Даниэла Стил - Призрак тайны

— Сара? — проговорил Чарли вдруг севшим голосом и, оглядываясь по сторонам, провел рукой по лбу. Он чувствовал себя полным идиотом. В сознании его все еще сидела не слишком приятная мысль, что это все же может оказаться не Сара Фергюссон, а обычная женщина из плоти и крови, которая прокралась в дом, чтобы напугать его, и теперь, кусая от смеха губы, льнет ухом к стене или к дверям, ведущим в коридор. Теперь она имела полное право рассказать своим друзьям, что ей удалось-таки напугать этого странного приезжего, который принял ее за привидение.

Привидение… Чарли снова вытер лоб, который стал влажным от выступившей на нем испарины. Он все еще чувствовал близкое присутствие кого-то постороннего, однако это ощущение не было неприятным. Глаза его забегали по комнате, но Чарли не сдвинулся с места, стараясь не производить ни малейшего шума. Но он ничего не слышал — не слышал ни шелеста шелкового платья, ни шороха крадущихся шагов в коридоре. Женщина в голубом исчезла, словно она на самом деле растворилась в воздухе, как туман поутру. Но ее образ так отчетливо отпечатался в мозгу Чарли, что он видел ее как наяву. Она заглядывала ему прямо в глаза и улыбалась, словно приветствуя его в своем доме…

От Глэдис Чарли знал, что спальня, которую он выбрал для себя, была той самой комнатой, в которой когда-то жили Сара и Франсуа. Это была та самая комната, где они любили друг друга, и в этой же комнате Глэдис родила Джимми.

В последний раз оглянувшись по сторонам, Чарли вздохнул. Ему хотелось снова произнести вслух имя Сары Фергюссон, но он не посмел. Впрочем, в Этом не было никакой необходимости, раз уж они вступили в контакт на неведомом уровне подсознания. Чарли понимал, что он не сошел с ума, не отравился у Глэдис клюквенным вареньем и не переусердствовал с вином. Просто его чувства странным образом обострились, и он неожиданно получил способность ощущать то, на что в обычной ситуации не обратил бы внимания. Чарли ощущал чье-то присутствие, но в нем не было ничего враждебного, и он нисколько не боялся таинственной хозяйки шале. Напротив, ему очень хотелось, чтобы Сара снова показалась ему. Но он уже определенно знал, что никогда не забудет ее лица, ее легкой улыбки.

В конце концов Чарли все-таки отправился в ванную комнату. Ночью в доме было холодновато, поэтому он купил себе в Дирфилде теплую пижаму. Теперь он надел ее и, выйдя из ванной, погасил свет и растопил камин. В доме были установлены и электрические обогреватели, но он не хотел ими пользоваться до тех пор, пока не проверит проводку. Кроме того, Чарли казалось, что если в комнате будет гореть живой огонь, то у него, возможно, будет шанс увидеть Сару, но его надеждам не суждено было сбыться. Как ни вглядывался он в колышущуюся полутьму, она больше не появилась.

Отвернувшись к окну, Чарли прикрыл глаза. Он забыл задернуть занавески, и в лицо ему бил свет яркой луны, но это нисколько его не беспокоило. Ощущение, что Сара по-прежнему где-то близко, не оставляло его. Теперь он уже не сомневался, что это именно она — Сара Фергюссон де Пеллерен. — На его взгляд, это имя звучало очень красиво и изящно и, насколько Чарли мог судить, очень шло ей. Сара была настоящей красавицей даже по стандартам восемнадцатого-века; что касалось века двадцатого, то Чарли, пожалуй, еще не встречал женщины, которая могла бы с ней сравниться. ;

Так он долго лежал, затаив дыхание и укрывшись одеялом до самого подбородка, прислушивался к тому, что происходит в доме. Потом его неожиданно разобрал смех, и Чарли засмеялся в голос. Определенно, его жизнь круто изменилась — он сам изменился, — и всего за несколько дней. Подумать только: Рождество он встречал с женщиной, которой вскоре должно было исполниться семьдесят, а теперь коротал ночь с призраком другой женщины, чья молодость пришлась на начало восемнадцатого века!

Подсчитав в уме, что Сара Фергюссон умерла что-то около ста шестидесяти лет тому назад, Чарли снова расхохотался.

Вот это была настоящая перемена! А он-то думал, что будет до конца жизни встречать рождественские праздники в Лондоне, с Кэрол! Нет, не скоро он забудет затерянное в лесу шале, ночь, снег и призрак в голубом воздушном платье. Жаль только, рассказать об этом некому. Даже Глэдис, пожалуй, решит, что от переживаний он слегка двинулся рассудком. Сам-то Чарли был уверен, что это не так, но, как говорится, для жюри присяжных это не аргумент.

. Постепенно Чарли успокоился и стал вспоминать лицо Сары, каким он увидел его в первое мгновение, когда вошел в спальню и включил свет. Оно вставало перед ним так отчетливо и ясно, что Чарли почти против собственной воли произнес ее имя вслух.

Но ответа он так и не дождался. Впрочем, Чарли и сам не знал, какого ответа он ожидает. Быть может, тихого слова, легкого шороха, а быть может — упавшей звезды за окном или силуэта птицы на диске полной луны. Ему еще никогда не приходилось слышать о том, чтобы духи заговаривали с людьми, и все-таки ему казалось, что Сара хотела сказать ему что-то важное. И она улыбалась ему. Это означало, что она не возражает против его вторжения.

— Счастливого Рождества… — негромко сказал Чарли, обращаясь к освещенной светом камина комнате, которая когда-то принадлежала Саре и Франсуа. — Счастливого Рождества и… спокойной ночи!

Но ответа не было — только ощущение ее доброжелательного присутствия стало еще более явственным. Через минуту Чарли уже крепко спал и не видел, как через комнату проплыла леди в голубом, выхваченная из темноты серебристым лунным светом.

Глава 5

Когда на следующий день Чарли проснулся, вчерашнее явление призрака Сары Фергюссон показалось ему слишком похожим на сон, и он тут же для себя решил, что не будет никому об этом рассказывать. В лучшем случае его стали бы подозревать в неумеренных возлияниях в рождественскую ночь. У него же самого не было никаких сомнений в реальности происшедшего. Он видел Сару слишком отчетливо и ясно и был совершенно уверен, что она была с ним в комнате.

Правда, для призрака она выглядела, пожалуй, чересчур материальной, и поэтому, проснувшись на следующий день, Чарли первым делом оделся и вышел на улицу, чтобы обойти вокруг дома в поисках следов. Но на снегу не было видно никаких следов, за исключением цепочки его собственных, и Чарли окончательно уверился, что никакая озорная фермерская дочка не прокрадывалась вчера в шале, чтобы подшутить над легковерным горожанином. И если только она не прилетела на вертолете и не спустилась в каминную трубу, как Санта-Клаус, значит, никаких гостей у него вчера не было. И кого бы он ни увидел в своей спальне в ночь перед Рождеством, это определенно не мог быть человек. Живой человек.