Вирджиния Эндрюс - Падшие сердца

— Хевен, может быть, ты не знаешь себя так хорошо, как знаю тебя я, — голос его звучал уныло и печально. — Подумай о Логане, о том деле, которое вы вместе начали. Неужели ты можешь все это бросить ради нескольких счастливых минут со мной?

— Мне все безразлично, — настойчиво повторяла я. — Этими мгновениями я буду дорожить до самой смерти.

— Ну, хорошо, а Тони? Он ведь может все узнать и, придя в ярость, откажется от строительства фабрики. И если причины прекращения работ станут известны в Уиннерроу, тебе уже никогда не придется жить в Уиллисе. Ты прекрасно знаешь, как среди жителей холмов часто кровосмешение. Горожане потеряют к тебе уважение и станут презирать. А люди из Уиллиса не примут тебя, потому что ты разрушишь их мечту, отнимешь у них шанс улучшить свою жизнь. И ты останешься совсем одна.

— Но с тобой я не была бы одинокой, — умоляла я Троя, отчаянно прижимаясь к нему.

— А тебя не мучила бы совесть, что ты так жестоко поступила с Логаном? Он ведь ни в чем не виноват. Ты сама сказала, что он предан тебе и очень тебя любит, а ты собираешься ему так отплатить?!

— О Трой! — его слова не оставили следа от моей радости. Жестокая реальность разрушила мой сказочный, радужный мир. Сознавать это было невыносимо. Я прилагала все усилия в тщетной попытке найти выход из положения.

Трой поднялся и, подойдя к окну, устремил взгляд в темноту. Слезы ручьями текли из моих глаз и жгли щеки.

— Не думай, что я не хочу быть с тобой. Я уже говорил, что вернулся в Фарти, надеясь провести остаток жизни с тобой, независимо от последствий, но так было раньше. Сейчас наши отношения заставят страдать многих людей. Мы сможем быть счастливы недолго. Пойми, Хевен, — Трой со вздохом обернулся. — Мы не так бесчувственны, чтобы не замечать боль, которую причиним другим. И ты знаешь, что я прав, ведь так? — мягко спросил Трой, и я кивнула. Он подошел ко мне и поцелуями высушил слезы, а потом погладил меня по голове.

— Но я не могу расстаться с тобой! — воскликнула я.

— Моя бедная, драгоценная Хевен, — утешал меня Трой.

— Трой, — голос мой звучал по–детски взволнованно. — А почему бы не сохранить все как есть. Ты никуда не уедешь и будешь жить в коттедже, а я буду приходить к тебе, когда смогу. Никто ничего не узнает. Эти туннели, что построили наши предки, свяжут нас навсегда.

— Ах, моя дорогая, — отвечал Трой, — разве ты не понимаешь, что для нас это будет еще мучительнее. Каждый раз придется испытывать горечь расставания, когда подойдет время возвращаться к Логану. Любой шум у коттеджа заставит нас замирать от страха быть разоблаченными. Да и Логан скоро почувствует, что ты с ним холодна, словно бережешь себя для другого мужчины.

Трой продолжал раскрывать жестокую правду.

— Мужчины очень быстро улавливают охлаждение. Логан хоть и очень занят, но, возвращаясь к тебе по вечерам, он ожидает встретить нежность и ласку, поэтому сразу поймет, что сердце твое больше не принадлежит ему. Тебе придется отвергать его обвинения, лгать, таиться, как преступнице. И может случиться, что он приставит кого–нибудь из слуг следить за тобой. Логан может пожаловаться Тони, который сразу сообразит, в чем дело. И когда обнаружится истина, как ты будешь себя чувствовать? Как сможешь смотреть в глаза Логану? Нет, дорогая Хевен, тайные встречи не принесут нам радости. Тяжело будет встречаться украдкой, пользуясь отсутствием Логана, или дожидаться, когда ты сможешь вырваться на часок. В итоге наша прекрасная, светлая любовь превратится в нечто низменное, неприятное, отталкивающее. А знаешь, чем все закончится? Ты станешь раздражаться и во всем винить меня. — Трой погладил меня по щеке, я закрыла глаза.

— Почему ты говоришь с такой уверенностью?

— Мне хотелось бы ошибиться, поверь мне. Но ты и сама понимаешь, что я говорил только правду. И ты знаешь, как мне тяжело будет расстаться с тобой.

— Знаю, и очень хорошо, потому что и для меня это невыносимо трудно.

В темноте мы молча смотрели друг на друга, лунный свет отражался в наших глазах. Мы были как две звезды, мигающие друг другу в ночном небе, такие яркие и полные желания слиться воедино, но разделенные неизмеримо великим расстоянием.

— Возвращайся домой, Хевен, — печально прошептал Трой. Я коснулась пальцами его губ, желая остановить его.

— Не сейчас, — ответила я. — Если мы похитили эту ночь, то давай проведем ее вместе до конца. Я хочу остаться с тобой до рассвета. Потом я потихоньку уйду и больше не вернусь.

Он ничего не ответил, только поцеловал меня в шею и снова привлек к себе. Потом мы уснули, держа друг друга в объятиях.

Я проснулась на рассвете, как и хотела. Лежа лицом к окну, смотрела, как отступала ночь, давая дорогу новому дню. Мне казалось, что ночи не будет конца, но неотвратимо пришло утро. И так же неминуемо сбылось бы все, о чем говорил Трой. Нельзя остановить время. Наша любовь была слишком хрупкой и нежной, чтобы противостоять неудержимому потоку минут, дней, месяцев и лет, которые должны были разлучить нас.

Сердце мое будто окаменело. Я осторожно высвободилась из объятий крепко спящего Троя. В эту минуту он был похож на маленького мальчика, которому снятся каникулы, а может быть, ему виделась новая игрушка, которую он еще создаст. Или это будет целый игрушечный мир, в котором ничто не сможет помешать двум людям, подобным нам, любить друг друга.

Выскользнув из постели, я надела ночную рубашку и пеньюар. Сунув ноги в шлепанцы, я пошла в кухню за спичками. Когда я вновь посмотрела на Троя, он все еще спал: губы его были сжаты, глаза плотно закрыты. Я хотела поцеловать его, но побоялась разбудить. Для нас обоих будет лучше, если я уйду потихоньку, не попрощавшись. Может быть, Трой, пробудившись, решит, что ему все приснилось. Возможно, и я, оказавшись снова в своей кровати, буду считать случившееся только сном. А в самом деле, не приснилось ли нам все это?

Я закрыла за собой дверь и, спустившись по лестнице, отправилась в обратный путь. Все было тихо вокруг. Голоса больше не беспокоили меня (их заставила умолкнуть наша любовь), лица на стенах тоже не возникали. Я быстро шла сквозь темноту. Наконец, поднявшись по лестнице, я оказалась в кухне. Было слишком рано: все еще спали.

В раздумье я задержалась в коридоре. Утреннее солнце все настойчивее теснило предрассветную дымку и прохладу. Я направилась в свою спальню, но войти не успела: ужасный крик эхом прокатился по коридору. Я обернулась: из комнаты Джиллиан вылетела Марта Гудман, прижимая руки к лицу.

— Хевен! — закричала Марта. — Пойдем скорее, скорее.

Я бросилась за ней. Из своей комнаты вышел Тони в голубом шелковом халате. Он вопросительно посмотрел на меня, я недоуменно развела руками. Мы вместе вошли за Мартой к Джиллиан, и нам сразу стала ясна причина ее истерических криков.