Семен Малков - Последнее искушение. Эпилог

— Лежи, дорогая, я не голоден — поужинал в ресторане с важным клиентом.

Он оставил ее ненадолго, чтобы умыться. Вернувшись, сбросил с себя халат, обнажив по-прежнему мощную стать, лег и нежно обнял жену, не скрывая своего желания. Светлана привычно стала отвечать на его ласки, и все же муж заметил ее скованность.

— Что с тобой? Тебе нездоровится? — озабоченно спросил, ослабив объятие. — Если не хочешь, отложим.

— Спасибо, Мишенька, и правда нет настроения, — Светлана нежно поцеловала мужа. — Я под впечатлением разговора с Наташей. Ты знаешь, что они с Витей на грани развода?

— Витек не любит разговаривать о личном. Он мужественный парень — внутри себя все переживает, — нахмурился Михаил. — Знаю одно: Натаха уже «достала» его своими гастролями. Вечно готовит себе сам! Зачем тогда женился?

Его слова вызвали у Светланы улыбку.

— Положим, дорогой, женятся не для этого! Натуся — выдающаяся пианистка и предлагала нанять прислугу, но Витя не хочет.

Улыбка сошла с ее лица, и она с горечью посетовала:

— Они же любят друг дружку и, если разойдутся, будут несчастны!

— Ты права, дорогая, но что поделаешь? — хмуро согласился Михаил. — Витек не хочет больше жить по полгода один, и я — на его стороне!

— Нет, ты должен его убедить! Столько терпел, пусть потерпит еще немного. Я уговорю Натусю сократить гастроли, но сразу это сделать нельзя.

Михаил удрученно почесал в затылке.

— Ну как я уговорю Витька в таком жизненно важном для него деле, раз даже на сына не могу повлиять, чтобы был внимательнее к жене и ребенку.

Понимая его, Светлана лишь тяжело вздохнула, и он продолжал:

— Вообще-то у него есть основание так заноситься. Вряд ли еще кому-то в России в его годы удалось достигнуть такого положения и богатства! Пожалуй, он — самый молодой руководитель столь крупного промышленного концерна с мировыми связями. И при том очень щедро помогает не только своим друзьям и близким, но также науке, искусству и всем, кто в этом нуждается.

— Но это не значит, дорогой, — не согласилась головой Светлана, — что наш сын может считать себя выше других, не почитать жену и отца с матерью! Это не только безнравственно, это его погубит! Петя слишком молод, доверчив и у него нет нашего опыта.

— Вот именно! — оживился Михаил. — Поэтому мы должны суметь заставить его слушать нас — для его же пользы. И действовать решительно, нравится ему или нет.

— Ты абсолютно прав, дорогой, — вздохнув, поддержала мужа Светлана. — И нам придется проявить характер, а если понадобится, пойти даже на жесткие меры. Особенно, если Петя не будет дорожить семьей.

— Какое счастье, что ты всегда меня понимаешь! Как же я люблю тебя, моя сладенькая! — Михаил порывисто подался к жене, сжал ее в своих объятиях, и на этот раз она ответила ему с такой же горячей страстью.

Глава 2

Друг детства

В январе ночи длинные. Петр уже начал свой рабочий день, а за окнами его огромного, как зал, кабинета было еще темно. Он только отпустил менеджера по маркетингу, доложившего положение на мировых биржах, когда по селектору ему сообщили, что в приемной ожидает Олег Хлебников. Через полчаса у Петра должно было начаться совещание с иностранными партнерами, но, вспомнив, что накануне обещал Олегу его принять, распорядился впустить в кабинет.

Они не виделись уже несколько месяцев. Последнее время Хлебников редко бывал дома, в Москве. В совершенстве владея несколькими языками, Олег, как и прежде, сопровождал группы иностранных туристов, в основном французов, по необъятным просторам России. Семьей он так и не обзавелся, дома его ничто не держало, и к тому же продолжал повсюду разыскивать свою незабвенную Джульетту-Раечку, убедив себя, будто только с ней будет счастлив.

Олег еще больше пополнел, но, несмотря на грузную фигуру и почти лысый череп, выглядел вполне импозантно. Петр вежливо указал ему на кресло перед своим столом и, когда тот уселся, деловито предупредил:

— Извини меня, дядя Олег, но в нашем распоряжении не более четверти часа. Так что сразу говори: какое у тебя ко мне дело!

Бросив уважительный взгляд на роскошный кабинет молодого президента концерна, Олег немного смущенно объявил о цели своего визита:

— К сожалению, Петя, я снова пришел просить тебя вызволить из беды Диму. Помочь ему мне не по силам.

На лицо Петра легла тень заботы. Дмитрия — сынишку своей сожительницы Оксаны, Хлебников растил, пока она его не бросила, и до сих пор заботился, как только мог.

— Так что с Митяем опять приключилось? Полагаю, из-за матери? Она, как и прежде, его до нитки обирает? — забросал он вопросами Хлебникова.

— Конечно все из-за нее, этой б… — в сердцах матерно обругал тот беспутную мать Дмитрия. — Он ведь плавал механиком на сухогрузе, приписанном к Одессе, и она жила там же.

— Наверное, как вернулся, снова наврала — будто в долгу, и все, что заработал, выманила? Он остался без гроша? — нетерпеливо перебил его Петр. — И сколько ему надо? — потянулся он в карман за бумажником.

— Если бы так, Петя, — с кислым видом остановил его Олег. — Все значительно хуже. Диму списали на берег, и он болтается без денег и без работы.

Петр был неприятно поражен.

— За какие грехи? Что он натворил? Говори прямо! — резко потребовал ответа от оробевшего Олега.

— Да пытался что-то там вынести с судна, и его прихватили…

— Так что — его могут за это посадить?

— Нет, дело удалось замять. Ксана там живет с каким-то влиятельным типом, — уныло пробормотал Хлебников. — Но ни на одно судно Диму там не возьмут. Его нужно оттуда вытащить, Петя, и подыскать работу.

Петру все уже было ясно. Не в первой к нему обращался Хлебников с такой просьбой, и каждый раз он выручал своего друга детства. Вот и сейчас, недолго думая, он заверил визитера:

— Не волнуйся, дядя Олег, — я подумаю, что можно сделать для Митяя. Видно, пора уже наставить его на путь истинный.

Демонстративно взглянув на часы, Петр дал понять Хлебникову, что прием окончен, и тот сразу поднялся.

— Спасибо, Петя! Я знал, что ты не откажешь. Передай привет родителям, — униженно пробормотал он и, тяжело ступая, вышел из кабинета.

Прочитав письмо, Оксана Голенко цинично расхохоталась. Ей уже было далеко за сорок, но она все еще была очень красива. Однако даже чрезмерный макияж не мог скрыть испитой кожи лица.

— Этот дурила Хлебников неисправимый м…к. Наверное врет, что когда-то был дипломатом, — отсмеявшись, презрительно скривила она пухлые губы. — Те — хитрющие и проныры, а этот — простофиля. Его ничего не стоит обвести вокруг пальца.