Ремонт на всю голову (СИ) - Литвин Светла

— А что мне нельзя было сказать? — шикнула на молчавшего Петеньку, — Я бы никому… — показала ему кулак, больше злилась я не за эту операцию по прикрытию, а за дочь и бывшую жену, но с этим мы без папы разберёмся, потому я и шептала в ожидании, когда хлопнет входная дверь.

— Завтра жди нас с матерью! Она за мной сегодня не увязалась только моими обещаниями, что завтра официальное знакомство с твоим женихом! — крикнул из прихожей папа и ушёл, наконец хлопнув дверью, я и возмутиться не успела, хотя это было очень!

Возмутительно!

А как дверь хлопнула на меня сразу обрушился весь спектр Петиных чувств. Он сорвался с места, я и пикнуть не успела, как уже сидела на его коленях, а он на моём стуле.

— Может хочешь чего-то особенного? — нацеловав меня ошарашенную в губы и щёки, этот пухнорылый наглец уже наглаживал мой живот.

— Хочу, чтобы ты вышел вон отсюда… — указала на дверной проём и втянула в рот нижнюю губу, чтобы не сказать вслух чего обидного.

— Пожелай чего другого Язва, я не выйду. — строго произнёс Пётр, прижимая меня к себе ещё крепче.

Зная Петра полгода и в принципе зная, мне было понятно одно, что сопротивление ему, это глупое и бесполезное занятие. Всё равно что пытаться воду в ступе толочь. Минуту я молча сносила жаркие объятия пухнорылого, а он и не пытался оправдаться. И если за их дела с папой я могла понять и не спрашивать, вопрос жизни и смерти как-никак, то вот за дочь и бывшую жену нет. Было чертовски обидно, что так обманул, ведь это явно не мешало делу. Или мне так, казалось…

— Так всё! — попыталась отжать саму себя у Петеньки, но попытка была провальной.

Мало того, что не ослабил хватку, так ещё и к шее присосался вампирюга!

— Я придумала что хочу! — заголосила во всё горло, решив брать хитростью этого скунса.

— Чего зай? — пухнорыленький расплылся в улыбке, так бы и треснула по наглой морде!

— Хочу мыться и спать. — всё же выгонять я его передумала, хотелось раскаяния и выяснить причину вранья, любопытно было бы и о причине развода, — Я в ванну залезу, а ты рядом постоишь и расскажешь, по какой такой причине я последняя узнаю, что ты был женат и дочь у тебя имеется. — были у меня кое-какие мысли на этот счёт, но озвучивать их не хотелось, дабы дурой не выглядеть.

— Может не надо? Давай сегодня купаться и спать, а рассказывать уже завтра. Устал как собака. — мягко говоря, Петенька пытался избежать своей участи.

— Завтра мама с папой придут знакомиться с женихом. — напомнила ему папину угрозу.

— Да. — довольно улыбаясь подтвердил Петенька.

— Что да? Балда! — показала ему язык, руки мои были несвободны, а так бы треснула по шее, — От твоего рассказа сегодня, зависит будем ли мы завтра за одним столом с моими родителями сидеть. Я вам это самое, не кулёк картошки между прочим! Тоже воля имеется. — и говорила-то серьёзно, только с Петеньки как с гуся вода, ещё довольней стал.

Вот надо бы у Бычка выпросить одного гуся в подарок. Говорят же, что питомцы на их хозяев похожи.

— Ух! Язва моя. — радостно заключил он, — Ладно, пошли в ванную, разговоры разговаривать. — согласился как на каторгу, и отпустил меня, шлёпнув по заднице.

— Ауч! — прикрыв пятую точку ладонями, отбежала чуть вперёд.

Вот как с ним бороться?! Никакой серьёзности, даже обидно!

В ванной я Петеньке трижды давала отворот поворот, но он упорно стрелял похотливыми глазками, по-моему, обнажённому телу и протягивал ручищи с целью полапать, сидя при этом на полу у ванны.

— Так! Пётр! Я серьёзно, это ни хи-хи ха-ха! — возмутилась строжайшим голосом и с горестным выражением лица, поспешив выдать свои самые страшные подозрения; — Ты мне про дочь не рассказывал, потому что думал, что я так, — махнула рукой в воздухе, — Финтифлюшка временная да? — уж жену приплетать не стала и так ясно, что развелись до меня раз беременна не от него.

Петенька сразу стал серьёзным и прошёлся ладонями по волосам и лицу, выдав чёткое;

— Нет.

— Ты хмуришься. Значит да! — причин злиться не было, значит я оказалась права.

— И нет и да. — нехотя признался он.

— Это как так? — легла на бортик ванны, чтобы быть ближе и не пропустить ничего.

— Сначала думал про тебя, как ты сказала. И что финтифлюшка избалованная, и не твоего ума дело, а потом закрутилось всё так быстро. Не знал как сказать. Потом доверчивая такая стала, всему верила и вопросов не было, к слову, не приходилось никак. И как сказать? Что я там для жены бывшей и дочери стараюсь? — он резко кивнул на потолок с тоской в глазах и сразу продолжил; — У тебя бы вопросы появились касаемо моего положения, а просто что дочь есть и разведён… Да не находил я момента для таких откровений. Хорошо же всё было.

Он замолчал, и я молчала, трансформируя в себе негодование в понимание.

— А что честным можно быть только когда всё плохо? — беззлобно спросила, с нежностью даже.

— Боялся испортить. Ну что? Прощаешь меня? А то вон как страшно. — Петенька схватил меня за руку и притянув к себе приложил мою ладонь к груди.

Под его пронзительный серый взгляд чувствовала, как его сердце колотилось бешено, хотя на вид и не сказать. Словно усталость и злость, но не страх.

— Не бойся… это же я у нас заяц-трус. — выдавила из себя, самой тоже страшно стало хотя и причин бояться не было.

Может от силы чувств к этому пухнорылому хаму. Невозможно же противостоять ему, а если вдруг захочется?

— Ленка! — радостно крикнул и сначала потянул меня к себе, но я выбираться из ванны не хотела, упёрлась и тогда он вернул меня обратно в воду и сам встал чтобы поцеловать.

Чуть не сожрал, искусал все губы, исцарапал бородой и признавшись в любви выскочил из ванной комнаты, оставив меня с мыслью, что скрывал не только дочь и бывшую жену, но и то, что сумасшедший.

Псих.

Истерик.

Я уже с любопытством собиралась выбираться из воды и искать Петеньку, как он ввалился в ванную с подносом в руках.

— У тебя так в животе урчит, я понял, чего ты хочешь.

— И чего же? — спросила со смехом.

— Уверен, что ты точно хочешь есть. — со знанием дела заявил Петенька, поднося мне поднос с едой.

— Да? — с удивлением прислушалась к своему животу и чувствам.

Как урчал не слышала, но тошнота отступила и действительно хотелось есть, а когда стянула с тарелки кусок сала поняла, что за весь день и не ела ничего.

— Точно! Я же пиццу готовила! И не поела, а потом к тебе пошла, а там… — дальше рассказывать не могла.

На подносе было всё такое вкусное, что рот был занят едой, а жевать и говорить не получалось. Опасно было подавиться.

Глава семнадцатая

Петенька был столь заботлив, накормив меня потёр спинку и унёс на руках в спальню. Даже на спину не пожаловался и похоже, что был готов мне спеть колыбельную, лишь бы я не спрашивала его больше ни о чём. А я, при всём своём любопытстве и жажде узнать что к чему, просто не была на это способна. Глаза закрылись сами собой только голова коснулась подушки. После жутчайшего стресса я успокоилась и подбитый организм решил набраться сил с помощью здорового крепкого сна.

А утром меня ждал сюрприз!

Он, этот сюрприз, обнаружил себя заливистым детским смехом. Я быстро напялила на себя пижаму, соорудила на голове пучок из спутанных волос и не умывшись вышла на кухню. Петенька в компании своей дочери крутился у плиты, колдуя над кашей. Девочка, увидев меня, на секунду замерла с ложкой полной сахара, но после моей улыбки решительно бахнула это добро в кастрюльку. В голове сразу пролетела мысль, о том, что она очень красивая и я хочу такую же. Мини-Петенька только девочка. Серые невероятной красоты глаза в обрамлении чёрных ресниц и тёмные волосы. М-м-м, я как кот представляет сметану представила себе малышку с двумя тёмными хвостиками и облизнулась. Хотя детей не едят, но любовь к ним как у кота к сметане.

— Доброе утро! Я умоюсь и приду! — от смущения и радости подпрыгнула на месте и под удивлённые взгляды четырёх серых глаз сбежала в ванную комнату.