с Максом. Ник тоже получил сотню бонусных очков за то, что признался.

Мне, конечно, было страшно интересно, что подтолкнуло его к такому если еще не решению, то предположению. О том, что девушки больше нет. Или кто? Но спрашивать точно не стоило. Я просто буду думать, что дело во мне. Даже если это ничего и не значит.

- Ник, извини, я пойду спать. Устала, глаза закрываются.

- Хорошо, - с паузой в пару секунд ответил он. Дотянулся через стол, поцеловал. – До завтра?

- До завтра. Меня утром на съемку наверняка утащат, спишемся.

Спать совсем не хотелось, и время было еще детское, но остаться, о чем-то разговаривать – не хотелось тоже. Не говоря уже о большем. Нужно было, чтобы муть осела. Да и ему наверняка. Уехал от своей проблемы, а тут я. Но приятельница напомнила.

У себя я долго-долго стояла под душем, потом забралась в постель и взяла ноут. Вике писать не стала. Начнет что-то на тему «а ты думала, такой парень будет бесхозный болтаться?» Да ничего я не думала. Кстати, Борис тогда в клубе тоже с подружкой был. И Макс наверняка не одинокий. В отпуске все вольные стрелки. Что Нику мешало сказать, что он свободен, как ветер?

Иванка? Какая Иванка? А, Иванка! Так это соседка, у которой я собаку оставил. А подслушивать нехорошо, Катя.

Но он врать не стал. И от этого было еще обиднее. Нет, не на него.

Спасибо, ребята, вы, походу, решили меня добить окончательно. Чтобы я не улыбалась долгими зимними одинокими вечерами, вспоминая круиз, а жевала сопли, горячо сожалея, что такой классный парень мне не достался. Или достался не мне, хотя это уже что в лоб, что по лбу. Как будто показали конфету и тут же спрятали.

Кать, ну ты и наглая девка! Конфету тебе как раз дали, а ты хочешь целую конфетную фабрику. Доешь эту пока.

Однако подсознание с сознанием не согласилось, ушло в оппозицию и выдало сон, в котором с Ником гуляли, держась за руки, по берегу моря. И проснулась я едва ли не в слезах.

Блин, Катя, ну угораздило же тебя! Может, и не успела бы в угаре влюбиться, если бы не эта тетка в баре. Если бы не пошла на поиски Ника. Сидела бы на попе ровно, дурища! Провела бы приятно оставшиеся дни. С огоньком. А теперь что?

Да ничего. Давай все-таки отложим сопли на потом и не будем портить эти самые оставшиеся дни, ладно?

Я привела себя в относительный порядок и пошла на завтрак.

Все хорошо, господа, улыбаемся и машем.

Глава 23

На съемки ушло все время до обеда: наверстывали упущенное. Григорию ничего не нравилось, он без конца злился и орал. Я окончательно убедилась, что быть моделью – это не мое. Может, на выходе получается и неплохо, но процесс отжирает слишком много нервов. К тому же я отдавала себе отчет, что для этой карьеры недостаточно смазливой мордашки и хорошей фигуры, тем более это все преходящее.

Если я хочу правильно подавать себя в кадре, этому надо учиться. Подумав, я поняла, что учиться не хочу. Именно этому – точно не хочу. Решила, что закончится круиз – закончится и мое участие в рекламном бизнесе. Получу какие-то денежки и распрощаюсь. Даже немного настроение поднялось, и на Гришины вопли я стала реагировать не так остро.

Закончили, когда моя ресторанная смена уже началась. Проглотив обед, как удав, я поспешила уйти, пока Макс еще сидел за столом. Вряд ли он захотел бы продолжить вчерашний разговор, но сталкиваться с ним все равно не тянуло. Для моциона сделала кружок по палубе и устроилась под зонтиком в маленьком солярии, написав Нику, где я.

Вчера я надеялась, что за ночь муть осядет, но она, кажется, стала еще гуще.

Да, Катя, не умеешь, не надо было и затеваться. Курортный роман такая вещь, что он только здесь и сейчас, а все, что находится за этими рамками… в общем, оно там и находится. За рамками. И если ты не можешь их четко установить, то лучше поставить точку, чтобы не портить оставшиеся дни ни себе, ни ему.

Я так закопалась в эти невеселые мысли, что даже не заметила, как подошел Ник. Наклонился, поцеловал.

- Греешься?

- Релакс, - притворилась, что дремлю, чтобы не смотреть на него. – Если не шторм, то круиз – это действительно кайф. Океан, небо, солнце… Все лишнее из головы выметает. Как метлой.

На самом деле это было далеко не так. Мыслей накидалась… полна коробушка, и никакой бриз с ними справиться не мог. Или как там называется ветер, который в открытом море?

Ник подтащил свободный шезлонг поближе, устроился рядом. Нашел мою руку, сжал. Кажется, ему тоже не слишком хотелось разговаривать.

Походу, белое пальтецо проросло в меня сквозь кожу. Оно царапало пуговицами, душило воротником, хлопало по попе хлястиком и требовало сказать Нику, что он свинья. Что прежде чем трахаться со мной, он, как порядочный человек, должен был позвонить своей Иванке – да, вот прямо с лайнера! – и сказать, что между ними все кончено. Не хватало только табуреточки. Без табуреточки эта речь получилась бы не такой пафосной. Шезлонг не годился, потому что был слишком шатким. Сверзиться и свернуть себе шею стало бы апофеозом моей феерической непрухи.

Вчера я заявила Максу: он сожалеет не о том, что спорил с Борисом, а о том, что мне стало об этом известно. Если поскрести ногтиком, я мало чем от него отличалась, поскольку сожалела лишь о том, что узнала о