После развода. Самая красивая женщина - Ария Тес

Аня, и Стефании я с чистой совестью помашу ручкой. Чуть больше огня в ней, и все уже будет неважно…

Нехотя открываю глаза и шумно выдыхаю. Богдан стоит с легкой полуулыбкой на губах, прижимается плечом к дверному косяку моего кабинета и молча разглядывает меня. Это раздражает. Что еще ему нужно?!

- Что тебе нужно? - устало вздыхаю и опять закрываю глаза, - Дай мне немного тишины, я заебался за эти три недели.

- Да, ты много работы сделал.

- Богдан. Я серьезно не настроен…

- Я здесь, чтобы тебя похвалить, вообще-то, - перебивает он меня, делает шаг в кабинет и издает смешок, - Ты такой молодец. Везде договорился, столько денег потратил на рекламную кампанию. Когда она начинается, кстати?

Медленно открываю глаза и впериваю их в своего «партнера». Он давит лыбу. Нехорошую, неприятную и какую-то, блядь, тугую.

Мне она не нравится. Нехорошее какое-то предчувствие вызывает.

- Чего ты хочешь, Богдан? - спрашиваю тихо и аккуратно, а он жмет плечами и плюхается в кресло перед моим столом.

- Сказал же: похвалить.

- Я не нуждаюсь в…

- Я хотел похвалить тебя за преданность делу, - снова перебивает меня с нажимом, продолжая вкручивать в меня этот нехороший, недобрый взгляд, - За мастерское владение всеми возможными, профессиональными инструментами. Знаешь, организовать такую мощную кампанию — это тебе не послать сходить. Браво!

Он медленно поднимает ладони и начинает плавно аплодировать. Внутри разливается холодок: его взгляд холодный, его не касается кривая усмешка, играющая на губах. В башке пробегает мысль, что он догадался, что я снимаю сливки и отправляю их на свой секретный счет, но я быстро от этого отмахиваюсь. Если бы он знал, что я ворую его деньги, сомневаюсь, что мы бы разговаривали так.

Что-то случилось, но точно не это. Тогда что?

- Что происходит?

- Как хорошо, что ты задал этот вопрос. Скажи мне, друг сердечный, а ты смотрел новости сегодня?

Блядь, Стеф снова что-то натворила?!

Резко перевожу взгляд на монитор, язык прилипает к небу. Что, если она не просто так активизировалась?! Что, если она узнала о моем романе с Аней? ЧТО, ЕСЛИ ОНА НАС ВИДЕЛА?! Вот черт!

Резко подаюсь к мышке и захожу в Гугл, вбивая ее имя.

- Стефа опять что-то учудила? Я…

- А кто сказал, что я говорю о твоей жене?

Растерянно смотрю на Богдана, а он хмыкает.

- Понимаю, у тебя много женщин, дорогой, и с ними сложно сладить, если ты — это ты, конечно же.

- Что…

Неожиданно он удаляет по столу так, что с него падает держатель для канцелярии и рамки, а я вздрагиваю. На пару мгновений выпадаю из жизни, но когда беру себя в руки — рычу.

- Ты какого хуя себе позволяешь?!

- Ты — гребаный мудак, - рычит он в ответ, резко подавшись вперед, - Знаешь ее, да?! Возомнил себя дрессировщиком диких кисок?!

- Да о чем ты говоришь, блядь?!

- Зайди на Ютуб, сука! На страницу к Газановой! Там как раз прямая трансляция просто потрясающего интервью! Давай, блядь! Я подожду!

Хмурюсь, но подтягиваю клавиатуру и ввожу имя одной из самых популярных блогерш-интервьюеров.

Через мгновение я вижу это.

И все равно не верю, что это происходит на самом деле…

- …Аня, то есть это действительно правда? Ваша новая книга — автобиографическая?

Моя Аня сидит за столом и улыбается, а рядом с ней сидит Егор Пушкин.

- Можно и так сказать. Конечно, во избежании конфликта интересов, имена изменены, но я написала ее в период восстановления после своего развода.

- И, судя по всему, развод был тяжелым.

- Когда тебя предает человек, которому ты веришь, как себе, это всегда тяжело.

Газанова строит приторно-сочувствующее выражение лица.

- Мне так жаль…

- А мне нет, - улыбается Аня, - Это было очень больно, но я рада, что это было. Я тогда этого не поняла, но моя жизнь стала лучше, когда было отрезана все, что мешало мне развиваться.

- Вы про вашего бывшего мужа?

- Да, про него. Он не давал мне развиваться, и если когда все только случилось, я этого не понимала, то когда я получила все, что у меня есть сейчас — вижу кристально чисто. Он причинил мне много боли, но эта боль стала для меня…самым настоящим толчком вперед, и эта книга об этом.

Она показывает свою книгу, которую бережно обнимает пальчиками.

- «После развода. Самая красивая женщина» — книга о том, что все плохое в твоей жизни — это лишь возможность получить все самое хорошее.

- Когда одна дверь закрывается, открывается другая?

- Это действительно так. Когда-то я думала, что умру без него, и что наш развод с Глебом — это конец света. Я ненавидела его и его даму сердца, с которой он изменил мне, но тогда я не видела перспективы. В моменте ты никогда не видишь перспективы, и ты думаешь, что умираешь.

- А на самом деле?

Аня пару мгновений молчит, потирая корешок пальчиками, а потом усмехается и жмет плечами.

- А на самом деле ты только начинаешь жить. Эта книга о том, как я прошла свой сложный путь. Этот рассказ о том, что и в самые темные периоды твоей жизни, нельзя унывать. Свет есть даже на дне ямы, если не зацикливаться на ней, а смотреть наверх. Эта история о том, как я стала "самой красивой женщиной" для себя, что самое важное. Быть такой для себя, а не для какого-то мужика — вот что важнее всего на свете, и наконец-то я это понимаю.

Пушкин смотрит на нее с легкой улыбкой, от которой все внутри скручивается в тугой узел. Аня тоже бросает взгляд на Егора и кивает.

- И мне очень повезло. Я познакомилась с удивительным человеком, который помог мне воплотить в жизнь…то, что я, наверно, сама бы не смогла. Егор Владиславович — мой официальный представитель и издатель в России. Мы уже ведем переговоры о переводе моих остальных романов и издании их через "Пушкин".

Газанова бросает взгляд на Егора и слегка улыбается.

- Ой, что я чувствую? Знали бы мои зрители, какие флюиды летают в студии…ох, черт…

Она показательно берет блузку за ворот и обдувает себя пару раз. Егор тихо усмехается. Аня, блядь, краснеет. А я? Обжигаюсь токсичной, ядовитой ревность и яростью.

- Между нами…чисто деловые отношения, - отвечает