Натали Вокс - Магический круг

— Все хорошо, доченька, — ответила Лора. — Мы с отцом замечательно поговорили.

Джина знала, что мать имела в виду отчима. Отца она называла только Марвин.

— Отец нормально воспринял новость? Лора нервно рассмеялась:

— В общем, да. А недавно отправился поговорить со своими родителями и пока не вернулся.

— А как Джастин?

— Мы все рассказали твоему брату утром. Думаю, через пару дней с ним все будет в порядке.

— Я позвоню ему.

— Это было бы отлично, Джина. Уверена, он будет рад услышать твой голос. Только подожди до понедельника. Сейчас ему лучше обдумать все самому.

Джина закрыла глаза и вздохнула:

— Мне очень жаль.

— Почему? Все отлично! Я рада, что вышла замуж за такого понимающего и всепрощающего человека.

Джина не удержалась:

— Ты, наверное, шутишь? Мам, он наказывает тебя с момента моего рождения.

— Джина Лейк!

— Будь честна хотя бы с самой собой. Он не должен был опасаться огласки, не должен был превращать мое рождение в тайный позор семьи. Но, выходит, карьера для него была важнее? Иначе, он бы не стал держать нас столько лет в кошмарном напряжении… Прости, мам, но это мое мнение.

Мать расплакалась. Джина заплакала вместе с ней, извиняясь за резкость и почти жалея о своей откровенности. В конце концов все эти годы она молчала.

Наконец мать взяла себя в руки:

— Ты права, Джина, я сделала глупость по молодости, я была просто неопытной женой военного человека, которая провела всего три недели со своим мужем за первый год брака.

Джина молчала. Раньше мать никогда ничего не говорила о своих отношениях с Марвином.

— Умирая от тоски во время его долгих отлучек, я поехала в гости к подруге в крупный город, и красивый, богатый мужчина вскружил мне голову.

— Мамочка, ты была тогда почти ребенком, — возразила Джина, слушая уничижительные слова матери. — Не терзай себя больше.

Лора шмыгнула носом:

— Я знаю, ты права. Но, поверь, глубоко сожалею, что причинила боль мужу и благодарна, что он не развелся со мной, узнав о беременности. Но я извинялась за это больше двух десятилетий. Думаю, что теперь искупила свою вину.

— Да, мам!

Когда они закончили разговор, Джина почувствовала, что стала ближе к матери, чем когда—либо раньше. И еще она поняла, что сейчас Фрэнк гордился бы ею.

Когда Джина в понедельник пришла на работу в офис, то очень удивилась, увидев, что ее ждет сестра Фрэнка. Она была не одна. На коленях у молодой женщины сидела двухлетняя малышка. Другой младенец, одетый во все голубое, лежал в коляске.

— Доброе утро, Джина, — поприветствовала ее сестра Фрэнка. — Надеюсь, ты не сердишься за мое вторжение. Я пришла извиниться. Произошло недоразумение, честное слово не знала, какую боль причинила тебе своим комментарием о ваших отношениях с Марвином, поспешно затараторила Терри, как будто боялась, что любимая женщина брата выкинет ее из офиса.

Джина закрыла дверь, бросила на стол сумочку и посмотрела на малышей:

— Твои дети?

Терри кивнула и, гордо улыбаясь, представила свою дочь Кристину и сына Райана.

— Я узнала, что беременна вторым ребенком через месяц после того, как вернулась с мужем из Индии, — призналась гостья, широко улыбаясь. — Нелегко справляться с двумя малышами.

Джина не удержалась и улыбнулась девочке, которая прижималась к матери:

— Они прекрасны.

— Спасибо. Послушай, мне действительно очень жаль. Не знаю, с какой планеты я свалилась, но даже и не подозревала, что ваши отношения с Марвином — такой большой секрет.

Взгляды двух женщин встретились.

— Так почему же ты назвала это секретом? Терри, казалось, смутилась.

— Я не понимаю, о чем ты?

— Ну, как же! До этого, — стала объяснять Джина, — ты говорила, что кто—то в студии что—то скрывает.

Собеседница улыбнулась.

— Тот секрет касался исключительно Фрэнка, вернее, его статьи, которую я прочитала перед твоим приездом.

— Хочешь сказать, он не рассказывал тебе обо мне и Марвине?

Терри замотала головой:

— Конечно же нет!

— Я не понимаю… Если не он, то кто тебе рассказал?

— Марвин, — ответила гостья. А потом, заметив гнев в глазах Джины, поспешно продолжила. — Около месяца назад я приходила к Фрэнку на ланч и, пока ждала его, встретила в холле Марвина. Он начал ко мне приставать.

Джина вздохнула. Да, похоже на ее отца.

— Я рассердилась и сказала, что гожусь ему в дочери.

— Держу пари, ему это очень понравилось! Терри ухмыльнулась:

— Во всяком случае, он прекратил хватать меня за руки и тут же сообщил, что его дочь, Джина, моложе меня. И что она работает в одном из его журналов. Рассказывая все это, Марвин буквально светился от гордости.

— О, Боже мой! — медленно произнесла Джина.

— Я больше об этом не вспоминала. И когда он так нежно стал говорить о тебе в интервью, я решила, что все знают о вашей родственной связи.

— Да, он не представлял, что безобидное хвастовство выйдет ему боком, — проговорила торопливо Джина. Потом она вспомнила последний разговор с Фрэнком. — Господи, что я наделала!

— Дорогая, ты и правда подумала, что Фрэнк предал тебя?

Прикрыв в ужасе рот рукой, она кивнула.

— Он дал мне слово, а я не поверила. Терри поджала губы.

— Плохо.

Джина тяжело вздохнула и едва слышно произнесла:

— Он никогда меня не простит.

— Куда он денется! — уверенно возразила Терри. — Фрэнк не таит долго обиду, особенно на тех, кого любит.

— Я не уверена, что он любит меня, — возразила Джина. — Как ужасно я поступила! Не только не поверила ему, но и сделала еще кое—что. Теперь наверное он сам думает, что я его предала.

На губах Терри появилась спокойная, уверенная улыбка. Пошарив в сумочке с подгузниками, она извлекла папку.

— Он любит тебя. Фрэнк оставил ее в студии тем вечером. Думаю, тебе стоит прочитать это. Джина взяла папку:

— Что это?

— Его статья. В ней могут быть ответы на твои вопросы. — Гостья встала. — Кстати, я знаю, что Кристина еще слишком маленькая для присутствия на свадьбе, но я с удовольствием стану подружкой невесты.

Джина ошарашенно смотрела вслед удаляющейся Терри. Когда та ушла, молодая женщина закрыла дверь и принялась читать.

Фрэнк съездил в Мадисон на следующее утро после интервью в «Немного терпения». Он просто не мог сидеть дома, постоянно борясь с желанием позвонить ей или, что еще хуже, мучаясь ожиданием ее звонка. Что бы ни случилось с Джиной и ее семьей, она должна разобраться во всем сама. А потом, когда пыль уляжется, когда она поймет, что Фрэнк ни в чем не виноват, то, может, она и вернется.