Искушение для Биг Босса (СИ) - Колесникова Вероника

— Чем можно помочь? — обратился Денис к мужчине в форме, который постоянно что-то говорил в громкоговоритель. Тот сначала непонимающе посмотрел на просителя, но потом оценил все: и серьезный настрой, и готовность участия. Он кивнул сам себе и ответил:

— Сейчас будут выходить люди, которые побывали в пожаре или были отравлены продуктами горения дымовых шашек. Им нужна будет вода, много воды — нужно будет много минеральной воды без газа.

Денис понятливо кивнул. Он тут же пробежал по коридору вслед за теми, кто успел выйти первыми, на ходу стянул пиджак, закинул его в автомобиль и тут же резко двинулся с места, да так быстро, что шины буквально взвизгнули.

Он притормозил возле первого попавшегося магазина и забежал в него, толкнув двери.

— Минералки без газа, всю, что есть, — резко прокричал он, не боясь, что возможная очередь может негативно отнестись к его эффектному появлению.

Продавец за кассой сначала замерла, а потом переспросила у растрепанного Дениса, который уже успел добраться до кассы, потеснив единственную женщину, выбирающую что-то на прилавке.

— Сколько бутылок?

Денис бросил карточку прямо перед ней.

— Девушка, всю, что есть давайте.

— Всю? — снова продолжала она хлопать густо накрашенными ресницами.

Воронов подавил в себе нараставшее раздражение.

— Пожалуйста. Все упаковки. С прилавка. Со склада. Всю. Минеральную. Воду, — он говорил предельно медленно, достаточно громко и отчетливо, чтобы сдвинуть с места наконец эту женщину, которая явно не привыкла делать что-то кроме привычных вещей.

Вдруг прямо позади нее отворилась неприметная дверца.

— Мужик, ты от станции метро? — кивнул ему, словно старому знакомому, мужчина в жилете с логотипом магазина.

Воронов кивнул и указал глазами на продавщицу, которая слишком медленно выбирала воду и выставляла ее на стеклянный прилавок, под которым пылились сладости и жевательные резинки.

— Не, так не пойдет. Подгони тачку к служебному входу, перетаскаем всю ту воду, что есть, со склада, — резко распорядился он. — Наташ, — а это он прикрикнул на коллегу. — Ты поживее, что ли. В пакеты все положи. На станции люди пострадали от пожара. И хорошо бы, если б только от пожара!

Продавщица сначала непонятливо округлила глаза, но Денис присоединился:

— Девушка, очень прошу, пошевелитесь!

И тут она вдруг все поняла: нужна помощь! Женщина словно включила в себе пятую передачу.

— Да что же это я, — приговаривала она. — Как так-то…Надо скорее, да.

Пока Денис перепарковывал автомобиль для того, чтобы удобно погрузить ценный груз, продавец аккуратно сложила воду, соки в маленьких бутылках в пакеты. И тоже присоединилась к мужчине со склада.

Все втроем они быстро погрузили брикеты с водой в багажник и салон автомобиля.

— Наташ, ты это…директору позвони, а, объясни ситуэйшн, — обратился кладовщик к продавщице. — А я с ним поеду, подсоблю.

— Ой, Вить… — она явно хотела отговорить мужчину от такого шага, но тот даже слушать не стал. Запрыгнул в салон на пассажирское кресло, пристегнулся.

— Ты, мужик, молодец, — сказал он, как только машина двинулась с места. — Уважаю. Не стал сидеть сложа руки, без дела.

Воронов хмыкнул и не стал ничего объяснять. Неясная тревога нарастала в нем все больше и больше. Ему казалось, что он не успевает на поезд, который уже вовсю двигался вперед.

Вдруг нас снова тряхнуло, да так сильно, что я ударилась головой о дно сиденья. Нас всех ударной волной отбросило к другой стороне вагона так легко, как будто мы были спичками в коробке. Мне казалось, что я оглохла в этом аду — уже не различала женские и мужские голоса. Под носом стало влажно, и я отерла лицо влажной тряпкой. Руки дрожали.

Кто — то дергал меня за руки, ноги, чтобы встать на четвереньки, или лечь на пол за крупицами кислорода, но я шарила руками хаотично, не понимая, кому и как я могу помочь.

Вдруг раздался крик и звон разбитого стекла. Это был первый звук, который обрадовал меня так, будто новогодний подарок в детстве. Я сразу подскочила на ноги, и боясь наступить на кого-то, поспешила. Шатаясь, ударяясь обо все на свете, на звук.

— Шашка, тут дымовая шашка, — крикнул мне мужчина, когда я добралась до него. Я мигом оценила обстановку: стекло ему удалось разбить огнетушителем. — Нашел под сиденьем, — пыхтя, усиленно работая руками, он продолжал долбить стекло. Наконец, неровная дыра стала больше, в вагон хлынул холодный воздух. Мы с жадностью втянули его, будто путники в пустыне родниковую воду.

Как только сознание немного прояснилось, я начала осматриваться и теперь, когда воздух более-менее проникал в вагон, увидела источник дыма — небольшой блестящий предмет, похожий на пепельницу. Схватила и со всей силы выбросила в образовавшуюся дыру.

— Иван, — кашляя, я обратилась к мужчине, который отирал пот с лица широкой ладонью. — Иван не разобьет стекло, помогите ему. В конце вагона.

Он сосредоточенно кивнул и направился обратно.

Я схватилась за поручень и огляделась. Больше ниоткуда не тянулись насыщенные белые щупальца дыма. Как мы сразу не поняли, откуда они идут?

Однако жженый запах был таким же острым, как и прежде. Скорее всего, в соседнем вагоне был пожар и все эти продукты сгорания тянуло к нам. Не знаю, что было в конце вагона, но думаю, нам еще повезло и мы сможем отделаться малой кровью, — показалось мне в тот момент.

Кашляя так, будто готова выхаркнуть легкие, я приложила платок ко рту и снова поплелась дальше. Благодаря подземному воздуху, который с невероятной силой засасывало в дыру в окне, белый дым исчезал и стало видно, в каком состоянии находятся пассажиры.

Первой лежала бабушка, которой стало плохо — ее положили прямо под лавку, чтобы от удара ее не вышвырнуло к другой стене. Ее голову поддерживала девушка с ребенком — девочка буквально повисла на матери, тихонько подвывая той в шею. Второго ребенка, постарше, девушка прижимала бедром к стене под лавкой, куда сама не могла поместиться.

Два парня — студента лежали, распластавшись на полу в одинаковых позах, прижав руки к ушам — видимо, этот треск металла, который периодически мы слышали, пагубно влиял на их слуховые органы, или они оглохли, как я минуту назад.

Вторая девушка с малышами на вид пяти и трех лет полусидели, обнявшись с пожилой женщиной, которая уже потеряла свою шляпу. Они вместе создали своеобразный человеческий кокон из рук, внутри которого находились дети, созданный защитить своими телами малышей. У меня в носу снова жутко защипало — если все это не пример самоотверженности, то я не знаю, каким оно еще может быть…

Звон стекла отвлек меня. Наконец-то и второе окно удалось разбить. Значит, все наладится!

Маленькая девочка от страха взвизгнула, и мама снова погладила ее по голове, приговаривая что-то. Я потерла глаза, в которые словно песком бросили. Всю кожу тянуло, от постоянного кашля болел живот, от ударов ныло тело, но я была рада — наши шансы на выживание стремительно улучшались.

— Оставайтесь все на своих местах, не вставайте, — обратилась я ко всем вместе, и сама тоже встала на корточки возле женщины без сознания, чтобы удержать ее голову. — Не известно, что еще нас ждет.

После моих слов в вагоне внезапно включился свет, заработали все лампы, и это белое электричество буквально вспороло глаза. Мы все синхронно зажмурились, начали тереть кулаками и уже высохшими платками переносицу, глаза.

— Наверное, приехали? — жалобно полувопросительным-полуутвердительным тоном сказала пожилая женщина. Ей явно было неудобно сидеть практически обнявшись с девушкой, удерживая детишек.

И как только я открыла рот чтобы сказать что-то в поддержку, как раздался жуткий треск, вой, вагон сильно качнуло в сторону, и мы, словно горох из стручка, завизжав, посыпались в разные стороны.

Меня отнесло к дверям, но я успела уцепиться, явно ломая ногти, за низ поручня. И тут же буквально перед моими глазами что-то ударило железо снаружи, и вся правая сторона скряжисто скукожилась. Я сжалась в позу эмбриона и закричала.