Теодора Снэйк - Жених для сестры

— И никто никогда ни будет этого делать, обещаю. — В награду Эмили получила еще один трепетный поцелуй. — Можешь в этом не сомневаться. Знаешь, я теперь уже с трудом верю, что когда-то мы были врозь. Интересно, как я могла без тебя жить?

— Хороший вопрос, — довольно усмехнулся Джеймс. — Но, боюсь, он так и останется без ответа. Я не намерен выпускать тебя из рук ни на миг. Всерьез подумываю приковать тебя к себе толстой золотой цепью. Как ты на это смотришь?

— Я — за, хотя это будет выглядеть довольно экстравагантно. Но только не заставляй меня носить паранджу.

Джеймс отодвинулся, оперся локтем о подушку и заинтересованно спросил:

— Почему же? В этом определенно что-то есть.

— Мне приходилось ее примерять на Востоке. Я под ней постоянно чихаю.

Он сделал вид, что задумался, потом сдвинул брови и глубокомысленно заявил:

— В таком случае паранджа отпадает, а жаль. — Эмили похлопала его по колену и скользнула рукой выше.

— Мне почему-то кажется, что затея с цепью тоже не пройдет. Нас остановят на таможне.

— Послушай, — сказал Джеймс, блаженно закрывая глаза, в то время как ее рука подбиралась к средоточию мужественности. — У тебя нет аллергии на пуховое одеяло?

— Нет, — удивленно ответила Эмили. — А почему ты спрашиваешь?

— Решил не возиться каждый раз с твоей одеждой, а просто завернуть тебя в одеяло и отвезти в Рио. Там мы первые дни все равно проведем в номере. К чему лишние усилия? — протянул Джеймс и расхохотался.

— Ах, ты!.. — Эмили повернула его на спину и уселась сверху.

Его кожа согревала ее, черные негустые волоски легонько щекотали чувствительную поверхность бедер и живота. Эмили нагнулась и проложила дорожку из быстрых поцелуев от ключицы до втянутого живота. Джеймс явно терял контроль над собой. Руки его сжались, впиваясь в белые женские ягодицы.

— Не пора ли нам остановиться? — спросил он, облизывая пересохшие губы. — Новичку, вроде тебя, следовало бы дать передышку. — А взгляд его кричал о желании пережить еще раз упоительную близость с любимой женщиной.

— Но я не устала, — возразила Эмили и откинула назад свесившиеся вниз волосы. — Скажи лучше, что тебе не по силам осчастливить меня вторично.

— Эмили! — предостерег Джеймс. — Еще немного, и я за себя не отвечаю.

Она шаловливо прикусила зубами его сосок и наблюдала, как он безуспешно старается выровнять дыхание. Возможно, его попытка и увенчалась бы успехом. Но Эмили так заерзала на его бедрах, что мгновенно ощутила его напрягшуюся плоть.

— Ты своего добилась, — простонал Джеймс. Одно неуловимое движение — и вот она уже лежит на спине. А Джеймс удобно расположился сверху. Он впился губами в смеющийся алый рот. Эмили почувствовала, как его язык скользнул по ее нёбу, затрепетала от неистовой страсти. Она ощущала каждое мощное движение его напряженной плоти внутри себя и полностью раскрывалась для его любви. Ее подхватили и унесли куда-то волны восторга, утоленного желания и разделенной любви. И там, где она сейчас находилась, был рай…

Много позже, когда они лежали, обнявшись и глядя на причудливые тени на потолке, Джеймс признался:

— Я мог бы всю жизнь провести с тобой вот так.

— Ммм… Это было бы восхитительно, — сладко потянулась Эмили и внезапно села в постели. — Гости! Мы же совершенно о них забыли. Какой ужас!

Она вскочила и принялась с лихорадочной быстротой собирать разбросанную повсюду одежду. Джеймс с интересом наблюдал за ее метаниями.

— Решила сбежать из супружеской постели? Не ожидал, что не произведу на тебя никакого впечатления. Разве мои мужские достоинства столь ничтожны?

Она повернулась к нему и выронила все, что было у нее в руках.

— Ты же знаешь, что это не так. Я с радостью не выходила бы отсюда целую неделю. Но у нас с тобой есть обязанности, которыми нельзя пренебрегать. Ты и сам это прекрасно знаешь.

— Иными словами, долг превыше всего. Ну что ж, мои арендаторы будут довольны, получив рачительную хозяйку. А на мою долю останется лишь бледная тень энергичной женщины, выплеснувшей все силы на общественное благо. — Джеймс в шутку обхватил руками голову и закачался из стороны в сторону. — Бедный я, бедный. Моя жена даже не поцелует меня перед крестовым походом на гостей.

Эмили была очарована его мальчишеской выходкой. Она ласково потрепала его по волосам и обняла.

— Всегда и всюду самым главным для меня будешь ты. Ты и наши дети, которые наполнят этот прекрасный дом смехом и топотом маленьких ножек.

Они смотрели в глаза друг другу и знали, что все будет именно так, как она сказала.