Валерия Горбачева - Дача Стамбула

Ознакомительный фрагмент

– Еще чуть-чуть, и вышла бы замуж за Серегу, – опять вмешивается Владимир Александрович, – глаз да глаз за тобой нужен…

– Никогда бы я за него не вышла, – отмахивается Елена Николаевна. – Если бы я об этом мечтала, я бы его еще на первом курсе сосватала!

Они весело смеются, а Аня осторожно спрашивает:

– Вы больше не виделись с ним?

– Почему? Мы и сейчас большие друзья. Правда, был перерыв в отношениях, когда Серега сначала уехал после моего отказа, а потом еще и обиделся, узнав, что я замуж вышла, но в конце концов все само собой сгладилось.

Итак, Сергей уехал, и девушки как-то заскучали. Ходить вечером без парня они боялись, а сидеть дома было скучно. Кому пришла в голову блестящая идея попросить Володю проводить их до фонтана, теперь уж не важно. Только пошла просить хозяина Леночка. Дождавшись его прихода с работы и выждав удобный момент, она вежливо попросила проводить их в город, упомянув, что сегодня после ремонта открывается самый большой «поющий» фонтан. Ответ был короток: «Нет». Леночка настолько опешила, что даже не обиделась, а только удивилась: «Почему?» В общем, уговорила она его: вечером на фонтан они пошли.

– До сих пор так и не знаю, почему ты тогда сказал «Нет», – теперь отвлекается Елена Николаевна, – ни тогда, ни позже, ни теперь никакого объяснения…

В ответ Владимир Александрович лишь улыбнулся и, притянув к себе жену, ласково чмокнул ее в макушку.

Следующие две недели пробежали незаметно и приятно. Днем – пляж, музеи, магазины. Вечером – прогулки по набережной с Володей и его друзьями. А дома – задушевные разговоры, тянувшиеся далеко за полночь. Татка быстро уставала и ложилась спать, а Леночка с Володей еще долго сидели на балконе. Они разговаривали. О друзьях, о Володиной службе и Леночкином институте, о планах на будущее и даже о первой любви. Они не задумывались о своих отношениях, они еще не знали, что это любовь, они думали, что это просто дружба. В один из таких вечеров Леночка вдруг поняла, что до отъезда осталось всего два дня и что уезжать ей не хочется. На следующий день, гуляя по набережной, она была грустна и задумчива. Неожиданно Володя взял ее за руку и, приотстав от компании, потянул в сторону. Они находились около «Дачи Стамбула».

На этом месте Егор эффектным театральным жестом махнул в сторону красивого здания в восточном стиле:

– Вот здесь все и происходило, дорогие экскурсанты, на этом самом месте наш герой увлек девушку под сень раскидистого клена и впервые поцеловал ее…

Вскоре девушки уехали. Всю обратную дорогу Леночка была молчалива. Татка, верная и все понимающая подруга, особенно к ней и не приставала. Через два дня они были дома. И в первый же вечер раздался телефонный звонок:

– Лена, я подал заявление, можешь меня поздравить…

– Какое заявление? Ты?.. – Она испугалась, что он женится на той девушке, с которой раньше встречался.

– Заявление об увольнении, глупышка, я переезжаю к тебе, так что через два месяца жди.

– Вот так меня и взяли замуж, – вздохнула Елена Николаевна, – один раз поцеловал, а потом, как честный человек, женился! Меня даже не спросил.

– Не просто поцеловал, во-первых, а на «Даче Стамбула», и, во-вторых, слова правильные перед этим сказал.

– Какие слова, пап? Что-то про слова я не помню. – Егор недоуменно смотрит на отца. – В любви признавался?

– Почти, – загадочно улыбается Владимир Александрович. – Это наш с мамой секрет.

Егор еще немного пристает к отцу, потом пробует выведать хоть что-нибудь у мамы, но ничего не выходит – родители лишь смеются в ответ. Ане тоже любопытно, но больше всего ей почему-то хочется подойти поближе к красивому зданию. Сколько раз за эти дни она проходила мимо, не обращая на него особого внимания. Конечно, здание необычное, с ярким куполом и разноцветной мозаикой на стенах, вычурными коваными решетками и каменным кружевом оконных проемов… Красиво, это было заметно и раньше, но только теперь Анечка почувствовала какую-то особую притягательность этого места, особый романтизм и какой-то ореол таинственности, как ей показалось. «Дача Стамбула» была загадочной и… родной.

– Хочешь подойти? – Егор наклоняется к девушке. – Пойдем, родителям тоже надо здесь побыть вдвоем.

Они бродят вокруг, рассматривая детали украшений, разгадывая фантастические фигурки и замысловатые сплетения узоров на мозаичных стенах. Потом снова встречаются с родителями Егора и идут дальше по набережной. Они болтают без умолку, смеются, покупают мороженое и сок.

Так и повелось. Утром Анечка встречалась с Егором на пляже. Они вместе плавали, ныряли с пирса и сидели на поребрике, не обращая ни на кого внимания. Юлька крутилась рядом, но особо не приставала. Родители Ани с одобрением наблюдали за дочкой, ставшей снова веселой, беззаботной и своевольной. Однажды Аня случайно услышала, как мама сказала отцу: «Ну наконец-то наша Анечка вернулась». Она хотела было переспросить маму, что та имеет в виду, но отвлеклась и забыла. Кроме того, все мысли ее были заняты Егором. Вечером они ходили гулять по набережной. Сначала с родителями, а потом сами. И каждый раз, подходя к «Даче Стамбула», Аня чувствовала какое-то волнение, у нее замирало сердце. Однажды они с Егором увидели около Дачи группу людей, слушающих рассказ пожилой женщины.

– Егор, экскурсия! – Аня схватила мальчишку за руку. – Пойдем послушаем, а то я даже не знаю, почему это здание так странно называется.

Они подошли поближе. То, что они услышали, потрясло девушку еще больше. Оказывается, в девятнадцатом веке это здание принадлежало турецкому послу графу Стомбальо. Он жил здесь довольно уединенно до тех пор, пока однажды не увидел маленькую девочку, которая сидела и молча плакала на берегу моря. Остановившись около ребенка, граф попытался успокоить ее, сунув ей какое-то лакомство, но девочка, сжав в руке угощение, продолжала плакать. Присев рядом, он начал расспрашивать ее, а выяснив, что у нее умерла мать, и отца нет уже давно, и теперь она совсем одна, взял ее за руку и привел в свой дом. Девочке в то время было двенадцать лет. Граф воспитывал ее как родную дочь, баловал, дарил подарки и наряды. А в пятнадцать лет выяснилось, что девушка обладает редким даром – одним прикосновением рук она снимала боль. Взглянув человеку в глаза и слегка прикоснувшись к больному месту, она прекращала самые сильные приступы, снимала нервное напряжение, останавливала кровотечение.

– А мне бабушка тоже головную боль снимала, – прошептала Анечка, – и зубы когда болели – тоже. Погладит по щеке – и боли как не бывало.