Оливия Уэдсли - Ты — любовь

— Деточка, — несколько глухо сказал Бар, — послушайте, я не хочу надоедать вам или принуждать вас. Я прошу вас только об одном: согласитесь пока только на помолвку, разрешите мне говорить, что вы — моя невеста, пусть это будет пробой, а потом посмотрите. Хотите?

Он выглядел в этот момент значительно моложе своих лет; у него были удивительно ясные глаза и приятная улыбка.

— Согласитесь, дорогая! Я всегда буду любить вас. Повторяю: я не буду торопить вас и настаивать на браке. Вы сами решите все. Селия, любимая, согласитесь!

Он достал из кармана маленький футляр и открыл его: на темном бархате сверкал огромный бриллиант в тонкой платиновой оправе.

— Позвольте мне надеть вам это кольцо, — молил Бар.

И как раз в это самое мгновение в магазин вошел Хайс. Обернувшись к своему спутнику, он бросил ему что-то через плечо. Весело посмеиваясь над ответом своего приятеля, он повернул голову и увидел Селию. Их взгляды встретились.

Улыбка сбежала с лица Хайса. Он замер, как вкопанный, на пороге и, не сводя с нее глаз, как бы задыхаясь, поднес руку ко рту. Селия видела, как дрожала его рука.

Бар не успел закрыть футляр; он выпрямился и громко сказал:

— Здравствуйте, Хайс! Каким ветром вас занесло сюда?

— Я проходил мимо с Фолкнером, — машинально ответил Хайс. — Я хотел заказать цветы для его матери, у них вечер по случаю дня ее рождения, и я сегодня там обедаю.

Очень подробно, точно отвечая хорошо выученный урок, Хайс рассказал о предстоящем обеде, все время не сводя глаз с Селии. От этого блестящего пронизывающего взгляда Селия побледнела как полотно.

Бар обернулся и тоже взглянул на нее. На его лице появилось суровое, упрямое выражение. Очень спокойно и медленно он перегнулся через прилавок и, взяв руку Селии в свою, надел на ее безымянный палец кольцо. Потом потянул ее немного вперед и сказал, в упор глядя на Хайса:

— Поздравьте нас, Ричард.

Хайс не двинулся с места. Не проронив ни слова, он вдруг резко повернулся и выбежал на улицу.

— Он оставил вас, он обманывал вас все время! — почти неистово сказал Бар Селии. — А я люблю вас, я всегда буду любить вас и заботиться о вас — я ведь больше ни о чем не прошу. Я люблю вас всей душой и постараюсь, чтобы вы были счастливы!

— Это будет очень хорошо для вас, — сказала Селии Сисси Твайн. Она пришла к Селии в магазин вместе с Филиппом. Оба сияли молодостью и счастьем. Они повенчались накануне, и объявление о помолвке Селии и Бара появилось в газетах в день их свадьбы.

— Селия, какие мы счастливые обе, не правда ли?

— Конечно, мы счастливы, — ответила Селия, нагибаясь к большой корзине с розами, чтобы скрыть краску, залившую ее лицо. — Бар так необыкновенно хорошо ко мне относится! Я не заслуживаю и половины тех благ, которыми он окружает меня.

— Еще меньше заслужила я то, что он прислал мне в виде свадебного подарка, но за что я была ему очень благодарна, — рассмеялась Сисси. — Это был самый изумительный подарок из всех, которые мы получили — Пип и я: — пианино. Бар говорит, что это потому, что отец и я хорошо относились к вам!

— Но ведь это правда, — ответила Селия, — вы всегда были очень добры ко мне.

— Чепуха, — заявила Сисси. — Вы просто очень понравились папе, и он хотел вам помочь. Когда ваша свадьба?

— Очень скоро, — ответила Селия. — Девятого или десятого, и во время медового месяца мы совершим прогулку в автомобиле.

Она воткнула маленькую золотистую розу в петличку Пипа, дала Сисси ветку орхидей и, поцеловав обоих на прощание, проводила их до такси.

Стоя у порога и махая им рукой на прощание, пока автомобиль не скрылся из виду, она подумала: «О, как они счастливы!»

«Я была бы так же счастлива с Дикки!» — страстно подумала Селия, и сердце ее сжалось. С того самого момента, как он вошел в магазин, мысль о нем не оставляла Селию. Она все время грезила о нем.

Сейчас, стоя посреди роз, гераней и душистой сирени, она — яснее, чем когда бы то ни было — поняла, что не может согласиться на брак с Баром. Она должна ему сказать об этом. Пусть она не нужна Дикки, но она слишком сильно любит его, и поэтому не может стать женой Бара.

«Это была бы жизнь, полная лжи, — в отчаянии твердила она. — Я не могу этого сделать, не могу!»

Бар должен был заехать за ней, чтобы пойти вместе завтракать, значит, он скоро будет здесь, и тогда она ему все скажет.

В ожидании Бара она стояла на пороге и глядела на освещенную солнцем улицу.

Вдали показался большой блестящий на солнце автомобиль, идущий полным ходом. Перед ним внезапно из-за угла вынырнул мальчишка на велосипеде. Большой автомобиль сделал резкий поворот, чтобы не раздавить ребенка, и со страшной силой на полной ходу налетел на столб. Раздался оглушительный треск. Селия отвернулась и хотела войти в магазин, но в этот момент услышала, как кто-то за ее спиной произнес:

— Да ведь это автомобиль Баррингтона! И он сам управлял им. И подумать только: я его видел несколько минут назад!

Только тогда Селия сообразила, в чем дело. Она пустилась бежать к месту происшествия и, протиснувшись сквозь собравшуюся вокруг автомобиля толпу, опустилась на колени около Бара.

— Бар, Бар! Милый! — дико закричала она. Бар с трудом поднял отяжелевшие веки и посмотрел на Селию.

— Ах, это вы, деточка, — с трудом произнес он, стараясь поднять руку. — Это спина, — слабым голосом прошептал он. — Не горюйте, деточка… что же делать… не повезло, значит… это все было слишком хорошо, чтобы быть правдой… любовь, наш брак… Но я все устроил, беби… я оставил все вам… был утром у адвоката… поцелуй меня.

Селия поцеловала его окровавленные губы.

— О, скажи, скажи… — прошептал он.

— Я люблю тебя, — сказала Селия, — люблю.

От этого ужасного места, где произошла катастрофа, ее увел Дикки; он все время нежно и заботливо ухаживал за ней и сообщил, что она теперь очень богата, так как Бар оставил ей все свое состояние.

Был конец сезона. Улицы были совершенно пустынны. Селия вновь почувствовала необычайную тяжесть одиночества, когда Дикки сказал:

— Я уезжаю завтра. Мы еще, вероятно, увидимся?

— Вероятно, — устало ответила Селия. Оба они замолчали. Июльские сумерки сгущались.

— Вы были так добры ко мне, — наконец сказала Селия. — Вы так много сделали для меня. Я вам очень благодарна.

— Не за что! Я ничего не сделал, — живо возразил Хайс. — Все это — дело рук адвоката.

Опять воцарилось молчание.

На этот раз его нарушил Хайс.

— Что вы думаете теперь делать? — мягко спросил он. — Есть ли у вас какие-нибудь планы на будущее?