За пять минут до января - Алиса Лунина

позвякивали салаты, приготовленные женой его брата.

— Ешь! — широко улыбнулся Леша.

— Я не могу, — грустно сказала Лиза. — Мне нельзя…

— Почему? Больная, что ль? — участливо поинтересовался Леша.

— Диета! — выдохнула Лиза. — Надо беречь фигуру!

— Плюнь! Это полная ерунда!

— Ты так считаешь? — обрадовалась Лиза, подозревая, что, видимо, Леша прав. Один черт замерзать в этом лесу, и какая ей разница — помирать худой или толстой?

Алексей кивнул и сунул ей вилку с уже наколотым на нее груздем. А в другую руку — рюмку с водкой.

— Что это? Водка? — поморщилась Лиза.

Макарский пожал плечами:

— Это мне нельзя, а тебе можно — ты ведь не на задании!

А она в самом деле не на задании! И Лиза махом осушила рюмку. Отлично пошло — по телу мгновенно разлилось блаженное тепло, на душе стало хорошо и спокойно, лес показался приветливым, «случайный попутчик» капитан Макарский симпатичным, а волки не страшными!

— Хи! Не страшно совсем! — хихикнула Лиза. — Лес такой… уютный! И чего я поначалу боялась? Представляешь, у меня с самого детства лес вызывал необъяснимый ужас. Мне казалось, что он живой!

— Он и есть живой!

— Ага! И в нем водится всякое… Ну, знаешь, разные там существа…

— А они на самом деле водятся! — хмуро сказал Леша.

— Да брось ты! — рассмеялась Лиза. — Ну волки, медведи, это я понимаю… А мифические сущности — это все детские сказки…

— Ой, не скажи, — поморщился Леша. — Тут много кто живет…

Последний раз такие «страшные» истории Лизе приходилось слышать много лет назад в пионерском лагере, когда одна девочка из их палаты повествовала всему отряду про летающие перчатки-убийцы и ужасные зеленые глаза на стене.

Так вот той девочке у капитана Макарского еще было чему поучиться. Во-первых, капитан рассказывал все эти страсти про леших абсолютно серьезно, словно бы сам несокрушимо верил в правдивость своих историй, а во-вторых, его истории выходили очень красочными и живыми, будто бы он не просто рассказывал, а будто писал повадки и обычаи нетопырей и всякой другой живности.

— Лешаки, нетопыри, лесные девки-ведуньи, — прилежно перечислял Леша, — еще лизун есть.

Тут уж Лиза не сдержалась и покатилась со смеху:

— Кто-кто?

— Лизун. Маленький такой, зеленый.

— Ты шутишь, что ли?

— И в мыслях не было, — серьезно ответил Леша и с опаской прибавил: — С лизуном небось не пошутишь!

— Вот откуда в тебе столько суеверия? — изумилась Лиза. — Большой сильный мужчина, а рассказываешь всякую чушь… Лешаки, лесные девки — бред какой-то…

Макарский покачал головой:

— Считаешь, глупость? Смеешься? Ну-ну… Ты бы поостереглась так говорить! А то, не ровен час, накличешь беду…

— Да ладно тебе! — улыбнулась Лиза. — Давай ври дальше!

Костер потрескивал, освещая деревья… Вдруг в свете костра за спиной Макарского возникла чья-то тень.

От ужаса Лиза закричала.

* * *

Саня Бешеный досматривал «Иронию судьбы», буквально приклеившись к телевизору. А когда услышал песню «Я спросил у тополя, где моя любимая…», его глаза подозрительно заблестели.

Философ удивленно взглянул на приятеля:

— Сань, ты плачешь, что ли? Ты же у нас кремень?!

— Отвали! — сердито бросил Саня.

Он встал из-за стола и отвернулся к окну, не желая, чтобы кто-то видел проявления его слабости.

Главной слабостью Сани была любовь к жене Марине, которую он не видел с тех пор, как попал на зону, — уже три года. Последнее время Марина часто ему снилась. В этих снах жена ругала Саню и плакала, а он оправдывался перед ней и уговаривал простить его. А с недавних пор Сане снился один и тот же сон. Дело в том, что однажды Саня увидел по телику, как из американской тюрьмы заключенного выкрала его жена. Дамочка прилетела на территорию тюрьмы в вертолете, который угнала, наставив пушку на пилота, и забрала своего дружка. В том же вертолете парочка покинула колонию. Романтичная история с побегом запала Сане в душу, и с тех пор он мечтал о том, что его жена Марина когда-нибудь вот так же прилетит за ним. В вертолете. В Саниных снах так и происходило, и это были такие прекрасные сны, что Сане не хотелось просыпаться. Но в реальности Марина не то что в вертолете, а даже на автобусе на свиданку в колонию не приезжала. Потому что очень на него обиделась.

Перед последней Саниной ходкой у них был договор жить по-честному. Бешеный клялся жене, что завязал с прошлым и больше никогда не возьмется за старое. Но вышло так, что договор он нарушил, не сдержал слова, накуролесил и получил очередной срок.

«Ты обо мне подумал? — возмущалась Марина. — Ну?! А почему я теперь о тебе думать должна? Возить тебе на зону чай и теплые носки? Не дождешься!» — «Подожди, — отчаянно кричал Саня, — не в носках дело! Ты просто приезжай — я хочу тебя видеть!» Но Маринка такая — сказала, как отрезала, и ни разу не приехала в колонию. Его письма она не читала — они возвращались нераспечатанными.

Он потому и замутил сейчас эту историю с побегом — чтобы прийти к жене и успеть, пока менты не поймают, поздравить любимую женщину с Новым годом, сказать ей самое главное. И может быть, тогда она его простит? Вот ради этого решающего объяснения Саня и стремился попасть в Москву, к Марине! Но только на этот раз ему выпали не фартовые карты, все планы оказались нарушены. И как теперь добраться до Москвы?!

На дворе мело, вьюга выла то разозленным зверем, то подвывала маленьким, обиженным зверьком. Саня загрустил — где-то далеко-далеко, за снегами, за лесами, была сейчас его любимая женщина, и когда теперь им доведется свидеться, и доведется ли вообще?!

* * *

— Андрюша, прости меня… Я очень перед тобой виновата! — сказала Катя.

Сначала Андрей хотел насмешливо поинтересоваться, что это на нее вдруг нашло — не перепила ли она, часом, шампанского, а может, ее футболист некстати подвернул ногу? Но тут же осекся, одернул себя: не смей! Ирония здесь неуместна. Катя говорила взволнованно и искренне.

— Я поняла, что ты должен видеться с Сашей! Ребенку нужно общение с отцом! Я бы хотела, чтобы в наступающем году ты приехал к нам, а потом Саша поехал бы в Россию, погостил у тебя. Ты не подумай, у меня с мужем все в порядке… Я не поэтому позвонила… Пойми правильно! Просто я поняла, что была не права.

Справившись с волнением, Андрей выдохнул:

— Катя, спасибо тебе! Ты не представляешь, как я рад твоему звонку и как это важно для меня…

После