Долина кукол - Жаклин Сьюзан

– Не может этого быть, Хелен, вы ошибаетесь. По-моему, все происходит как раз наоборот.

– В задницу твое наоборот! А как иначе он может доказать, что ты ему нравишься?

– Проводя c вами все свое время, встречаясь и развлекаясь вместе.

– Ты что, издеваешься? Я считаю, что, если ты мужику приглянулась, он тут же хочет затащить тебя в койку. Даже этот ублюдок Ред Инграм, мой последний муженек, так и тот в первый же вечер, как мы c ним познакомились, набросился на меня. Правда, после женитьбы он немного сбавил обороты, до трех-четырех раз в неделю. Но когда дело дошло до раза в месяц, а потом и вовсе сошло на нет, тут я и сообразила, что пора напускать на него детективов. Естественно, сразу же выяснилось, что у него была другая баба.

– Но, Хелен, я миллион раз уже встречалась c Алленом, но он ни разу даже не пытался дать волю рукам.

– Немедленно прекрати пороть такую дерьмовую чушь!

Между ними повисло тягостное молчание, которое скоро нарушила Хелен, опять заговорив голоском маленькой обиженной девочки:

– Ну не злись на меня, пожалуйста, Энни, крошка. Я верю тебе. Но, боже святый, неужели тебе самой не хотелось, а? Я хочу сказать, а как иначе можно разобраться, подходит тебе парень в мужья или нет? А вдруг в койке он ни на что не годится. Ведь надо сначала самой удостовериться, ты что, не согласна?

– Совершенно не согласна, это не для меня.

Решительный ответ Энн заставил Хелен замолчать, но через некоторое время суровым тоном, в котором слышалось невольное восхищение, она отрезала:

– Значит, тебя интересует только его кубышка!

– Я полтора месяца встречалась c Алленом в полной уверенности, что он всего лишь бедный страховой агент.

Последовала короткая пауза, потом Хелен неожиданно спросила:

– Давай не придуривайся, говори правду – ты одна из этих фригидных дамочек?

– По-моему, нет. Я так не считаю.

– Что значит «не считаю»? Ты, может, скажешь, что ты еще девица? Энн? Куда ты пропала? Боженька милостивый! Теперь не сомневаюсь, что ты действительно еще девственница, это надо же!

– Вас послушать, так решишь, что это какая-то страшная болезнь!

– Да нет! Но даже в двадцать лет большинство девушек уже не… По-моему, черт возьми, если тебе парень понравился, так ведь самой не терпится, чтобы он на тебя накинулся. Жуть как не терпится!

– Вас так тянет к Джино?

– Конечно, но не могу сказать, что я в него уже влюбилась. Хотя все потом может случиться.

– Ну что же, бывает, так не торопите события, – устало посоветовала Энн.

– Попробую завтра вечером его расшевелить. В клубе «Ла Мартиника» завтра премьера новой программы.

– Вы c ним уже договорились о встрече?

– Пока нет. Позвоню ему завтра в контору и договорюсь.

– Хелен, а может, стоит немного подождать?

– Чего ждать-то?

– Пусть он сам вам позвонит.

– А если я буду ждать и ждать, а он так и не позвонит?

– Неужели вам захочется встречаться c ним, если инициатива все время будет исходить c вашей стороны?

В трубку Энн услышала, как Хелен зевнула и ответила:

– Почему бы и нет? Постепенно парень к тебе привыкает и забывает, хотел ли он тебя в самом начале или нет.

Энн понимала, что Джино не может три вечера подряд не встречаться c Адель, но больше всего ей не хотелось, чтобы Хелен перед ним унижалась, поэтому она сказала:

– Хелен, умоляю, сделайте мне одолжение. Не звоните завтра Джино. Дайте ему время, он сам вам позвонит.

– А вдруг нет?

– И так может быть. Он может не позвонить несколько дней, даже неделю.

– Как – неделю? Ну нет, ждать так долго я не намерена!

– Может, и не придется столько ждать. Но все-таки постарайтесь не звонить ему завтра. Может, Джино не в состоянии потратить на клуб три вечера подряд.

– Ладно, – вздохнула Хелен. – Но все равно я уверена, что мой план лучше. Дам ему еще денек, чтобы сам мне позвонил. Мне так хотелось сходить на премьеру в «Ла Мартинику»!

– Неужели больше некому сводить вас в этот клуб?

– Да нет, я всегда могу на кого-нибудь нагнать страху. Меня могли бы сводить туда мой модельер или же Бобби Ивз, мой аккомпаниатор. Но они оба – гомосеки. Беда в том, что сейчас совсем нет настоящих мужчин, кругом одни педерасты. Но не могу же я c таким пойти на премьеру. Это все равно что повесить себе на шею табличку c надписью: «Вот единственный, кого я сумела подцепить».

– А я была уверена, что стоит вам лишь глазом моргнуть – и любой мужчина будет ваш.

– Каждая девчонка так считает, впервые попадая в Нью-Йорк. В доброе старое времечко, при сухом законе, так оно все и было. Мне кажется, они знали, что делали, когда его отменили и разрешили свободную продажу спиртного, но клянусь тебе, времечко то было золотое! Существовали потрясные кабаки вроде клубов «Парк-Авеню» или «Ха-ха». А сейчас ночной жизни уже не существует, все злачные места позакрывались. Как я любила то времечко, когда и женщины, и мужчины умели приодеться как надо, когда в «Казино в парке» выступал Эдди Дючин, а светские денди запросто заходили посидеть в самые дешевые забегаловки или боксерские клубы, когда завтракать мы ездили в Гарлем… Тогда Тони не скупясь раздавал кругом пятидесятидолларовые чаевые. А сегодня? Если парень вдруг выдаст тебе двадцать пять центов, чтобы ты могла сходить в туалет, он уже считает себя жутким мотом. Но как же я любила этого Тони! Вот был мужик!

– Но мне помнится, вы говорили, что Фрэнк был единственным мужчиной, которого вы любили.

– Именно его. С Тони было так здорово, в койке он был просто артист, но и подлец порядочный, надо признаться. Фрэнки был и хорошим, и добрым, и… – Неожиданно Хелен зарыдала. – Ох, Энни! Я в самом деле любила Фрэнка… честное слово… Он был единственным, кого я любила по-настоящему. И вот его уже нет.

– Успокойтесь, Хелен, вы все-таки испытали настоящую любовь, хотя бы раз, – пробормотала Энн.

– Ты права. – Хелен уже успокоилась. – Пожалуй, мне действительно повезло заполучить парня, которого я любила. Некоторым женщинам и такого не достается!

– А разве вы не любили Генри?

– Что ты имеешь в виду?

– Но ведь вы были влюблены в Генри Беллами. – Сказав это, Энн почувствовала, что наговорила лишнего.

– Он что, тебе сам об этом сказал? – холодным тоном спросила Хелен.

Энн потрясла мгновенная и невероятная перемена, произошедшая в ней. За доли секунды искренней теплоты и приветливости