Бывший. Добьюсь тебя снова (СИ) - Макова Марта

Глава 47. Белка

Серый, облезлый зверёк, поднял голову и настороженно повёл ушами. Почуял нас? Я затаила дыхание, рассматривая лисицу в видоискатель. Арс рядом тоже замер, кажется, даже вздохнуть боялся, по крайней мере, инструкцию мою выслушал внимательно и сейчас пытался следовать ей.

Мы лежали накрытые маскировочной сеткой, спрятавшись за прошлогодними сухими кустиками полыни и кермека.

Лисица выпустила из пасти задушенного суслика, аккуратно положила его на землю и коротко тявкнула. И тут же из норки, толкая друг друга, вынырнули лисята. Один, два, три... я пересчитала детёнышей. Пять! Смешные, но всё же хищники, вон как вцепились маленькими, острыми как иголки, зубами в тушку бедного суслика, начали рвать его, пачкая мордочки кровью.

Я щёлкала кадр за кадром и мысленно приговаривала: "Отлично! Ещё! Вот так вот!".

Расправившись с принесённой едой, малыши попытались завалить мамку, чтобы добраться до сосков, но лисица огрызнулась и тявкнув на детёнышей снова убежала в степь. Лисята немного поиграли друг с другом и постепенно, один за другим, снова спрятались в нору.

– Всё? – тихо, сквозь зубы прошептал Арс.

– Ещё подождём. Она сейчас вернётся. – я скосила взгляд на лежащего рядом мужа, а потом подняла его на далёкий, слишком быстро темнеющий горизонт. Кажется, на нас надвигалась буря.

Тишина степи наполнялась шумом поднимающегося ветра, шелестом трав, тревогой, звенящей в сухом, горячем воздухе.

– Что это? – Арс кивнул в сторону побуревшего горизонта. – Гроза?

– Тс-с-с... – прошипела сквозь зубы. Лисица вернулась слишком быстро, видимо, почувствовала надвигающийся аларм. Но в нору сразу не нырнула. Беспокойно принюхивалась, кружила рядом со своим домом, застывала неподвижно, вглядываясь в степь. Беспокоилась.

Как это бывает в степи – буря налетела моментально. Вот только поднявшийся ветер гнул и пластал волнами шёлковый ковыль и через минуту воздух плотно наполнился летящей пылью, сухими травинками, поднятыми с земли и шарами прошлогоднего перекати-поле. За минуту видимость стала практически нулевая.

– Белка, надо идти!

– Подожди! Дай мне камеру! – не снять всё это великолепие пыльной бури? Да я себе такой грех никогда не прощу. – Сворачивай пока сетку и лежанку!

Последнее уже кричала, пытаясь переорать бушующую вокруг стихию. В объективе камеры мелькали пролетающие в бешеных порывах ветра песок, обломки сухих кустов и трав. Камера в руках дрожала, меня сбивало с ног ветром, и удержать её было всё сложнее. Стихия наталкивалась на меня, как на стоящее на её пути препятствие, и пыталась удалить его, повалить на землю и протащить за собой.

То, что не удалось ей – получилось у Арса. Сильная рука схватила меня сзади за воротник камуфляжа и потащила за собой в сторону, стоящего метрах в пятистах от нашего лежбища, внедорожника.

Мы бежали, подталкиваемый в спину горящим нас ветром. Видимость была почти нулевая, пыль и песок, поднятый бурей, не давали полноценно дышать, забивались в глаза, одежду, волосы. Я попыталась на ходу засунуть камеру под куртку, чтобы спасти от секущих крупинок песка, но Арс крепко вцепился в мою руку и тащил меня на буксире, словно боялся, что меня, как Элли унесёт ураганом в страну Оз.

– Белка, ты чокнутая! Ей-богу! – в голосе перемешалось раздражение, ещё не улёгшаяся тревога и восхищение. – Я женился на одержимой фанатке.

Закинув вещи в машину, мы забрались на заднее сидение. Арс запрокинул голову на подголовник и прикрыл воспалённые от ветра и песка глаза. Широкая грудь под камуфлированной тканью тяжело вздымалась после сумасшедшего бега наперегонки с пыльной бурей, а сжатые кулаки чуть подрагивали от пережитого напряжения.

– Ну, прости. – адреналин в крови ещё бушевал, а пересохшее горло скрипело, как несмазанное колесо телеги. – Я не могла это не снять. Такие кадры!

Виновато потёрлась носом о плечо, обтянутое, пахнувшей пылью и полынью, тканью. Я была счастлива.

– Мы ослепнем. – зловеще улыбаясь, прошипел Арс и зажал пальцами переносицу. – У меня полные глаза песка. У тебя, наверное, тоже. Будем два слепых крота.

– Ты только не три! Я тебе сейчас помогу!

Мои глаза тоже пекло от попавшей в них пыли, но я знала, что делать в таких случаях, и практиковала это, когда случались подобные ситуации.

Открыла поясную сумку и достала маленькую бутылочку глазных капель. Запрокинула голову и закапала сначала себе, проморгала, чтобы лучше видеть. Щипало глаза просто дико, но возможности полноценно промыть их пока не было.

– Что это? – скосился на капли в моей руке Арс.

– Это скорая помощь. – я забралась на мужские колени, села верхом, сжав его бёдра своими. – Сейчас буду тебя лечить.

– Звучит многообещающе. – Арс облизал сухие губы и расплылся в предвкушающей улыбке. Подтянул меня к себе поближе, и я упёрлась животом в твёрдый мужской торс. Чуть поёрзал подо мной, устраиваясь так чтобы мы соприкоснулись самыми чувствительными местами.

– Открой глазки, милый. – проворковала, добропорядочной домохозяюшкой.

Арс с трудом, насколько смог, распахнул глаза. Потянув за волосы, ставшими от пыли и песка жёсткими, как проволока, запрокинула его голову и аккуратно приподняв веко, закапала капли в глаза. Арс зашипел, зажмурился, попытался моргнуть, но у него не получилось.

– Давай ещё раз, сейчас станет легче. – на этот раз мне пришлось с силой и принудительно поднять ему веки с дрожащими ресницами и снова закапать лекарство.

– Твою ж мать, Белка! И чего тебе Бора-Бора не приглянулся для медового месяца? – беззлобно ухмыльнулся, и не открывая глаз покрепче прижал меня к своему паху.

– А как же пословица "с милым рай и в шалаше"? – я качнула бёдрами навстречу. – Чем тебе не нравятся степи Калмыкии?

– На Бора-Бора тоже бунгало под крышей из пальмовых веток есть, почти как шалаш. – из-под седых от пыли ресниц меня жадно облизывал жгучий взгляд. – Да и климат там поприятнее.

Не выдержала и прикоснулась губами сначала к глазам, провела кончиком языка по густым ресницам, мелкими поцелуями осыпала седое от пыли лицо, и, наконец, лизнула сухие, солёные губы.

Жёсткие ладони поползли вверх по моей спине, прижали, расплющивая моё тело о мускулистую грудь. Арс застонал от удовольствия, а я углубила поцелуй, юркнув язычком ему в рот. Вкусный. Сейчас горько-солёный, но такой желанный, пахнущий степными травами, полынью.

Бушующий снаружи ураган, ощутимо раскачивал тяжёлый внедорожник, бил в стёкла зарядами песка и пыли, царапал летящими по воздуху сухими шарами перекати-поле, рвался в закрытые двери, завывал от досады и бессилия. Но нам было уже не до него.

Чуть отстранив меня, Арс одной рукой рвано расстёгивал пуговицы на моей камуфлированной куртке, другой нетерпеливо сминал и сжимал грудь в спортивном топе. Да, не пенное кружево, в которое я облачила её в нашу первую брачную ночь, и которое свело его с ума, но, кажется, скромный и комфортный в поездке топ, его совсем не смущал.

– Белка, Белочка моя... – с рыком стонал мне в губы. – Как же я люблю тебя. Хочу. Сейчас. Всегда. Ммм... Белка...

Оставалось только надеяться, что общими с бурей усилиями, мы не раскачаем тяжёлый внедорожник окончательно и не перевернём его.

Примерно через час мы расслабленно нежились в объятиях друг друга, удобно устроившись на большом заднем сиденье. Смотрели на светлеющее небо и делали то, что обычно делают все влюблённые после бурного, восхитительного секса. Откровенничали.

– Никогда не думал, что можно любить так. Когда каждый день рядом с тобой проживаю целую жизнь. Когда осознаю, что этого времени мне катастрофически мало и начинаю понимать, что по-настоящему важно то, что здесь и сейчас, и что многое можно оставить на потом, а то и вовсе забить на фиг. – Арс задумчиво, не спеша поглаживал пальцами обнажённую кожу моего предплечья, и она покрывалась мелкими мурашками удовольствия. – Ты хоть понимаешь, как я тебя люблю, Белка? Ты самая невероятная женщина. Я уже миллион раз думал о том, что совершил самую большую ошибку в своей жизни, бросив тебя. Столько лет потеряно. А мог бы быть счастлив.