Сандра Мэй - Лесная земляника

Дядя Уоррен, как следовало из письма леди Дианы, также был вынужден продать большую часть своих земель, отчасти именно это и ускорило его смерть. Во владении семьи Уорренов остались только старый дом, тисовая роща, заливные луга да небольшой отрезок реки.

Дом, сообщала тетка, находится в запустении, впрочем, если у Джона будет желание, его довольно легко привести в порядок. Слуги уволились, дворецкий Гибсон женился на кухарке и живет в соседней деревушке, а за домом присматривает одна добрая душа, милая девушка, возможно, Джон ее помнит. Это внучка одной из старинных подруг леди Дианы, Майра. У нее довольно нелегкая жизнь, впрочем, подробностей леди Диана не знает, и хорошо бы было, если бы Джон не стал ее выгонять, а оставил в доме.

В самом конце письма тетка, явно спохватившись, что не сообщила самого главного, писала: дом и оставшуюся землю граф Уоррен завещал своему любимому племяннику Джону Фарлоу, но с одной оговоркой. Джон не должен продавать свое наследство.

Прочитав письмо, Джон Фарлоу расстроился. Было очень жалко дядю, и старый дом, и тисовую рощу — но хлопоты с ремонтом сейчас были совершенно неуместны, да и потом, какой Мейденхед! Вся жизнь Джона в ближайшее время должна будет проходить в Лондоне, ему банк создавать, а тут — ремонт! К тому же ремонт дома, в котором ему вряд ли придется жить.

Кроме того, Клэр…

Клэр Дэвис была, по меткому выражению некоторых друзей Джона Фарлоу, самопровозглашенной невестой. Еще очень давно, десять лет назад, Клэр влюбилась в черноволосого красавца-соседа — Дэвисы проживали в соседнем поместье. Кроме того, Джон был женихом ПЕРСПЕКТИВНЫМ, так всегда говорил папа Клэр, старый мистер Дэвис.

Одним словом, десять лет назад Клэр занималась тем, что то и дело обвивалась вокруг Джона наподобие плюща, а также отгоняла от него других претенденток на руку и сердце.

Нельзя сказать, чтобы Джон был в нее влюблен… собственно, десять лет назад он был влюблен практически во всех девушек мира — и не любил ни одной.

В Америке было не до романов и уж тем более не до женитьбы. Но три года назад Джон Фарлоу испытал сильнейшее потрясение — в Чикаго приехала Клэр Дэвис. Обосновалась в отеле «Сплендид», обзавелась подружками и связями и начала атаку на Джона Фарлоу.

Он был слишком занят делами с одной стороны — а с другой, Клэр была приветом из юности, вестью с родной земли, она была знакомая, своя, ее не надо было изучать и постигать, да и красива она была, что там говорить… Одним словом, Джон Фарлоу очень быстро примирился со статусом жениха мисс Клэр Дэвис.

В Англию они, разумеется, приехали вместе, визиты наносили вместе, в театр ходили вместе, на приемах появлялись вместе, и папе Джон был уже представлен — по второму разу, в качестве официального жениха — так что, вроде бы, дело семимильными шагами шло к свадьбе, но…

Он часто ловил себя на странной для счастливого избранника прелестной девушки мысли: хорошо, что сейчас ему совершенно некогда заниматься свадьбой!

Джон Фарлоу, ослепительный и элегантный, вышел из подъезда отеля «Мажестик» и сел в сверкающий черным лаком «бентли». Швейцар разогнулся, только когда автомобиль исчез за поворотом. Две дамы, примолкнувшие на время прохода Джона Фарлоу по вестибюлю «Мажестика», хором вздохнули и возобновили свой щебет.

Вечер был, как всегда, утомительным и плодотворным. Брюки выдержали, и герцогиня была умница, ничего не роняла, если не считать единственной неприятной фразы, которую она уронила в самом начале вечера, издав изумленный вопль: «Боже мой, это же Джон! А где ваша очаровательная невеста, мой дорогой? Все время забываю… но она похожа на валькирию. В хорошем смысле, разумеется. Ах, да, Клэр!»

Неприятно было не то, что герцогиня не помнит имени его невесты — герцогиня может себе это позволить, тем более что Клэр Дэвис никогда раньше не была вхожа в аристократические круги. Просто упоминание о валькирии вызвало целую бурю мыслей о Клэр, и Джон Фарлоу, раскланиваясь и улыбаясь налево и направо, непрестанно раздумывал о своей невесте.

Клэр Дэвис исполнилось восемнадцать, когда они познакомились, и двадцать пять, когда она приехала к нему в Чикаго. Клэр была высокой, стройной, немного тяжеловатой в кости английской девушкой. Характерные для английских красавиц голубые глаза также были в наличии, но вот с пшеничными косами получилось не сразу. От природы Клэр была шатенкой, однако современная бытовая химия творит чудеса, и потому лет с семнадцати головку будущей валькирии украшали самые настоящие пшеничные косы. Главное — не забывать подкрашивать корни.

Характер у Клэр был обманчивый. Любой, увидевший ее на каком-нибудь приеме, сказал бы прямо и без раздумий: Джон Фарлоу, тебе достался нежный ангел. И очень ошибся бы.

Клэр Дэвис была твердой, как адамант, и холодной, как лед, — разумеется, если речь шла о действительно важных для нее вещах. На людях она могла журчать весенним ручейком и присюсюкивать не хуже самой Матушки Гусыни, широко распахивать голубые очи и часто хлопать темными ресницами, беспомощно озираться в поисках рыцаря в сияющих доспехах, который поможет ей справиться с непослушным пальто или тяжелой дверью. Но внутри этого хрупкого создания жила железная леди, Клэр Несгибаемая, у которой мозг работал не хуже компьютера, просчитывая все на несколько ходов вперед. Таким образом, и Хлопанье Ресницами, и Распахивание Очей, и Поиски Рыцаря были тщательно запрограммированы заранее, и вот, пожалуйста — Джон Фарлоу, тебе достался ангел.

Нет, ему не было с ней плохо, или скучно, или неприятно… Ему было с ней никак. Вполне возможно, именно из таких девушек и получаются идеальные жены для финансистов. Кроме того, иногда создавалось несколько диковатое ощущение, что Клэр давно сама рассчитала меру и степень душевности их отношений…

Джон, убей Бог, не мог вспомнить их первую ночь, но все остальные ночи отличались тем, чему только в практичной Америке могли придумать идиотское определение «здоровый секс», имея в виду нечто вроде физзарядки с утяжелителями. Клэр отдавалась красиво и в высшей степени технично, в нужных местах покрикивала, в нужных — забирала инициативу, никогда не разговаривала о посторонних предметах, засыпала, как мужчина, сразу после близости, по утрам была деловита и собранна, так что Джон иногда чувствовал СЕБЯ юной и неопытной любовницей очень занятого бизнесмена, а это уже попахивало извращением.

Да и не хотел он этой самой близости, положа руку на сердце! Просто Клэр и в тот раз абсолютно точно все рассчитала, оставшись у него на ночь именно в тот день, когда он здорово понервничал и в очередной раз усомнился в правильности избранного пути. Как-то само собой все получилось, а потом Клэр была вполне тактична, связь их не афишировала, но и не скрывала, никаких резких телодвижений не совершала, колец с бриллиантами не клянчила. Одним словом, он к ней привык, привык к неизменности статуса, не требовавшего немедленного принятия решения…