Мэг Кэбот - Каблук Маноло

— Даже не пытайся, — раздался глубокий голос откуда-то сзади.

Я обернулась. Брендон смотрел вслед отцу, мягко говоря, не очень-то дружелюбно.

— Он не общается с юными дарованиями.

Я непонимающе воззрилась на него:

— Дарованиями? Ты кого имеешь в виду?

— И со мной та же ерунда, — добавил Брендон с горечью в голосе. — У него никогда нет времени.

— Он ведь твой отец. — Я не верила своим ушам. — Как это у него нет времени для собственного сына?

Брендон странно на меня посмотрел.

— Видно, здорово ты головой-то приложилась, — произнес он и, прежде чем я успела сказать хоть слово, вышел из кабинета.

По пути в отгороженную для переодевания зону я столкнулась с Ребеккой и Келли.

— Ну, дорогая, ты была неподражаема! — воскликнула Ребекка.

— Да чего уж там, — ответила я. Шея жутко болела. Сказывалось то, что по прихоти Рауля я выгибала ее под неимоверным углом. — Теперь мистер Старк меня возненавидел.

— Все-таки разозлилась, — заметила Ребекка, пожав плечами. — Ты ударилась головой. Причем выглядишь на все сто, несмотря на сотрясение. А Боб Старк, по-моему, ненавидит всех и каждого. Кстати, тебе звонят.

Она держала в руке телефон, который дала мне мама. На экране высветился мой домашний номер. Наверняка мама хотела напомнить про обед. Я не стала брать трубку, и звонок автоматически перевелся на голосовую почту.

— Не сейчас. — У меня просто не было сил выслушивать маму или отвечать на ее вопросы.

— Короче, — подытожила Ребекка, — мы с Келли приглашаем тебя на ужин, чтобы отпраздновать контракт со «Спортс иллюстрейтед». Заказали столик в твоем любимом японском ресторане. Устроим девичник, если только Брендон не захочет к нам присоединиться.

Я обернулась на Брендона, который уже приближался к лифтам.

— Кажется, у него другие планы. Честно говоря, я и сама жутко устала. Сейчас, наверное, поеду домой и завалюсь спать. Я ведь только утром выписалась из больницы, а завтра у меня школа.

— Не волнуйся, — с улыбкой успокоила Ребекка. — Сходим как-нибудь в другой раз. Может, завтра, после съемок для «Элль»?

— Как завтра? — оторопело спросила я. — Завтра тоже съемки?

— Дорогая, у тебя вся неделя под завязку, — сообщила Келли, раздраженно всовывая мне в руки Козабеллу. — Тебя рвут на части, так что, как говорится, куй железо, пока горячо. Может, передумаешь по поводу школы? Твоя учеба, прямо скажем, сейчас совсем некстати.

— Нет, — ответила я. — Я хочу ходить в школу. — Мне действительно хотелось. Как еще, спрашивается, проверить, верен ли нашей дружбе Кристофер? Ну и поучиться заодно.

Келли покачала головой.

— Ох уж эта твоя затея со школой… — проворчала она. И тут же рявкнула в микрофон гарнитуры: — Нет! Я уже сто раз говорила! Она сможет только после трех! Неужели так сложно понять?

— А по-моему, идея с учебой просто замечательная, — поддержала меня Ребекка. — Между прочим, Кристи Терлингтон в итоге поступила в Нью-Йоркский университет на курс религиоведения и восточной философии. Чем ты хуже нее? Судя по искренним надеждам Кристи на успех своего «Фэшн кафе», она явно не семи пядей во лбу.

— Ну да, — неуверенно ответила я, понятия не имея, о чем речь. — Я, наверное, пойду.

— Конечно, — ласково сказала Ребекка. — Девочки! Никки торопится! — крикнула она костюмершам.

Через несколько секунд, словно по волшебству, воздушное платье и босоножки на шпильках исчезли, и я оказалась в своей прежней одежде. Как во сне, я села в лимузин, который повез меня домой. На этот раз я ехала в полном одиночестве, если не считать Козабеллу. Перед отъездом Ребекка кое-что мне вручила.

— Вот, хотела тебе отдать. — Она передала мне увесистую кожаную сумку «Прада» цвета бронзы. Лямка больно врезалась в плечо.

— Что это? — полюбопытствовала я.

— Твоя сумка, — засмеялась Ребекка, — которую ты выронила в тот день. Ты без нее как без рук: там и сотовый, и коммуникатор, и все твои кредитки. Так что больше не теряй, дорогая!

Сидя в лимузине, я вывалила содержимое сумки на колени. Моему удивлению не было границ. Одно дело подозревать, совсем другое — знать наверняка. Я богата! У Никки Ховард оказалась платиновая карта «Америкэн экспресс», две золотых «Визы», золотая «Мастеркард», платиновая карта банка «Чейз Манхэттен» специально для банкоматов и куча наличных денег (четыреста двадцать семь долларов). Кроме того, я обнаружила чековую книжку, судя по которой у нее на счету имелось целых триста шесть тысяч шестьсот тридцать два доллара и одиннадцать центов. Причем, скорее всего, имелись еще и вложения. Я нашла изрядно потрепанную визитку некоего Соломона Смита Барни, консультанта по инвестициям. Черт, у меня куча бабок! Маловато, конечно, чтобы выкупиться из рабства у Старка. Зато в случае необходимости можно помочь родителям. Потрясающе!

Первым делом (восхитившись тем, как аккуратно Никки вела свою чековую книжку) я проверила ее сотовый. Увы, как и тот, что мне дала мама, это был фирменный старковский телефон. Коммуникатор — тоже. В обоих сел аккумулятор; ни сотовый, ни коммуникатор включить не удалось. Впрочем, я все равно не смогла бы определить, насколько безопасно ими пользоваться. Наверное, такое под силу только Командиру. Честно говоря, я догадывалась, что там та же история, что и с компьютером. Можете считать меня параноиком. Нелегко, знаете ли, однажды обнаружить, что находишься в чужом теле.

Еще у Никки оказалась куча разной косметики и полупустых упаковок из-под желудочных таблеток. Мысль о том, что я владею солидным капиталом, все-таки грела душу. Я собиралась заказать на дом какой-нибудь еды, благо мне теперь было чем платить. Причем после сегодняшней съемки я чувствовала, что заслужила право тратить деньги Никки. Итак, я мечтала поесть, раздеться, не спеша принять горячую ванну, может быть, посмотреть телевизор и отправиться спать.

Через пять минут, добравшись до пентхауса, я обнаружила, что моим мечтам о спокойном ужине и горячей ванне не суждено сбыться. Дома меня ждал сюрприз: не успела я войти, как десятки людей, среди которых я узнала Лулу и Брендона, радостно закричали: «Добро пожаловать домой, Никки!» В воздух полетели ленточки серпантина, захлопали пробки от шампанского. Меня постоянно обнимали, причем особенно усердствовал не кто иной, как Джастин Бэй.

Глава девятнадцатая

Мы поехали в клуб «Тоннель». Свое название он получил из-за того, что находился в недрах подземного Нью-Йорка, на одной из заброшенных веток метро. Почти сто лет назад в городе планировалось проложить очередную линию, но из-за нехватки денег строительство так и не было завершено. Кому-то пришла в голову гениальная идея разместить в каменных сводах прожекторы, подключить динамики и посадить пару ди-джеев. Так возник один из самых крутых танцевальных клубов Манхэттена. Очередь желающих попасть туда занимала полквартала.