Мой (не)бывший муж (СИ) - Росс Софи

Кусаю губы, открываю глаза и прослеживаю, куда уходит дорожка темных волос, которая начинает от пупка. Обвожу очертания кубиков и спускаюсь к ремню. Марк перехватывает мои руки.

— Притормози, котенок. Всю тебя съесть хочу, — хрипит мне в полураскрытые губы.

— А я хочу тебя… — терпеть жар между ног становится мучительно.

Марк обнимает меня одной рукой, приподнимает, чтобы ягодицы оторвались от стола. Он спускает платье до конца, отбрасывает разорванную дорогую тряпку, чтобы не запутаться в ней. Подцепляет мои трусики и отправляет их следом.

— Не сжимайся так, Влада, — он разводит мои ноги, снова вклинивается между ними.

Я теряюсь в головокружительных поцелуях, губы уже опухли и горячо пульсируют, когда Марк вновь и вновь набрасывается на меня с голодными глубокими поцелуями.

Марк возбужден, я вижу внушительный бугор на брюках. Мое тело бьет мелкая дрожь, я чувствую, как белье становится бесстыдно мокрым.

Мы целуемся. Пожираем друг друга. Ладони хаотично гуляют по коже.

Я оказываюсь на спине. Не могу понять, в какой именно момент. Кулаки Марка по обе стороны от моего лица, его язык гуляет по шее.

Он кладет ладонь на мой живот, растопыривает пальцы, когда я пытаюсь подняться. Поцелуи опускаются ниже, Марк щелкает по твердым горошинам сосков. Клеймит меня своими губами.

— Тихо, котенок, — в ответ на мой протестующий писк, когда Марк заставляет меня упереться пятками в стол.

Я лежу перед ним с раздвинутыми ногами и ощущаю влажные прикосновения губ в самом низу живота.

Мне так слишком…

Безумно, остро, горячо.

Марк кладет ладони на мои бедра, фиксирует меня на месте. Он очень сильный, я как пушинка рядом с ним, а все мои попытки — жалкий пшик по сравнению с его мощью.

Его язык касается моей промежности. Я выгибаюсь от сильного разряда, бьющего по всему телу разом. Зажмуриваюсь.

Пытаюсь свести колени, но Марк своими руками удерживает их, не позволяя мне закрыться.

Я царапаю стол ногтями, извиваюсь, когда кончик языка обводит чувствительный бугорок. Дергаюсь каждый раз.

Марк отрывается, рассматривает меня между ног. Раздвигает складки большими пальцами и снова размашисто проводит языком до самого лобка.

— Не двигайся, — приказывает, когда я веду бедрами под новым касанием к клитору.

Я сгораю от стыда и одновременно хочу, чтобы Марк не останавливался. Облизываю пересохшие губы, послушно откидываюсь назад. Плавлюсь от смеси смущения и невозможного желания. Между разведенных бедер все горит, в животе скручивается тугое напряжение.

Марк проводит языком между раскрытыми складками, проникает внутрь, не забывая массировать пальцами пульсирующую горошину сверху. Выписывает какие-то немыслимые узоры на моей промежности, посасывает клитор губами, вводя в меня сразу два пальца, делая ими несколько неглубоких толчков.

— Кончи для меня, котенок, — отрывается, чтобы сказать, пальцами размазывает влагу. Боже, какая я влажная снизу…

Напор языка усиливается, я стону, кричу и всхлипываю, когда напряжение во всем теле доходит до высшей точки. Метаюсь по столу, ломаю ногти о его поверхность. Задыхаюсь.

Я больше не могу контролировать себя, с губ срываются громкие вскрики. Все тело трясет от подступающего оргазма.

Хватаю жадно воздух, проталкиваю его в легкие. Марку приходится снова прижать раскрытую ладонь к моему животу, когда я проваливаюсь в сладкие тягучие судороги запредельного удовольствия.

Я чувствую, как член Марка прижимается к все еще пульсирующим складкам. Там сейчас все так чувствительно, что я вскрикиваю.

— Тш-ш, больно не будет, — Марк нависает сверху и медленно проталкивается внутрь, продлевая мою агонию.

Он не спешит двигаться в размашистом темпе. Немного покачивается, трется изнутри о влажные стенки. Накрывает мои губы неторопливым, слегка ленивым поцелуем.

После оргазма я не в силах двигаться, так что Марк сам забрасывает мои руки на плечи. Я обнимаю его, наслаждаюсь теплом большого натренированного тела. Горячее мужское дыхание щекочет шею.

— Ты в порядке, малыш?

— Угу, — сиплю в прострации, скольжу ладонями по его спине, чувствую под ними перекатывающиеся мышцы.

Марк выскальзывает из меня примерно наполовину и снова толкается бедрами вперед. Неторопливо входит, просовывает руку под мою поясницу и прижимает ближе к своей груди.

Мы разделяем дыхание на двоих, я обвиваю Марка ногами, упираясь пятками в его подтянутые ягодицы.

Он сгребает ладонью мою грудь, перекатывает сосок между пальцев одновременно с мучительным глубоким толчком.

Растворяюсь в его руках, приподнимаю бедра, чтобы было еще острее.

— Твою мать, Влада. Я пытаюсь быть нежным, — хрипит, заглядывает в мои глаза.

— Ещ-ще… Я х-хочу еще… — тихо хнычу, сглатываю скопившуюся во рту слюну.

Меня снова накрывает. Каждая клетка пылает огнем. Я царапаю ногтями спину Марка из-за невозможности терпеть это мучение.

— Так? — рычит, ударяя бедрами. — Так ты хочешь, котенок?

— Да-а-а…

Марк больше не жалеет меня. Я проскальзываю по столу от оглушающих невероятно быстрых толчков, он возвращает меня на место и опускает вес своего тела сверху, чтобы я совсем не могла пошевелиться.

Давление внутри, укусы в шею, жесткая хватка в моих волосах выворачивают меня наизнанку.

Марк набирает бешеный темп, вбивается так сильно, что вместо стонов я сразу перехожу на крики. Часть из них тонет в новых поцелуях, кожа под грубыми пальцами на моем бедре пульсирует.

Я сама сорвала тормоза Марка и теперь распадаюсь на мелкие крупицы под его животным напором.

Втягиваю запах Марка. Хочу пропитаться им. Оставляю красные полосы на его плечах. Я расплющена его тяжелым телом, толчки между моих ног становятся резче. Марк кусает мою шею, я пищу, пытаюсь сдвинуться, потому что член внутри задевает какую-то особенную точку.

Всего много и так сразу. Марк сильнее вжимает меня в столешницу. Под бедрами уже мокро.

— Так сжимаешь меня, что сдохнуть можно, — Марк отрывает одну мою руку от своей спины, припечатывает ее к столу, чтобы сплести пальцы.

— Ма-арк… — я уже кричу.

Вдыхаю глубоко, когда он подается вперед на всю длину. Заполняет меня максимально. Растягивает ноющие мышцы.

Вокруг все летает. Я сама лечу, когда Марк начинает дико вбиваться в меня. В животе что-то взрывается, кровь в венах бурлит.

Меня скручивают спазмы, Марк замирает глубоко. Он скользит носом по моему влажному от пота виску. Подхватывает меня под ягодицы, прижавшись пахом к моему лобку, удерживая меня на месте.

Когда я перестаю сдавливать его член так туго, что двигаться было невозможно, делает еще пару размашистых мощных толчков для своего финала.

Мы оба часто дышим. Я расслабляюсь под тяжестью Марка, он прижимается губами к моей шее.

Давление на бедрах испаряется, теперь его большие крепкие ладони гладят меня с осторожностью. Марк пересчитывает выступающие ребра пальцами.

В голове какой-то сироп, тело будто игрушечное, ватное. Между ног ноет, каждый след на теле отдает теплом.

— Ты обещал, что все будет прилично, — я смеюсь, кончиками пальцев «шагаю» по спине Марка.

— Оно и было. После танца обещание сгорело, а новых я не давал, — выкручивается, коротко прижимается губами к моим распухшим.

Когда все так хорошо, не хочется возвращаться в реальность.

Подольше бы здесь. В идеальном мире, где соль в уголках глаз только от теплой радости.

Глава 29

Когда я прихожу в себя окончательно, первым делом думаю о своем платье. О своем разорванном в клочья платье.

Как я поеду домой? В одних трусиках? Да и то не факт, что им удалось уцелеть.

Все произошедшее между нами с Марком было невероятно. Мы забылись друг в друге. Мы занимались любовью.

Пусть вокруг не было лепестков, а я лежала на твердой столешнице вместо мягкой постели — я твердо уверена в том, что этот момент стал особенным.