Черил Ривз - Подари мне радугу

– Извини, – сказал Джонатан, когда она в очередной раз со стуком переложила коробку с места на место. – Мне не следовало об этом спрашивать, да? Давай просто поговорим. Как тебе новая работа?

– Откуда ты знаешь?

– Кое-кто шепнул на ушко.

– И кто же?

– Миссис Донован в вестибюле.

– Ах, ну конечно! Но тогда ты все знаешь и так. Как мне новая работа? Я довольна ею или нет?

– Она не уверена. Миссис Донован даже не знает точно, чем именно ты занимаешься, – или знает, но считает неприличным обсуждать такие вещи в мужской компании.

– Да, пожалуй, что и так, – невольно улыбнулась Кэтрин. – Наверное, моя работа кажется ей не вполне… пристойным занятием.

– Ну вот, теперь я и вовсе умираю от любопытства! Почему бы нам не поболтать, как раньше? Ты даже могла бы угостить меня кофе. Поверь, Кэтрин, мне действительно интересно тебя послушать.

И она чуть было не поверила ему – даже несмотря на то что ее вежливо именуют Кэтрин. Она перестала быть Кэт, и Джонатан больше не может с ней жить, но полон желания обсуждать ее новую работу, не считая необходимым даже снять с себя насквозь промокший пиджак. Ясно, что он не собирается рассиживаться.

На улице опять пошел дождь, и ветер плескал мутные струи в окна гостиной.

– Ну так как? Кружка горячего кофе и дружеский разговор перед тем, как я снова брошу вызов стихии? – осведомился Джонатан с напускной игривостью. Кэтрин устало махнула рукой и отправилась на кухню.

– Где ты застрял? – спросила она наконец. – Здесь не ресторан!

Он послушно явился на кухню и улыбнулся.

– Тебе нравится эта квартира? – Его внимание привлекли необычно высокие потолки. Это логово не шло ни в какое сравнение с престижным особняком в викторианском стиле, который подобало снимать молодой преуспевающей паре с двумя автомобилями. Теперь у Кэтрин вообще не было машины, а “Майский сад” напоминал ей пожилую даму со следами былой красоты.

– Нравится. Здесь очень тихо. И у дома есть свое лицо: взять хотя бы стеклянные двери или чугунные вазоны для цветов в палисаднике.

– Жуткое уродство, правда? Не представляю, как ты здесь живешь среди стариков!

– Они все очень милые, и жаловаться мне не на что, – возразила Кэтрин. Она уже поставила чайник на плиту. Джонатан по-прежнему не решался посмотреть ей в глаза. Его явно коробили ее новые жизненные стандарты. Он осторожно присел за кухонный стол.

– Ну, так что у тебя за работа?

Кэтрин прислонилась спиной к раковине и невольно скрестила руки на груди. Как это ни грустно, она все еще к нему неравнодушна – наверное, это останется с ней на всю жизнь.

– Это программа для муниципальных школ. Официально я числюсь медицинским консультантом, но по сути работаю преподавателем для особого контингента учащихся.

– Ты имеешь в виду дефективных детей?

– Не дефективных. Беременных. – Кэтрин открыла шкаф, достала чашки и коробку с растворимым кофе. – Сейчас у меня пять учениц. Одной из них исполнилось тринадцать лет. Дирекция не захотела держать ее в общем классе и в то же время считает, что обучение на дому себя не оправдывает. Так появилась идея собрать в один класс таких же девочек, и если эксперимент пройдет успешно, то к концу года их будет не меньше тридцати.

– А у тебя есть право преподавать им общеобразовательный курс?

– От меня это и не требуется. Общий курс им читает Пэт Бауэр. Ты не поверишь, но я должна обучить их практическим навыкам – как позаботиться о себе во время беременности и как ухаживать за новорожденным ребенком. Ведь для этого не обязательно иметь собственных детей…

Чайник резко засвистел. Кэтрин сняла его с огня и пододвинула Джонатану коробку с порошком и ложку. Было время, когда она сама насыпала бы ему кофе в кружку.

– Пэт проводит с ними половину учебного дня. Остальную половину я трачу на то, чтобы показать им, как пользоваться термометром, правильно выбрать детское питание и прочие премудрости – все, что знаю сама… – Она снова почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом. – Да, Джонатан, мне это нравится, и я неплохо справляюсь. – Кэтрин не стала говорить о том, что потеряла в жалованье, выбрав эту работу, и что первый месяц вообще трудилась бесплатно, пока муниципалитет выделил фонды для ее класса.

– Я знаю. Я знаю, что ты полностью отдаешься своей работе. Мне всегда нравилась в тебе эта черта. Ты не нальешь мне кипятку? Вот только кто гладит тебя по головке, когда ты обжигаешься в очередной раз?

“Раньше это был ты! ” – подумала Кэтрин. Джонатан всегда поддерживал ее, когда болезни и смерть брали верх над медициной. Он не поддержал ее только тогда, когда верх взяло ее бесплодие.

– Мне казалось, что Пэт не в состоянии ходить на службу.

– Она выдерживает половинную нагрузку.

– А ты… уверена, что занимаешься своим делом?

– А что мне может помешать? То, что у меня нет своих детей?

– Получается постоянное напоминание. – Джонатан пропустил мимо ушей ее попытку съязвить.

– Джонатан, я и так помню, не могу об этом забыть!

“Особенно рядом с тобой! ” Она встала из-за стола. Кэтрин честно пыталась казаться вежливой, у нее не осталось сил терпеть этого гостя – что бы его сюда ни привело. Она хотела, чтобы Джонатан побыстрее ушел.

– Кэтрин, ты ведь знаешь, что я всегда готов тебе помочь, правда? Ты только скажи, если что-то понадобится! – Он протянул руку и чуть не погладил ее, но она вовремя отшатнулась.

Кэтрин всматривалась в глаза бывшего мужа и думала о Пэт Бауэр, слабой и больной женщине, вынужденной ходить на службу, чтобы не одалживаться у своего прижимистого супруга, который не постеснялся открыто предъявить ей свою любовницу. Кэтрин не собиралась становиться второй Пэт Бауэр.

– В чем дело? – спросила она.

– Ни в чем. Я просто хотел напомнить тебе, что на меня можно положиться.

– Зачем? Что мне может потребоваться?

– Вот ты всегда так, Кэтрин: начинаешь цепляться к каждому слову, так что и говорить не хочется! А я мечтаю, чтобы между нами было все ясно! Я хочу… в общем, мне пора, – вдруг выпалил он. Джонатан вскочил из-за стола, оставив нетронутым свой любимый кофе.

– Может, ты все-таки скажешь, зачем приходил?

– Просто так – проведать.

– Ерунда, – отчеканила Кэтрин. Может, она и бесплодна, но не дура. – С самого начала у тебя было что-то на уме. И поскольку это не я, а ты явился ко мне – значит, с тобой что-то случилось. Что именно?

– Кэтрин, это… ерунда.

– Нет, Джонатан, из-за ерунды ты бы не стал скакать под дождем. Ты бы валялся в кресле у камина и читал свой любимый “Уолл-стрит джорнэл”!

– Ты уверена, что не потеряла мой номер телефона?