Джоанна Лэнгтон - Возвращенная любовь

— Ее родители — люди весьма уважаемые и во всех отношениях достойные. Андерс держит небольшую сеть спортивных магазинов, обслуживающих пригород. И если произошла ошибка, то это действительно ошибка, а не злой умысел. Люди склонны выдавать желаемое за действительное.

— Возможно, и так, но только пока Эрика была больна. Когда она поправилась, они должны были заподозрить правду. Почему же и тогда ничего не сделали? — Похоже, объяснения Герберта не произвели на Клайва должного впечатления. — А что там с жейихом? — произнес он угрожающим тоном.

— Персивал Хиддинг, тридцать пять лет. Главный бухгалтер. Правая рука мистера Андерса и его официальный заместитель. Ходят слухи, что он решился на этот брак больше по расчету. — Заметив странный огонь в глазах шефа, Герберт решил дальше не распространяться о Перси.

— Главный бухгалтер, — прошипел миллионер сквозь зубы, напоминая в данный момент готовящегося к прыжку тигра. — Ладно, Берт, пожалуй, пришла пора навестить дочь. Что, запустим кота в это уютное гнездышко?

Малколм слегка вздрогнул. Он слишком живо представил, как Макферсон «запускает кота» в жизнь женщины, которая имела несчастье вступить в интимную связь с этим очень влиятельным и очень опасным человеком, а потом забыла об этом. Похоже, многих людей вскоре ожидают сюрпризы, и не факт, что приятные…

— То есть ты просто скажешь Перси, что отказываешься жить с его матерью?

Вивиан Голдсмит бросила на Мишел удивленный взгляд и рассмеялась. На вид ей можно было дать лет двадцать, хотя на самом деле эта темноволосая невысокая женщина уже разменяла третий десяток и в одиночку воспитывала двух сыновей-близнецов. К тому же отличалась язвительностью, и если кто попадал ей на язычок, то участь его была печальна.

— Не смеши меня. Ты просто не в силах никому возразить, — поддразнила она.

— Ничего подобного…

— Да брось! Ты в лепешку расшибешься, чтобы доставить радость окружающим! Твои родители ведут себя так, словно твоя душа и тело — это их собственность. А про Перси я и не говорю! И ты соглашаешься жить той жизнью, которая тебе не по нраву.

Мишел тяжело вздохнула. Они были лучшими подругами, к тому же работали вместе. Но все же Вивиан далеко не всегда понимала то чувство вины, которое молодая женщина испытывала по отношению к родителям.

— Все совсем не так…

— Все именно так. Ты всегда стараешься угодить другим, напрочь забывая о себе, — с горечью сказала Вивиан. — Когда-то ты хотела стать ветеринаром, но родителям это не понравилось. И вот теперь ты здесь, в зоомагазине, рассаживаешь морских свинок по клеткам и развешиваешь по пакетикам корм для рыб.

— Зато рядом с тобой, — рассмеялась Мишел.

— Да, но меня-то это вполне устраивает. Так что, моя дорогая, если ты не примешь радикальных мер, то кончишь свою жизнь под одной крышей со старухой Хилдинг. А она, я уверена, приложит все усилия, чтобы тебе эта жизнь медом не казалась. Да еще так, что малыш Перси ничего не заметит. Думаешь, я не вижу, насколько ты подавлена после вашего последнего разговора, хотя он состоялся уже два дня назад?

Мишел покачала головой. В кои-то веки предположение Вивиан оказалось ошибочным. Причина волнения крылась совсем в другом разговоре. Она никому не сказала про странную встречу в аэропорту, но и не могла забьпъ таинственного незнакомца.

Дома она не стала никому задавать вопросов, потому что в семье не любили вспоминать о ее прошлом. И ничего удивительного, ведь после побега Мишел ни разу не посчитала нужным сообщить о себе.

Именно поэтому она не могла избавиться от комплекса вины по отношению к родителям. Как она могла вести себя столь бессердечно? Теперь Мишел пыталась восполнить недостаток дочерней любви и заботы и делала все, чтобы родители были ею довольны. К тому же ее не покидало ощущение, что чета Андерс приобрела нечто вроде кота в мешке: кто знает, что произошло с ней за эти семь лет? И вообще чего можно ожидать от женщины, которая после аварии оказалась без дома, без средств к существованию, без мужа, зато с ребенком? К счастью, Моника и Хьюго оказались людьми изумительного благородства и доброты и не побоялись взять ее к себе, чтобы помочь стать нормальным человеком.

Впрочем, Мишел сильно сомневалась, что когда-нибудь станет нормальной. Она не помнила ничего из двадцати трех лет своей жизни: ни одного человека, ни одного события. Но если хочешь, чтобы людям с тобой было хорошо и спокойно, приходится делать вид, что амнезия не такая уж большая проблема.

Вначале она честно старалась восстановить в памяти ранние годы, проведенные здесь, в отчем доме. Ей показывали фотографии, водили по знакомым местам, но ничего не отзывалось в ее сознании. Постепенно Мишел привыкала к окружающей действительности, ей даже стало казаться, что она вспоминает.

И теперь молодая женщина пыталась заново строить свой мир — мир спокойной и счастливой семьи. Однако настоящим центром ее жизни, смыслом существования оставалась малышка Кэтрин. Да, Мишел искренне любила родителей за их заботу и поддержку, любила Перси за его спокойствие, за то, что принимает ее такой, как есть, но дочь она обожала с самозабвенной страстью, которая порой пугала ее саму.

— Нет, что-то еще гложет тебя помимо разговора с Перси, — неожиданно сказала Вивиан, словно озаренная свыше.

Повисло молчание. Наконец Мишел глубоко вздохнула и, поняв, что больше не в силах скрывать свою тайну, начала:

— Со мной в аэропорту заговорил мужчина. Он очень упорно называл меня другим именем Эрикой. — Даже сейчас, рассказывая об этом инциденте, молодая женщина не могла избавиться от гнетущего чувства тревоги. — Быть может, у меня есть двойник… Словом, все выглядело довольно странно, но при этом… пугающе. — Голос ее дрожал, она с трудом произносила слова.

— Почему пугающе?

— Видишь ли, я первая обратила на него внимание. Более того, не могла оторвать глаз. — Мишел нервно сцепляла и расцепляла пальцы, словно ей все еще было стыдно за свое поведение в аэропорту.

— Он просто захотел познакомиться с тобой поближе, — подвела итог Вивиан, обнимая подругу за плечи. — Но скажи мне, что привлекло тебя в нем?

— Не знаю. Он был очень, очень красив, — честно призналась Мишел, и на щеках ее вспыхнул румянец смущения.. — И сначала я подумала, что сама спровоцировала его. Но теперь мне кажется, что все не так просто…

— Почему же нет? Милая, даже если ты наденешь скафандр, твоя красота все равно заявит о себе и мужчины будут оборачиваться вслед!

— Я не о том. Этот человек, он был зол на меня. То есть на Эрику. Обвинял ее в побеге и очень удивился, когда я сказала, что не знаю его, и пригрозила полицией. Его зовут… Клайв Макферсон, и мне это имя ничего не…