Я подарю тебе сердце - Мария Александровна Савельева

сразу же прильнул к ее руке. Ника не могла понять, как он мог бояться отказа, когда весь последний год все ее мысли крутились лишь вокруг него одного. – Почему?

– Ты запрещала отношения внутри команды. Я не верил, что ты можешь уступить мне. Я уже думал сам уйти, чтобы признаться тебе, но сегодня… Ты сказала… Я не мог упустить эту возможность.

Ника счастливо рассмеялась и первая поцеловала его. Она цеплялась за его непослушные волосы, все сильнее прижимая к себе, чтобы понять, что ей это все не снится.

– Это значит «да»? – Женя отстранился, стараясь рассмотреть все эмоции на ее лице.

– Будь ты наблюдательнее, то знал бы, что я в тебя влюбилась, как только ты поступил в наш колледж. Даже еще раньше, когда на все игры ходила. Я тебе на английском в любви призналась, а ты смеялся над моим произношением. Я… – Вероника прикусила губу, стараясь сдержать эмоции. – Я буду самой счастливой на свете, если это все не окажется сном.

Женя снова ее обнял. Она чувствовала его руки на своей спине: такие большие и сильные, что казалось, она вся помещается в его ладонях. Эмоции захлестывали с головой и просились выйти наружу. Ей хотелось смеяться и плакать, петь, танцевать и кричать, а потом она услышала тишину. Словно они остались одни на всем белом свете. Ветер перестал ласково трепать волосы, вода стояла, не шелохнувшись, даже птицы перестали петь. Рассвет почти полностью объял небо. А Ника поймала покой и умиротворение. Все было правильно: так, как запланировала судьба. Она будет счастливой и не позволит никаким неприятностям отобрать этот островок спокойствия в руках своей любви.

– Жень, – вгляделась она в зеленые глаза, цвет которых вернулся вместе с рассветом. – Я люблю тебя.

Он шумно выдохнул и поцеловал ее. До дрожи в коленках, до ярких звездочек перед глазами. Приподнял под ягодицы, чтобы она обхватила ногами его талию. Ника приоткрыла губы, сливаясь языками, вслушиваясь в его тяжелое дыхание, которое распаляло внутри пожар. Хотелось еще, хотелось больше. Эмоции и чувства захватили с головой, выливаясь неудержимой страстью. Это утро предназначалось только им, однако время утекало сквозь пальцы, приближая момент расставания.

– Давай уедем? Просто сядем в машину и укатим? – предложил Женя, разглаживая ее спутанные волосы.

– Мы всех разбудим. Давай постараемся немного поспать, а утром уедем со всеми. Мы можем провести вместе весь день. И вообще… Впереди еще целая жизнь.

– Почему у меня такое ощущение, что осталось слишком мало времени?

От его вопроса Ника вздрогнула, но постаралась отогнать непрошеные мысли и сцену внезапной смерти мамы. Папа страдал. Женя не заслуживал оказаться на его месте. Но ей хотелось испытать любовь во всех ее проявлениях с самым желанным и неповторимым парнем на свете. Она обязательно с ним поговорит, и тогда решение будет полностью за ним, а пока… Ника еще раз поцеловала его в щеку и потянула в сторону палаток. Пока они возвращались, Вероника рассказала ему о своем решении сменить колледж. Женя поддержал ее и обрадовался, что она нашла то, чем ей действительно хотелось бы заниматься.

– Мне кажется, это бесполезно. Я не усну, – проворчал он себе под нос, когда впереди показался их маленький лагерь.

Ника улыбнулась, нехотя выпустила его руку, пожелала сладких снов и прошмыгнула в свою палатку. Забралась под плед к Азии: та мигом закинула на нее ногу, как обычно любила делать, и прижала к себе. Когда они выбирались куда-нибудь с ночевкой, Вероника всегда заменяла ей плюшевую панду, которую Юми обычно обнимала дома.

– Ника, – сонно пробормотала она. – От тебя пахнет лесом и земляникой. Правильно Женя тебя клубникой называет.

И подруга снова забылась крепким сном. Счастливо улыбаясь, Ника вспоминала поцелуи, от которых до сих пор горели и покалывали губы, а затем вслед за Юми погрузилась в спокойный глубокий сон.

* * *

Когда все проснулись, ребята дружно собрали вещи и расселись по трем машинам. Все это время Ника с Женей лишь многозначительно переглядывались и пытались спрятать улыбки. Старались лишний раз коснуться друг друга, собирая палатку или передавая чай. Они не скрывались, но и прилюдно свои отношения не демонстрировали. Однако особо наблюдательные нашлись, по крайней мере один. Когда все обсуждали, кто с кем поедет, чтобы удобнее было развозить по домам, Рома, затаившийся прямо за спиной Ники, хмыкнул, а затем объявил, что Нюте лучше поехать с ним и Ирой, так как живут они в одном квартале. Нюта растерялась, так как уже с сумкой наготове стояла около машины Жени. А Рома подмигнул Веронике и скрылся за водительским сидением. Поэтому в машину к Жене помимо нее сели Гоша, Кирилл и Ася.

Ника расположилась на уже привычном пассажирском сиденье спереди, подтянула ноги к груди и, к своему удивлению, уснула. Проснулась, почувствовав нежное прикосновение, только тогда, когда машина остановилась.

– Ну ты и соня! – голос Жени звучал приглушенно и с нотками утренней хрипотцы.

Она сладко потянулась и повернулась к нему. Пальцами он погладил ее щеку и губы, и Вероника сразу откликнулась на призыв, переползая к нему на колени. Прошло буквально часа четыре с их расставания в лесу, а тело уже изнывало без его тепла и поцелуев. Женя запустил руки под ее толстовку и майку, проводя пальцами по позвонкам. Ника выгнулась, со сладким стоном приникая к его губам. Почувствовав его возбуждение, потерлась о него, млея от такого яркого и острого ощущения, которое нарастало внутри с каждым движением. С губ Жени сорвался хриплый стон, и этот звук показался ей самым прекрасным и порочным на свете.

– Ник, Ника… я не могу остаться. Бабуля позвонила, пока ты спала.

– Что-то случилось? – От такого предположения противные холодные мурашки пробежали по телу, отчего волнение отразилось на ее лице. Женя покачал головой и успокаивающе погладил ее по волосам.

– Нет, ее надо просто с другого конца города забрать. Она на ярмарку с утра поехала.

Вероника облегченно выдохнула.

– Можем вечером встретиться, куда-нибудь сходить.

Она кивнула и потерлась носом о его нос.

– Мне все еще кажется, что я сплю. Но я точно не сплю, потому что могу сделать вот так… – Ника тихонько укусила его за мочку уха, задевая сережку, с которой он не расставался. – Или вот так… – Поцеловала вену, пульсирующую на шее, почувствовала, в каком бешеном темпе заходится его сердце. – И вот так… – Из-за ее шепота кожа Жени покрылась мурашками, а когда рука легла на горячий основательный бугор, контур которого обрисовывали спортивные серые штаны, он откинул голову назад и