Я тебя уничтожу (СИ) - Чащина Евгения

Я смеюсь, целуя дочь в щеку, подхватываю на руки и говорю.

— У мамы опять будет расти живот, и там…

— Будет Кристина?

Моя дочь! Всё на лету схватывает! А я, как очумелый, кручу головой, рассматривая своих возбужденных девчонок.

— Аль, третьей доче уже имя выбрали, ты не против?

— Против, потому что там Матвей, — фыркает, подходя и целуя Полину, — на место, милая барышня. Бабушка вас уже заждалась. А нам с папой нужно заехать и посмотреть, как поживает мамин живот.

— Мам, какой Матвей?! Ему будет некрасиво в наших платьях!

Я тупо ржу, Лина смеётся и обнимает Полю.

— Думаешь, ты так разорила папу на платьях, что ему не на что купить своему мальчику штанишки, принцесса? — улыбается Алина. — У папы уже есть две лапочки-дочки, разве тебе не хочется, чтобы у папы был сынок?

— Это папа хочет дочь, ещё одну, — Поля делает паузу и хлопает ресничками, которые я обожаю, — потому что мы прелести, и папа любит баловать своих принцесс.

— Золотые слова. Мамочка, услышь нас!

— Не хотите, как хотите, — пожала плечами Алина, притворно хмурясь, — зато, когда Илья приходит с дядей Женей, ни одну из вас от него не оторвать, а себе так подавай им третью принцессу.

— Так то жених! — фыркает дочь и разводит руками. — Мамуль, ты что-то путаешь.

А я сейчас лопну, слушая их перебранку. И так каждый день. Просто прелесть. И я всему этому цветнику папка.

— Слишком давно замужем, — веселится Аля, — женихов от друзей не отличаю, каюсь.

— Папа научил тебя каяться, вот правильно сделал!

Алина смеётся и заводит двигатель, собираясь трогаться.

— А когда наш папа что-то неправильно делал, малыш?

— Никогда, — гордо вздергивает носик Поля.

Я сижу рядом с женой и улыбаюсь, во время поездки никогда её не трогаю, потому что это чревато последствиями.

Наш автомобиль останавливается у дома мамы, она нас ждёт в гости, на пироги. Эта замануха действует на всю нашу семью.

— Шустренько, принцессы, выбегаем к бабуле.

Мама ловит девчонок у порога подъезда и забирает в дом. Я же не даю Але убежать. Хватаю её в свои лапы и шепчу:

— Ты, правда, хочешь сына?

— А ты нет? Разбавить своё женское царство футболом, машинками и паровозиками? — улыбается, глядя на меня, а потом улыбка замирает, и она притихает.

— Нет, я прекрасно чувствую себя в цветнике.

Улыбаюсь жене и пальцами тру ей низ живота.

— Шучу, конечно же, хочу пацана, кажется, я наконец-то к этому созрел. Сорок семь с хвостиком уже. Самое время родить сына.

— Всего-то ничего, — смеётся и качает головой, — на этом УЗИ нам всё равно ещё ничего не скажут относительно пола, но я хочу убедиться, что он там в порядке. Мы не были осторожны в интиме в последнее время, кое-кто так из кожи лез, чтоб его сделать, что теперь будет выть, возвращаясь к воздержанию.

— Лезь в карман, — мой голос охрип, волнуюсь, — блять, Аля, внутренний карман в пиджаке, а не тот карман, где мой член.

Намерено выбивает почву из-под моих ног. Гладит моего бойца пальчиками, орудуя ладошкой в кармане брюк. Смеемся, целуемся, Алина извлекает коробочку.

— За третьего ребенка, любимая.

Открывает коробку, улыбается, рассматривая подарок. А я что? Я счастлив безумно, ведь у меня теперь большая семья, мне некогда хандрить и маяться по свету без цели.

— Знаешь ты путь к сердцу дамы. Знал, что по-твоему будет? — улыбается, легонько пнув меня в бок.

— Я же тебя давно предупреждал, что тебе меня не переиграть, — становлюсь серьезным, провожу рукой по ее волосам и говорю, — я счастлив, что смог заполучить тебя, пусть это случилось позже, но все равно. Я ни о чем не жалею. Помнишь мои слова, той ночью, когда ты попалась мне после кладбища? Что твоя миссия не закончена?

— Нет, — покачала головой, — но помню, как фыркнул, что не женишься. Так что уж и не знаю, дорогой. Может, признаем-таки ничью?

— Чёрт, поймала, — фыркаю наиграно и прижимаю Алю к груди, — твоя миссия родить детей, для меня, для нас. Хоть для чего-то мы оказались нужны этой вселенной, и она нас не забрала.

Алина вмиг стала серьезной.

— Никто не отберёт тебя у меня больше, я не позволю.

***

Через семь месяцев мы с девочками встречали из роддома Алину с новорожденным сыном. Всю беременность пацан лежал неудобно и никакое УЗИ не могло точно сказать пол, поэтому ехали в неведении. Полина ждала Кристину, Ангелина Матвея, я переживал, чтобы роды прошли хорошо из-за неудобной позы малого. Должен был быть там с ней, но началось всё среди ночи и настолько стремительно, что не успели никому оставить девочек, и я остался с ними. Уже через полчаса нам позвонила счастливая мать и обрадовала, что у нас пацан, и такой торопыга, что не дошли даже до родовой.

И вот сегодня мы всем составом их забрали. Аля изменилась, она так любовно и ревностно обхаживала этого маленького принца, что мы с Полиной даже стали ревновать. Я был рад, что Лина пошла в маму и росла совершенно не ревнивой девочкой. Она наоборот пыталась помогать Алине, казаться старше своих лет, ухаживать за крошкой братом.

Пацан был моей копией. Темноволосый, а глаза голубые, мамины.

Я подошёл к Алине, которая уложила спать Матвея Игоревича, и она тут же прильнула ко мне.

— Именно сейчас как никогда ощущаю, что мы были созданы друг для друга. Для того, чтобы родились эти птенчики, выросли и выпорхнули из отчего дома, а мы остались. Будем сидеть на крыльце и попивать глинтвейн, глядя, как медленно опадают осенние листья с деревьев. Пообещай мне, что всё будет так, любовь моя?

— Всё будет так, как ты захочешь, обещаю.