Венди Холден - В канкане по Каннам

Подзаголовок: Крысы

Все жители покинули элитарный поселок. Те из них, кто сейчас находится в «Раманда-инн», заявили, что не планируют возвращаться в развалины своих роскошных особняков, оборудованных по последнему слову техники, и намерены подать в суд на застройщика — компанию «Фантазия». Представитель компании отверг все разговоры о том, что состоятельные крысы покидают в буквальном смысле тонущий корабль. «Сейчас многие жители находятся на отдыхе, и именно поэтому их нет в поселке, — заявил этот человек, отказавшийся назвать свое имя. — Это просто небольшой инцидент. Люди слишком эмоционально отреагировали. Для обвала не было никаких предпосылок, все произошло неожиданно…»

— «Небольшой инцидент»?! — оторвавшись от текста, воскликнула Кейт. — С удовольствием бы послушала, как они будут объяснять это Хардстоуну!

— Он, должно быть, вне себя! — кивнул Даррен. И Кейт стала читать дальше:

Подзаголовок: Микки-Маус наносит удар

Фрея Огден, президент природоохранного общества Слэкмаклетуэйта, не согласна с заявлением о том, что обвал произошел неожиданно. «Все знают, что Слэк-Палисэйдс построен в историческом месте, где несколько веков назад велись горные работы, — возмутилась сорокаоднолетняя мисс Огден, которая в свободное время с удовольствием выступает в роли пламенного оратора. — Именно из-за старых шахт это место и является природоохранной территорией. Или являлось. С самого начала строительства я неоднократно предупреждала «Фантазию» и городской совет о том, что может произойти нечто подобное».

— Вот это да! — Потрясенная Кейт вернула статью Даррену. — Судя по всему, эта ненормальная хиппи все-таки была права.

Она понимала, что в более крупном городе Фрею Огден не считали бы такой чудачкой. А вот в Слэкмаклетуэйте к этой огромной, шесть футов ростом, вегетарианке, защитнице окружающей среды и пламенному оратору относились с определенной долей беспокойства. Да и сама Кейт не раз попадала на ее острый язычок — во время протестов, которыми Фрея встречала ежегодную выставку производителей кровяной колбасы. В этот день она, пылая от гнева, в буквальном смысле закрывала своим телом проход к мясным лавкам, которые участвовали в выставке, и Кейт не могла пробраться туда для интервью. И хотя невозможно было не восхищаться страстью, с которой Фрея отстаивала свои убеждения, все равно создавалось впечатление, что она немного не в себе.

Как президент, основатель и единственный член местного природоохранного общества Фрея так же активно боролась за сохранение окружающей среды. Возможно, именно это и отпугнуло желающих присоединиться к ней. И хотя, вне всяких сомнений, местные жители были заинтересованы в том, чтобы сохранить первозданный вид Слэкмаклетуэйта и его окрестностей, они боялись, что их начнут ассоциировать с женщиной, которая боролась с проблемами окружающей среды, порой выходя за пределы разумного. И вот теперь Кейт задумалась, действительно ли Фрея не в себе. Ведь со своими предостережениями о Слэк-Палисэйдс она попала в самую точку. И как только Питер Хардстоун возьмется за это дело, виновный в катастрофе — кем бы он ни был — обязательно получит по заслугам, причем публично. Скорее всего это произойдет на страницах «Меркьюри». У Кейт сжалось сердце. Даррен был прав — наконец-то появилась сенсационная новость! И она, несомненно, займет первую полосу.

— У Фреи, похоже, были все основания так говорить, — хмуро произнес Даррен. — И я бы с удовольствием послушал, что она еще думает по этому поводу. Хотелось бы докопаться до сути этой истории. Уверен, там все не так просто.

— У нас есть время, чтобы успеть к ближайшему номеру, — воодушевилась Кейт.

— Я как раз собираюсь отправлять… — Даррен направился к факсу. — Эта история придется Хардстоуну ко двору. В полном смысле этого слова, ха-ха…

Кейт очень надеялась, что Даррен окажется прав. Если бы им удалось наконец заслужить одобрение нового босса, они могли бы вздохнуть с облегчением. Потому что до сих пор они выслушивали лишь ругань и угрозы — каждый день, с тех пор как газета перешла в его руки. Еще чернила — или, как заметил с дьявольской ухмылкой Даррен, кровь — не высохли на контракте, как золотистый «феррари» с затемненными стеклами бесшумно остановился перед редакцией «Меркьюри», и сотрудники незамедлительно почувствовали на себе новый стиль руководства. Как оказалось, Питер Хардстоун предпочитал все держать в своих пухлых, унизанных кольцами руках.

— Я привык выражаться прямо, — с ходу сообщил он сотрудникам, собравшиеся поприветствовать его, — и, черт возьми, сразу говорю, если мне что-то не нравится, и не беру свои слова назад.

Весь остаток дня новый владелец — агрессивный полный мужчина с хорошо заметной накладкой на волосах, торчащими зубами и черный от загара — с серьезным видом расхаживал по офису, топая наборными каблуками, изрыгая язвительные комментарии и сообщая о своем видении газеты Деннису Уэмиссу — пожилому главному редактору «Меркьюри», джентльмену до мозга костей.

«Черт возьми, я не прошу, а приказываю! — орал Хардстоун в ответ на попытки Уэмисса как-то смягчить масштабные преобразования. — Заткнись, старикашка, и, черт возьми, делай, что тебе говорят!»

Каким-то чудом Деннис Уэмисс, Кейт, Даррен и Джоан — менеджер по продажам, по-матерински относившаяся к своим коллегам, — не были уволены, но их зарплата сократилась на треть. Хардстоун также распорядился, чтобы шестьдесят процентов газеты занимали теперь рекламные материалы. Короче говоря, как работники, так и газетные площади подверглись безжалостному сокращению. Первой исчезла колонка редактора, на которой Уэмисс всегда мог высказать собственное мнение по поводу спорных ситуаций, происходящих в городе. Так, например, он обрушился с критикой на фейерверк, устроенный на заднем дворе частного дома в ночь Гая Фокса:

«Куда подевалась наша скромность? Где теперь те милые упаковки с различными фейерверками, которые каждый раз приносили разочарование, но мы все рано продолжали покупать их в газетном киоске? Сырая хлопушка «Римская свеча»? А «Колесо Кэтрин», которое, стоило поджечь его, тут же слетало с забора и терялось в траве?»

Вот только Хардстоуна такие материалы не вдохновляли.

«Ты писал про дерьмо, и вышло дерьмо! — орал он, размахивая перед редактором статьей, в которой тот негодовал по поводу все чаще встречающихся в Мемориальном парке «собачьих отходов» — так деликатно выразился Уэмисс. — Чтобы этого больше не было! На следующей неделе, черт возьми, я хочу видеть на этом месте большой рекламный материал о магазине «Домашние любимцы — это мы»!»