Бывшие. Я разлюблю тебя завтра - Чарли Ви

потому, что она отсутствовала в тот вечер, выслеживая своего мужа, Рамиль не обратил на неё внимания.

— Кто же виноват в том, что ты уже замужем?

— Ну да. А ты наверно, специально себя для такого случая хранила, — едко замечает она.

— Представь себе, да.

— Ликуся, привет! — к нам подходит Мишка и сразу сгребает меня в охапку. — Слушай, как ты изменилась. Поправилась немного. И синяков под глазами теперь нет.

Обнимаю Мишку, с этим Рамилем совсем позабыла про всех своих друзей. Сколько раз мы с Мишкой выручали друг друга. Подменяли, занимали до зарплаты.

— Ну да, от хорошей жизни ещё и не так распереть может, — закатывает глаза Вика.

— Слушай Вик, ты свой яд оставь для домашних. Лика заслужила хорошую жизнь.

— Я её не меньше заслужила.

— Ну ты выбор свой сделала, когда замуж вышла, — осекает её Мишка. — Идём Лика. Уверен, тебя все рады будут видеть: И на кухне, и в зале.

Заходим в клуб, он ещё закрыт для посетителей. С восьми работать начинает. Я, конечно, не хотела привлекать к себе внимание, но и сама уже по всем соскучилась.

В зале здороваюсь с уборщицей и дневной сменой, кто порядок наводит. Прохожу на кухню. Там повара заготовки к ночи делают. Алексеевич рыбу разделывает. Я даже не успеваю поздороваться, как чувствую подступившую к горлу тошноту. Тут же разворачиваюсь и бегу в туалет. Мишка бежит за мной.

— Лик, ты чего? Рыба свежая, не воняет. Я проверял.

Едва успеваю добежать до кабинки, меня выворачивает в унитаз. Слышу, Мишка стоит за спиной.

— Лик тебе помочь может? Может, водички?

Новый приступ рвоты. Давно мне так плохо не было. Лоб покрывается испариной, желудок сводит судорогой.

— Лик, может, траванулась чем? Вспоминай, чего ела сегодня. Может, скорую вызвать?

— Нет, не надо скорой. Сейчас всё пройдёт.

— Ты чё беременна?

Меня бросает в пот, но уже не от тошноты, а от одной только мысли, что это правда. Но нет, нет! В апреле были месячные, правда, скудные, но были. Не могла я опять забеременеть от Рамиля. Не должна была!

Новый приступ, у меня даже ноги подгибаются. Мишка вовремя придерживает меня.

— Слушай, давай я всё-таки вызову скорую. Ты пиздец какая бледная.

Глава 44

В очередной раз отказываюсь от помощи, только прошу водички попить. Через полчаса становится уже лучше.

— Лика, но это же ненормально. Значит, у тебя что-то с пищеварительной системой. А какого цвета была рвота?

Мишка врубает режим врача и начинает меня допрашивать.

— Судя по всему, у тебя либо застой желчи, либо с печенью что-то. Тебе надо сходить на УЗИ и обследоваться. Кровь сдать. Да и вообще провериться. Ты когда последний раз была у врача?

— Как и полагается каждые полгода на медосмотре, — снова отпиваю из стакана.

— Понятно. Но ты же понимаешь, что рвота это не нормально?

— Понимаю, — киваю я. — Завтра схожу. Сейчас уже поздно.

— Я бы на твоём месте не ждал, когда совсем хреново станет. Езжай сейчас. Я если бы не на смене был, сходил бы с тобой. Но уже время...

— Да всё нормально, Миш. Сама доеду. Всё хорошо. Единственное, можешь в офис подняться и мою трудовую забрать?

Миша без лишних разговоров идёт в офис, а я достаю телефон, чтобы вызвать такси. Чем быстрее съезжу и проверюсь, тем быстрее освобожусь и узнаю, что не так. Успокаиваю себя, что всё не так страшно, просто совпадение. Ещё раз проверяю женский календарь. Вот отметки, двадцатого апреля начались месячные, двадцать пятого закончились. Да, у нас был незащищённый секс с Рамилем, но я успела выпить “Постинор” в семьдесят два часа, как было указано в инструкции. Всё должно быть хорошо. Это по молодости я не знала, что бывают такие виды экстренной контрацепции, теперь же я намного умнее, да и телефон под рукой с интернетом.

— Вот держи, — в подсобную комнату входит Мишка и протягивает трудовую.

Через десять минут приезжает такси и везёт меня в платную клинику.

*** ****

Женщина узист уже несколько минут исследует мой живот. Смотрит печень, поджелудочную, сосредоточенно вглядывается в показатели на мониторе.

— У вас камень в жёлчном. Скорее всего, он и спровоцировал выброс желчи, — говорит она, не отрываясь от монитора.

— А камень у меня откуда? Я придерживаюсь здорового питания, жирное не ем.

— Причин возникновения камня на самом деле немало. Это вам ваш доктор расскажет.

— Спустите джинсы, — командует врач, убирает аппарат от живота.

— Зачем?

— посмотрим вашу матку.

— Я точно не беременна, у меня месячные в апреле были, а потом больше ничего с мужчиной не было, — возражаю я.

— Это направление от вашего врача.

— Да?

— Да. Лучше всё обследовать и исключить.

Соглашаюсь и расстёгиваю джинсы, спускаю их пониже, чтобы оголить низ живота.

— А тест на беременность делали?

— Нет. А зачем? Я же говорю, месячные были.

— Ясно.

Врач водит по коже, надавливает, исследует слишком долго, как мне кажется. Я начинаю волноваться всё ли там в порядке.

— Снимите одежду, пожалуйста, сделаю вагинальное УЗИ, чтобы точно удостовериться.

Сердце подскакивает к горлу вместе с желудком. Снова тошнит от волнения.

— Что там? — бормочу тихо, но узист молчит. Видимо, хочет сначала убедиться, а у меня руки трясутся, джинсы снять не могу.

И тошнота усиливается.

Наконец, снимаю, ложусь.

— Раздвиньте ноги.

Господи, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Только не это. Это же какой дурой надо быть, чтобы дважды забеременеть от одного мужчины и каждый раз уходить от него. Нет, нет, нет.

Мне сейчас не до этого.

Мне экзамены надо сдать.

— Вижу плод. КТР — шесть миллиметров, — наконец отвечает узист и диктует данные. — ЧСС — сто пятьдесят три ударов в минуту. Размер плодного яйца двадцать миллиметров. Желточный мешок в диаметр пять миллиметров.

Ничего не понимаю из сказанного.

Грудь сдавливает, не могу вздохнуть.

— Но как? Как так получилось? — не замечаю, как произношу вслух свои мысли.

— Такое бывает. Редко, но бывает. И камень, скорее всего, на фоне гормональной перестройки образовался. Можете одеваться.

Выхожу через пять минут из кабинета. В руках данные УЗИ, а ноги не идут.

Мне сейчас этот малыш совсем не нужен. Прижимаю ладонь к животу. Вспоминаю Рамиля, а по рукам мурашки. Опять придётся бежать.

Не хочу. Устала.

Но и рожать не хочу. Не до этого сейчас.

А он бы наверно обрадовался, — шепчет тихонько совесть.

Но второй ребёнок свяжет нас навсегда. Я больше не смогу уйти. Рассказывать даже ему не буду. Никому не расскажу. Лучше убрать. Мы ведь с ним расстались. Не