Екатерина Каверина - Дважды в одну реку (СИ)

- Здравствуй, Максим, - вежливо улыбнулась ему Даша, занимая свое место.

- Здравствуй, Даша, - только и ответил он, касаясь ее руки.

Уродливая примета последних лет узнавать о несчастьях, произошедших со знакомыми людьми из Интернета и газет. Двадцать пятого декабря, сетуя, что в России католическое Рождество не является выходным днем, Даша собиралась на работу, пила горький кофе и читала новости с iPad’а. Уже были прочитаны «Ведомости», «Коммерсант» и «РБК», до отъезда в офис оставалось десть минут, и Даша зашла на местный новостной портал. «Пожар в центре Ростова», «Незаконная сауна в элитном доме», фотографии, на которых языки пламени вырывались из окон последних этажей многоэтажного дома. Даша бы оставила этот инцидент без внимания, посочувствовав в душе пострадавшим, если бы взгляд не выхватил фамилию Димы – лучшего друга Звенигородцева и большой занозы времен их студенчества. Оказалось, что из-за установленной с нарушением всех мыслимых норм и правил сауны в одной из квартир дома, в котором жил Дима с семьей, начался пожар. Спастись успели все, кроме Диминой Наташи и их маленькой дочки. Женщина и малышка задохнулись угарным газом, пытаясь спуститься с верхнего этажа. На фото перед подъездом стояли пожарные машины, медики, толпа зевак, а на переднем плане сходил с ума от горя и безнадежности Дима.

Дима, ее однокурсник, убитый горем муж и отец. Даша вздрогнула от мысли о том, как много ее ровесникам уже пришлось пережить, а потом подумала, а стал бы так убиваться Максим, случись что-то с его женой и ребенком?

Новый год – странный и никому не нужный праздник, глупая традиция не спать всю ночь напролет, лететь за тридевять земель, чтобы иметь возможность сказать друзьям, что встретил Новый год в другом полушарии, готовить горы еды, жечь фейерверки и слушать речь президента. У Даши не было ни малейшего желания куда-либо лететь, она ненавидела готовить, опасалась фейерверков и скептически относилась к высказываниям президента. В двенадцать тридцать, выпив бокал шампанского с мамой, она надела пижаму и отправилась спать, представляя, как проснется первого января в маминой квартире от запахов кофе и фирменных блинчиков с творогом и карамелью.

Первое января прошло в лени и неспешных разговорах, единственный день в году, когда отдых Даша не считала нарушением собственных правил. Она отвлекала маму от готовки и просмотра телевизионных программ, рассказывала курьезные эпизоды из своей жизни вдали от дома, читала и рассматривала старые фото. Но если бездеятельность первого января Даша еще могла пережить, то рано утром второго отправилась к себе домой, собрала спортивную сумку и отправилась в фитнес-клуб. Ну и пусть считают ее ненормальной, она заплатила за абонемент почти сто тысяч рублей и имела право заниматься в любое время дня и ночи.

Даша медленно выехала со двора, оставляя на девственно чистом снегу следы своих шин. Город спал сном младенца, утомленный праздничным разгулом, опьяненный всполохами салюта, одурманенный ожиданием чего-то нового и обязательно лучшего, чем то, что было в ушедшем году. Дашу всегда удивляло пожелание «С новым счастьем», она никак не могла понять, а чем же было плохо старое счастье?

Был погашен свет в ресторанах и клубах, не искрились витрины магазинов, и светофоры безразлично мигали желтым светом.

«Прекрасное начало нового дня», - подумала Даша, тихое-тихое, настолько, что можно, наконец, прислушаться к себе и понять, чего именно ты хочешь от наступившего года: нового счастья или подретушированная версия старого тоже сойдет?

Из колонок лилась мелодия Вивальди, обычно Даша слушала рок или джаз, но сегодня хотелось чего-то совсем другого, отличного от всего, что было раньше. Она уже сворачивала к зданию спортклуба, проезжая мимо развлекательного комплекса с ресторанами, боулингом, катком и прочими увеселениями, когда увидела на высоком бордюре возле дороги две мужские фигуры.

«Вот идиоты загулявшие, - презрительно поморщилась Даша, обдавая их грязными брызгами из-под колес. - Вот ради такого счастья некоторые дуры и спешат замуж», - усмехнулась она.

В этот момент один из мужчин поднял голову и стер рукавом грязь со своего лица.

«Макс», - с удивлением проговорила Даша.

Конечно, ей следовало проехать мимо и заняться исключительно своими делами. Конечно, она не была чокнутой альтруисткой, бросавшейся к каждому замерзающему прохожему, к каждому, но не к Максиму.

- Макс, Макс, что ты делаешь здесь? - Даша бежала к нему, бросив машину на середине дороги.

- О, Дашка, ты, - Звенигородцев поднял голову и бросил на нее затуманенный взгляд.

- Максим, вставай, - потянула его за руку Даша, но быстро отказалась от этой попытки, понимая, что ей не сдвинуть его и с места.

Рука Макса была ледяной, скулы заострились, а цвет лица колебался от серого до серо-зеленого.

- Что ты сидишь здесь Максим? - Даша опустилась на бордюрный камень рядом с ним, не выпуская его холодную руку из своей теплой ладошки. Она смахнула грязные капли с его лица, ощущая, как щекочет ее кожу щетина на мужской щеке.

- Да мы вот с Димкой, - Звенигородцев махнул рукой в сторону второй фигуры, скрючившейся рядом с ним, Даша только теперь заметила Диму.

Если на Максиме не было лица, то Дима вообще превратился в жалкую тень себя прежнего. Что ж, этому было вполне разумное объяснение – он потерял двух самых близких людей в своей жизни. Даша прекрасно помнила, как Дима был влюблен в свою Наташу, как старался защитить ее от всех, а они с Максом только смеялись над этим. Сейчас Даше хотелось защитить их обоих, неразлучных друзей с детства, решивших по глупой мужской привычке утопить свое взрослое горе в алкоголе или в чем-то похуже.

- Ох, Макс, - Даша прижала его руку к лицу.

Звенигородцев уронил голову и безучастно смотрел прямо перед собой.

Резкий сигнал заставил Дашу посмотреть на дорогу, неповоротливый троллейбус пытался объехать ее машину.

- Вставай и бери Диму, я отвезу вас домой, - Даша поняла, что поступи она иначе, парни так и будут сидеть, не ощущая, как их засыпает снегом.

- Оставь, иди, - попытался отмахнуться от нее Максим.

- Быстро вставай и бери Димку! - Даша применила свой самый строгий тон, который раньше безоговорочно действовал на Макса. Подействовал он и сейчас, Максим потащил друга к Дашиной машине, забросил его на заднее сиденье, а сам устроился впереди.